Мрачное время

[Дельфа]

Break - Рыжая
Sharon -  Victoria Rainsworth
Alice - Дельфа
Photo by Настасья Счастливая

+

@темы: pandora cosplay

---

Время собирать камни, Гил\Оз. Продолжение-2

[Rina Dia]

Название: Время собирать камни*
Автор: terra inc
Бета: misaki – по большей части; кое-где – сама себе бета.
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, местами – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Брейк/Шэрон, Оскар Безариус – основные. Кто еще - будет понятно в процессе, пока это часть интриги. Ну и пару второстепенных ОП.
Жанр: romance, humour, аngst, приключения… может, и еще что-то кто-то усмотрит…
Размер: макси (!!?? – сама в шоке…)
Статус: хе-хе… процесс пошел, и не мне его останавливать…
Саммари: Оз в отчаянии: его телохранитель – мрачная личность, не дающая ему жить так, как хочется. Выход он видит только в направлении телохранителя к психотерапевту – для развития эмоциональности. Однако... результаты этого невинного в общем-то действа превосходят все ожидания. А параллельно вокруг Дома Безариусов происходит множество мелких происшествий, имеющих лишь одно общее – время для них пришло...
Приквел: «Приманка для убийцы»
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения:
* Прежде всего – СЛЭШ!!! Гил – гомосексуалист, Оз – бисексуал. Неприемлющим… ну, и далее по тексту.
* Ненормативная лексика – чем дальше, тем больше…

читайте! ибо если нет - я не виновата...

* Махровое АУ!!! Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* Можно обнаружить временные или логические нестыковки – поскольку я сейчас вписываю многие части просто на ходу. Пишите, буду исправлять.
* Много околонаучных диалогов и просто мыслей с уклоном в психологию и самокопание!
* Оз младше Гила на 6 лет с хвостиком: на начало повествования им - почти 18 и 24 года ровно, соответственно. Оскару - 29, Брейку примерно 32 – ибо разве он признается?..
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8)) Однако… по ходу они совершенно самостоятельно эволюционируют в разные стороны!..

От автора: это моя проба пера, primum est. Я ничего не сочиняла – все написанное само захотело появиться.

посвящение и благодарности

А произошло это благодаря RishaVStrangе, рассказывая которой о мире Пандоры я настолько погрузилась в него, что уже он завладел мной – полностью, без остатка… Поэтому Ри этот фик, собственно, и посвящается. Солнышко, спасибо тебе за долгие беседы по переписке и твою восторженность, которая и стала, видимо, катализатором моего необычного порыва...

Отдельная благодарность моей бете misaki, которая, будучи чрезвычайно занятым и творческим при этом человеком, нашла время и желание для того, чтобы привести мои словесные излияния в вид, оптимальный для восприятия. Благодаря твоей скрупулезности и убедительности у меня стало гораздо меньше запятых, дорогая… Хотя знаки препинания местами остаются все равно чертовски авторскими…

ПРОШУ ОБРАТИТЬ ВАШЕ ВНИМАНИЕ! Так случилось, что, разместив первую часть, в результате общения с читателями и бетой я практически полностью пересмотрела концепцию своего произведения. И, хоть по выражению моей беты, я «что вижу, то пою», но пришла к выводу, что и в этом случае хочу не моно-мелодию, а полноценный симфонический оркестр, так сказать. Уж простите за «скромность»…
В этой связи благодарю также Эссель, которая не пожалела своего времени и глубоких знаний о мире Пандоры. Именно благодаря ей в большой степени вы видите все те части, которые обозначены как Suspendisse trans (которые, к слову сказать, воздействию беты не подверглись; так что - если что, она не виновата…).

Ну, с богами! Поехали…
*ОБЩАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА К ФИКУ:

*Цитата из Ветхого Завета (Екклесиаст, 3): ”Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру”.

Пролог и главы 1 и 2 здесь: pandora-hearts.diary.ru/p176714839.htm
Главы 3 и 4 здесь: pandora-hearts.diary.ru/p177024048.htm

Глава 5

Глава пятая,
в которой Гила побуждают вывернуть душу наизнанку, а Брейк устраивает эмоциональный стриптиз

Ровно через неделю после своего первого визита Гилберт, сопроводив Оза в колледж, опять стоял у двери своего психотерапевта. Он немного помедлил, нажал кнопку звонка и усмехнулся.
«Прошла всего неделя, а в моей жизни изменилось столько всего, сколько раньше не менялось и за год» - подумал Гил.
Как раз этот момент выбрал Зарксис для того, чтобы открыть дверь.
- О! Господин Найтрей пожаловали! Как настроеньице? – весело протянул он, окинул молодого человека взглядом, и тут же перебил сам себя:
- Можешь даже не отвечать, Гилберт, я и так вижу, что - прекрасно. Твой новый стиль мне нравится гораздо больше прежнего.
Найтрей, который сегодня, скрепя сердце, решился оставить дома свой плащ, и потому стоял перед Брейком в серой водолазке, джинсах и шляпе (нет-нет, без шляпы – это было бы чересчур!), смутился. Брейк с удовольствием еще раз его осмотрел с головы до ног и повернулся, приглашая.
Гил вошел, и они молча направились в домашний кабинет, в котором Брейк вел прием. Эмили семенила рядом с ними, то забегая вперед, то отставая. Глядя на это тонконогое лопоухое недоразумение, Гилберт ухмыльнулся, вспомнив свой первый визит. Глазастый Брейк заметил и взгляд, и эту ухмылку; и подмигнул Найтрею, показывая, что тоже помнит свою знатную «шутку». Конечно, шутка на самом деле таковой не являлась – просто Брейк был основателем провокативно-стрессовой терапии и верно следовал всем ее постулатам (которые сам и придумал, однако ухитрился подтвердить их научность у самых первых научных умов столицы)*, и вся сцена, с самого начала задуманная специально для Гилберта, была научно обоснована и имела вполне конкретные цели и задачи. Но Найтрею знать об этом было, конечно же, совсем не обязательно.

Они удобно устроились в кабинете: Брейк – на углу стола, болтая ногами, а Гилберт – в кресле у дальней стены, что позволяло ему контролировать дверь и окно одновременно. Не то чтобы он сделал это осознанно; скорее, сказались инстинкты Рэйвена.
Несколько минут мужчины молчали. Найтрей адаптировался к обстановке, Зарксис удачно делал вид, что не обращает на него никакого внимания, меланхолично поедая конфеты из вазочки на столе.
Наконец, Гилберт кашлянул и сказал:
- Я… писал дневник - как вы сказали, господин Брейк. И мы с Озом делали упражнения…
Брейк мгновенно, хоть и внешне незаметно, «сделал стойку»: раньше Найтрей называл Оза исключительно «мой господин» или «молодой господин», но никак не по имени, даже если говорил абсолютно отвлеченно. Брейк, естественно, обратил внимание на изменения в одежде Гила - поскольку был наслышан про его обычный стиль от Оскара Безариуса. Да и тот же Оз раньше периодически изливал ему душу, жалуясь на «этого чертова ворона». Безусловно, прогресс был налицо; да Брейк и не сомневался, что он будет – уж собственные профессиональные компетенции были ему известны куда лучше, чем кому-либо другому.
Но чтоб такой? И так быстро?..
Что же произошло между этими двумя?
Этот вопрос живо занимал Брейка; однако он прекрасно понимал, что Гилберт не скажет ему ничего по этому поводу - вряд ли он сам осознает, что с ним сейчас происходит.
Поэтому Брейк сделал вид, что ничего особенного не заметил, и поощряющее спросил:
- Да? И как тебе это, понравилось?
Гилберт снова смутился и неохотно признался:
- Ну… это довольно интересно. Особенно упражнения. Я… сначала не думал, что Оз согласится их выполнять вместе с таким, как я. Но он согласился. Иногда было даже… м-мм… приятно.
С дневником все сложнее. Я не всегда понимаю, что чувствую. Ощущаю, например, что на душе тепло и хорошо, а как это называется – не знаю…
Гилберт окончательно смешался. Посмотрел на Зарксиса в ожидании поддержки, обнаружил, что тот снова целиком сосредоточился на конфетах, и расстроено замолчал.
Брейк, между тем, с чмоканьем доел последнюю конфету и поднял на Гила свой единственный алый глаз.
- О, господин Найтрей, простите мне мою рассеянность, ради бога! Но я слушал, честно. Так что вы там говорили?.. А, вот - почему же Оз не должен был согласиться заниматься с таким, как вы? С каким – таким, кстати?
Рэйвен вскинулся, и жестко отрезал:
- Это никак не касается темы нашего разговора.
В этот момент он выглядел крайне внушительно и мог, пожалуй, вызвать страх… у кого угодно, только не у Брейка. Зарксис лишь с научным интересом уставился на непривычную для него ипостась своего клиента.
- Ой-ой, Гилберт, как же не касается? Стоило мне коснуться этого вопроса, и ты сильно напрягся; значит, это очень больно. А где болит – там воспаление, которое, естественно, надо лечить; иначе загниет и отвалится что-нибудь крайне важное. Уж ты-то должен знать об этом больше, чем кто-либо другой, не так ли?
- При чем здесь боль… воспаление… мои знания о них? – сбитый с толку Рэйвен все еще пытался отстоять свою точку зрения, уже понимая, впрочем, что почти наверняка проиграет в этом околологическом споре.
- Ни при чем, - легко согласился Брейк. – Это вообще была фигура речи.
Неожиданно Зарксис стал непривычно серьезным и, пожалуй, даже слегка печальным.
- Но я хотел бы, чтобы ты понял: пока сохраняется причина, ты не сможешь измениться кардинально. Ты будешь постоянно наступать на те же грабли и раз за разом проваливаться в ту же яму, которую сейчас, по всей видимости, посещаешь с завидным постоянством – то есть, совершать одни и те же поступки и получать одинаковые результаты.
Кроме того, самобичевание и низкая самооценка – не самые лучшие спутники для телохранителя такого человека, как Оз Безариус. Оз – проницательное маленькое чудовище; отлично видя слабости других людей, он, при всем своем большом сердце и общем благородстве не может удержаться от того, чтобы как следует потрепать нервишки находящемуся поблизости неудачнику. Это просто способ его взаимодействия - такой же естественный и непроизвольный, как дыхание. И всерьез воспринимать тебя он будет только тогда, когда начнет получать хоть какой-то отпор.
В начале вашего знакомства ты был в гораздо более выгодном положении, чем сейчас, когда начал эмоционально открываться – находясь за стеной привычной мрачности и безнадеги, которой отгородился от всего мира, ты не представлял из себя удачного объекта для подколок, поскольку в принципе мало что воспринимал.
Сейчас же – дело другое. Твои слова и поступки говорят сами за себя: за это небольшое время ты смог по-другому увидеть Оза, и у вас, по всей видимости, получилось понять друг друга в гораздо большей степени, чем я мог надеяться. Я, безусловно, горжусь твоими успехами; но теперь мой долг как специалиста - оградить тебя от возможных душевных травм. И сделать это можно только с помощью гораздо более глубокой работы, чем та, о которой шла речь до сих пор.
Если не хочешь – я не стану заставлять. Просто выполню оставшееся в соответствии с оговоренным и оставлю тебя на произвол судьбы. Но я хотел бы, чтобы ты хорошенько подумал над моим предложением, Гилберт. Работа со мной не будет приятной – я гарантирую кучу острых ощущений. С другой стороны, с Озом ты впоследствии будешь чувствовать себя далеко не таким уязвимым, каким наверняка чувствуешь сейчас. Если ты готов, мы можем начать уже сегодня. Если нет… все в твоих руках. Ты сам отвечаешь за этот свой выбор.
С этими словами Брейк легко спрыгнул со стола и прошел к окну. Эмили деловито семенила за ним следом. Зарксис заложил руки за спину и посмотрел на небо. Небо не внушало позитива. Тем не менее, он продолжал упорно созерцать, специально стараясь не смотреть на Гила - чтобы не давить на него даже взглядом.
Гилберт довольно долго молчал, поставив локти на колени и уткнувшись лицом в свои ладони. Так, как будто спрятавшись от взгляда Брейка, он и начал говорить – тихо, ломко, выдавливая из себя каждое слово.
- Что мне... нужно делать?
- То есть, ты готов? – уточнил Зарксис. Важно было, чтобы Найтрей произнес это вслух.
- Да, - глухо, но решительно сказал Гилберт, выпрямляясь. – Я готов.
Он откинулся в кресле, нервно улыбнулся и неожиданно спросил:
- Брейк… здесь можно курить?
Зарксис удивленно вздернул бровь:
- Вы курите, господин Найтрей?
- Очень редко. Но окончательно так и не могу избавиться от этой привычки. Все время, когда сильно понервничаю, хочется закурить.
- Так вы сейчас нервничаете? Почему?
- Ну… я не знаю, что сейчас здесь будет происходить. Я не знаю, насколько вам можно доверять. Я не знаю, смогу ли выдержать все это… но… я готов идти до конца, правда.
Гил помолчал и тихо добавил:
- Я хочу быть для Оза самым лучшим слугой, какой только возможен. Он… он заслуживает всего только самого лучшего!..
При этих словах глаз Брейка вспыхнул.
- Вот как, - медленно произнес он, внимательно глядя на молодого человека. – Это… похвально. Такое рвение делает тебе честь, Гилберт.
Он подошел к столу и в задумчивости побарабанил гибкими пальцами по столешнице.
Несколько минут в кабинете царила тишина.
- Что же, начнем, - наконец провозгласил Брейк. – Расскажи мне о себе, Гилберт.
- Но… я рассказывал в прошлый раз, разве вы не помните? – удивился Гил.
- В прошлый раз ты рассказывал о своей службе у Безариусов. А сейчас меня интересует твоя история – в смысле, полная история, можно с самого рождения. Короче говоря, чем раньше ты начнешь и подробнее расскажешь, тем лучше.
И Зарксис лучезарно улыбнулся, как будто предложил Найтрею не вывернуть душу наизнанку, а получить в подарок чемодан с деньгами. Гилберт обреченно зажмурился, задержав дыхание. Медленно выдохнул. Открыл глаза с сильно расширенными зрачками и прошептал:
- Хорошо. Я понял…

- …Я, правда, не знаю, с чего начать… Детство свое помню очень плохо. Более-менее – только с девяти лет. Меня подкинули в один из богатых домов. Как я там оказался – бог его знает. Мне рассказывали, что нашли меня в дальнем углу сада, избитого и израненного. Что произошло – не помню совсем; как будто, когда очнулся, начал жить с почти чистого листа. Знал, как меня зовут - вот и все…
Жилось мне у тех людей совсем неплохо. Там были дети – мальчик и девочка, мальчик – чуть старше меня. Он… немного был на Оза похож. Тоже светловолосый, веселый, с таким… своеобразным чувством юмора. Я тогда очень кошек боялся; не знаю, почему. Может быть, было что-то такое в то время, которого я не помню… Так он очень любил меня кошками сестры запугивать – у нее их штук десять было, наверное.
Но это все были мелочи.
Так вот, к этому мальчику, Нильсу, меня личным слугой приставили. Я был с ним пять лет. Он очень доверял мне. Может быть, больше, чем кому-либо еще. Я очень гордился этим, правда. Был предан ему, готов был отдать за него всю кровь, до последней капли… как мне казалось. Вот только… жизнь мне показала, чего я стою на самом деле.
У этой семьи были враги. Знатные, с большими возможностями. Я об этом и не знал ничего – зачем было говорить о таких вещах ребенку-слуге? Это уже после… понял. Догадался. А тогда…
Однажды мой господин позвал меня в сад – погулять. Это было как раз накануне большого приема в поместье, и он хотел убежать от суеты. Мы ушли довольно далеко. Он взял с собой какой-то сверток; я предложил нести, но он отказался. Пришли в дальний угол сада – может быть, даже тот, где нашли когда-то меня. Господин много смеялся, подшучивал надо мной… А потом, когда мы уже собрались уходить, отдал мне этот сверток. Я развернул его, а там… там был очень красивый белый сюртук – совсем как тот, который пошили ему самому к приему. Я спросил, зачем господину пошили такой маленький костюм. А он ответил… что это для меня. Новый, пошитый на заказ – для простого слуги, найденыша. Я не мог в это поверить – разве так полагается? А он… он сказал, что я для него больше, чем слуга – я для него… друг. И… поцеловал меня, в щеку. Сказал, что хочет, чтобы я пошел с ним на прием… именно как друг – не как слуга.
Я был в полной растерянности. Понимал - если сделаю так, то дворяне из приглашенных будут обговаривать господина, осуждать его. А Нильс сказал, что не будет приказывать, что я должен сам решить, пойду или нет; но добавил, что очень хотел бы видеть меня рядом с собой. И ушел в поместье. А я остался. Сидел, плакал и думал, как мне поступить.
Тут ко мне и подошла… она. Цвай – я потом узнал, что ее так звали. Спросила, что это у меня в руках. Предложила помочь одеться. Я и не заметил, как выболтал ей все – и про то, кто мой господин, и про бал, и про то, что он меня пригласил пойти туда… Она очень убедительно мне доказала, что, если я хороший слуга и хочу быть достойным называться другом господина, то должен пойти с ним обязательно. И сунула мне склянку какую-то, сказала, что это для моего господина – чтобы ему весело было на балу, несколько капелек в стакан с напитками; ему и мне – чтобы мне тоже было весело. Но… я же был хорошим слугой… Как я мог позволить себе пить то, что предназначалось для удовольствия господина?.. Я, как последний дурак, накапал этих капель ему в стакан; а себе – нет.
Чем все это закончилось… можно предположить уже сейчас, правда?
После того бала Нильс заболел. Это была очень странная болезнь – ему ничего не помогало. Я… догадался в конце концов, в чем дело. Пришел нему, признался во всем, просил убить меня… А он… сказал, что я глупый. Заставил поклясться, что я ничего не скажу его родителям и ничего с собой не сделаю. Сказал… что любит меня… А на следующий день… он… умер.
Я был с ним до самого конца – меня не смогли выставить вон. Видел, как он перестал дышать и потухли его глаза…
Я ушел сразу после этого, даже похорон не дождался. Ничего не взял с собой практически – только какие-то личные вещи. И стал искать кого-нибудь, кто научил бы меня убивать.
Меня самого должны были убить в процессе поисков. Но почему-то этого не случилось.
Тот, кого я искал, нашел меня сам: наверное, по «теневому» миру в конце концов прошел слух про сдвинувшегося мальчишку, который хочет стать убийцей. Как бы там ни было, в один из далеко не прекрасных дней Вульф просто появился передо мной из ниоткуда. Спросил, хочу ли я все еще научиться убивать. Я ответил: конечно, да. Он так странно усмехнулся и сказал: я могу тебе помочь. Но за это ты будешь работать на меня бесплатно столько, сколько времени мне потребуется для твоего обучения. Мне показалось, что это справедливо… я ведь тогда не знал еще, что большинство «учеников» не живут больше года... Вульф меня во время ученичества даже не звал по имени, говорил просто «мальчик» или «эй, ты».
Несмотря на то, что Вульф был жестоким убийцей, он стал для меня хорошим учителем. Думаю, он даже привязался ко мне… по-своему. Он учил меня жестко, иногда наказывал; но я считал, что это самое малое, чего я заслуживаю, и упорно продолжал учиться.
Помню, на первом деле, на которое он взял меня с собой, меня вырвало, когда я увидел обезображенный труп. Ну да, Вульф специализировался на убийствах «с фантазией». Он сильно избил меня после, но больше не заставлял ходить на такие дела – сказал, что я буду заниматься обычными заказами, «без выкрутасов».
Я учился стрелять; поначалу - по живым мишеням: зайцы, утки… кошки… После я их перестал бояться, кстати, так что хоть какая-то польза из этого получилась.
Обучение заняло 3 года. В последний год я уже ходил на «самостоятельные практические задания», как любил говорить Вульф. У меня хорошо получалось, особенно стрелять из пистолета – я ведь, когда учился, на месте мишени представлял лицо Цвай… Я убивал людей, но меня это мало трогало – с тех пор, как… Нильс умер… я и сам стал как мертвый.
В конце третьего года, когда мне исполнилось 18 лет, Вульф признал, что я готов работать самостоятельно, и дал мне прозвище - Рэйвен. С тех пор я стал отрабатывать свой долг ученика.
Я никогда ничего не рассказывал о себе; а Вульф и не спрашивал – у «теневых» не принято интересоваться прошлым. Но однажды - я уже год работал на него к этому времени - он подозвал меня и спросил: а хочешь, я тебе что-то покажу? Да, ответил я, хочу. Он вынул из кармана фотографию; там была… она. Шла по улице, гадина, улыбалась кому-то! Наверное, меня перекосило, потому что он как-то сочувственно похлопал меня по руке и сказал адрес, где ее можно было найти. Как он догадался – не знаю. Но я не спросил его – ни тогда, ни потом: он все равно бы не ответил.
Я долго готовился: узнал, когда она бывает по этому адресу, с кем и для чего. Изучил все ходы и выходы. Подобрал оружие. Я хотел ее убить своими руками - чтобы видеть, как она будет умирать. До последнего вздоха проводить ее… как проводил своего господина.
Когда я пришел за ней, Цвай сразу все поняла. Узнала меня, конечно. Надо отдать ей должное: она дорого продала свою жизнь. Я потом еще месяц лечил свои раны; до сих пор остался шрам через всю грудь – на память… Но… в итоге все получилось. Не буду рассказывать, как это было. Скажу только, что я проводил ее последний вздох и до конца смотрел в ее глаза – как и хотел.
И в тот момент, когда она перестала дышать, я ощутил абсолютную пустоту. До того мне казалось, что я почувствую облегчение. Смогу… простить себя. Но… я ошибался. Ничего не изменилось – кроме того, что теперь в моей жизни не было вообще ничего. Даже мести. Да, оставались еще люди, которые наняли ее. Но Цвай о них не сказала ничего – все же она была профессионалом.
В этой пустоте у меня оставался только Вульф. У меня остался мой долг ученика, и его заказы давали мне хоть какое-то ощущение, что мне еще есть, ради чего жить. Я убивал для Вульфа еще 2 года. А потом учителя не стало – у его объекта оказалась слишком мощная охрана…
После смерти Вульфа я остался совсем один. Заказов у меня не убавилось; наоборот, после того, как Вульф выбыл из игры, ко мне стали обращаться еще чаще: сначала - как к его ученику, потом – как к самому Рэйвену. Почти три года я делал то, что умел лучше всего – лишь бы не думать, не чувствовать… до тех самых пор, пока мне не заказали Оскара Безариуса… после чего я и ушел к нему.
Вот и вся моя история.
Я до сих пор не понимаю, как мог Оскар позвать меня к себе, да еще и доверить мне охрану Оза. Я же… сам себе не доверяю. Никогда. А он… поверил такому, как я.
И Оз... он… оказывается, совсем не такой, каким я его знал первые полгода. Он… умеет быть искренним, настоящим; он… великодушный и… напоминает мне Нильса. И я… боюсь все время: вдруг на самом деле я вижу своего бывшего хозяина в нем, а Оз… он заслуживает самого лучшего, а не ту память о мертвом парнишке, которую я могу ему дать. И, может, мне лучше, пока не поздно, просить Оскара отправить меня подальше от него – в Пандору, или еще куда-нибудь… просто, чтобы Оз смог получить охранника, который будет видеть в нем только его самого и не будет нести на себе клеймо убийцы, труса и предателя… которому можно будет доверять…
Все, Брейк, я не могу больше…

Найтрей дрожащими руками достал из кармана сигареты и закурил, уже не спрашивая разрешения. Брейк ничего на это не сказал; только смотрел в искаженное страданием лицо молодого человека и сосредоточенно хмурил брови. Потом спросил:
- Насколько я понимаю, ты до сих пор винишь себя в смерти Нильса. И считаешь, что твоя вина неискупима.
- Да, это так, - тихо ответил Гилберт.
Зарксис усмехнулся и жестко сказал:
- А ты, оказывается, любишь был исключительным, а, Найтрей?
Гилберт в замешательстве посмотрел на него:
- С чего ты… вы так решили?
- Неужели ты думаешь, что уникален? Что один-единственный совершал ужасные поступки? Веришь, что выбрал путь, с которого невозможно свернуть, наложивший на тебя несмываемое клеймо?.. Гилберт… я обычно не рассказываю своим клиентам такие истории; однако твой случай заставляет меня сделать исключение из правил.
Я расскажу тебе об одном человеке. Звали его Кевин Регнар. Ах, ты вздрогнул; значит, «теневые» еще помнят о нем.
Однако начинал он весьма заурядно: служил одному богатому дому - не самому знатному, но и не из захудалых. У его хозяина была дочь по имени Мария, очень красивая и добрая. Этот мужчина ее любил; собирался жениться и готовился сделать ей предложение. Конечно, он хотел, чтобы она ни в чем не нуждалась. И однажды, польстившись на хороший заработок, позволил себе встать… скажем, на не самый праведный путь.
Поначалу все было довольно безобидно. Потом… ему понравилось; он втянулся. Легкие деньги… это такой соблазн... Приходили они, естественно, через аферы, грабежи… убийства - ведь свидетелей оставлять было невозможно. И однажды свидетельницей оказалась молодая девушка. Она видела его почти мельком: в сумерках, с другой стороны улицы. Но он не мог рисковать. Стрелял он неважно, в отличие от тебя; но зато отлично метал ножи.
Когда он подошел, чтобы удостоверится в смерти, она была еще жива. Он наклонился, чтобы добить… и понял, что смотрит в глаза своей любимой. Она… узнала его. Последнее, что она сказала, было его имя.
Я надеюсь, что она не поняла, что он и был тем, кто ее убил.
После этого он порвал все контакты в «теневыми». Правда, сделал это безграмотно – слабо знал их обычаи. Позже его нашли, избили и вырвали глаз – как неустойку за неуважение к правилам. Бросили умирать на задворках какого-то особняка. Там его и обнаружила прислуга.
Хозяйка особняка оказалась на удивление доброй женщиной: она оставила подозрительного бродягу у себя, лечила его, слушала его истерики, не сдала в Пандору. Она дала ему новое имя и смысл жизни – после всего, что он наделал, доверила охранять свою дочь, Шэрон. Знаешь, он по-настоящему старался. Оберегал девушку от всех возможных напастей. Одновременно начал учиться на психотерапевта – очень уж хотелось помочь тем, кому тоже пришлось в этой жизни несладко.
Он сам не заметил, как влюбился в девушку. Долго не признавался себе в этом. Потом страдал о том, что недостоин ее - ибо запятнал себя так страшно, что не мог надеяться на прощение. А потом… девушка загнала его в угол, стукнула по голове веером и подробно объяснила, какой он идиот и эгоцентричный сукин сын, не видящий ничего дальше своего носа.
Вскоре они поженились.
И знаешь, Гилберт… если уж этот человек смог простить себя и жить дальше… я думаю, ты тем более можешь себе это позволить.
Зарксис замолчал.
Молчал и Гил, не зная, что сказать в ответ. Все рассказанное было более чем прозрачно. Пустая глазница, пусть и закрытая длинной челкой, была достаточно ясной приметой. Профессия просто добавляла еще больше уверенности в выводах.
Брейк посмотрел на его блистающее мешаниной разнообразных чувств лицо и ухмыльнулся.
- Гилберт, интенсивность твоего мыслительного процесса вызывает у меня некоторые опасения. Мне кажется, ты вот-вот взорвешься от переполняющих тебя мыслей и чувств. Скажи что-нибудь. Спусти пар, сделай милость.
- Ты… вы правда смогли простить себя?
- Да.
- Но… как?
- Я понял, что своим самобичеванием не принесу никакой пользы окружающим. Быть мертвым – как физически, так и духовно - всегда проще, чем продолжать жить. Заниматься самоедством гораздо легче, чем сделать что-то хорошее для тех, кто в этом нуждается. Ненавидеть себя - элементарно; признать и принять свои ошибки, а вместе с ними – свое несовершенство и право на жизнь, любовь, счастье… знаешь, иногда именно это является частью искупления, - тихо закончил Брейк.
Он помолчал. Потом опять ухмыльнулся, как ни в чем не бывало, и заключил:
- Поэтому позволь тебя заверить: ты имеешь право любить Оза, как и быть любимым им.
Гилберт опешил, а потом в ужасе отшатнулся:
- Но… я не люблю Оза!
Зарксис скептически вздернул бровь, и Найтрей быстро исправился:
- То есть, люблю, но не так!
- А как?
- Как слуга господина!
- Гилберт, позволь просветить тебя, - академическим тоном сказал Брейк, - слуги не любят господ. Слуги любят условия своего сосуществования с ними. Если ты кого-то по-настоящему любишь, то ты любишь человека, а не его ранг, статус и положение в обществе. Или ты был бы безразличен к Озу, если бы он был обыкновенным пареньком – без большого дома, без денег и титула герцога в ближайшей перспективе?
- Нет!!!
- Что нет?
- Он… не был бы мне безразличен.
- Тогда как же называется то чувство, которое ты испытываешь к нему?
- Я… не знаю. Но это не такая любовь, как у тебя к Шэрон! Это невозможно! Он дворянин, герцог… мужчина, в конце концов!
- Ну, да-а… - Брейк страдальчески заломил брови. - Это серьезный аргумент.
- А разве нет?
- Гилберт, ты спал с женщинами?
- Что?!
- Ты прекрасно слышал, о чем я спросил.
- И я должен на это ответить?!
- Ты сам согласился продолжить работу со мной.
- Черт, но я не думал, что мы будем обсуждать… такое!
- Ну все же?..
- Я… да.
- Сколько у тебя было женщин за все эти годы?
Найтрей заскрипел зубами, но ответил:
- Две…
- За двадцать четыре года?.. Почему так?
- Мне… некогда было заниматься такой ерундой.
- Гилберт, я знаю, что ты был ужасно занят: учился на наемного убийцу, лелеял планы мести, а последнее время – охранял мальчишку, лишенного чувства самосохранения. Но вот что интересно – большинству мужчин подобные вещи совершенно не мешают предаваться разврату. Как раз наоборот – с увеличением проблем в жизни зачастую увеличивается их склонность «снять стресс» именно таким способом.
- Я… справляюсь с этим сам.
- Кто бы сомневался, - пробормотал Брейк себе под нос. Вслух же он спросил:
- Гилберт, ты когда-нибудь пробовал целоваться с мужчиной?
- Что?! Я?!! Нет! Никогда!!!
- А хотелось?
- Нет! – выпалил Гил, и покраснел, вспомнив, как рассматривал губы Оза. Брейк довольно усмехнулся:
- Значит, хотелось.
- Брейк!..
- Гилберт, зачем заниматься самообманом? Тебя же влечет к мужчинам. Просто проанализировав твой рассказ, становится понятно, что возле тебя всегда оказывался тот или другой представитель мужского пола, которому ты был… ну, скажем, небезразличен. И который был так или иначе небезразличен тебе. А возможно, и привлекал физически, а, Гилберт?
- Нет!.. – Найтрей, бледный, как полотно, рванул ворот рубашки и захрипел:
- Не может быть… Это… неправильно. Грязно. Так нельзя…
Брейк, склонив голову к плечу, неожиданно мягко сказал:
- Ты удивишься, Гилберт, но большинство мужчин в тот или иной период своей жизни пробуют секс с другим мужчиной. Более того, около половины из этого большинства и потом продолжают практиковать секс с партнерами обоих полов. Эти мужчины являются бисексуалами, их равно привлекают как мужчины, так и женщины. И еще какое-то количество мужчин в конце концов обнаруживает, что их в принципе привлекают только другие мужчины. Таких меньшинство, но это только по сравнению с количеством остальных. На самом деле их не так уж и мало. Их определяют, как гомосексуалистов – поскольку они предпочитают для секса и продолжительных отношений партнеров своего пола.
Такие мужчины могут длительное время вообще не подозревать о своей ориентации. Они живут обычной жизнью; просто их мало привлекают женщины, а женские формы могут вызывать у них даже брезгливость - особенно грудь. Они выбирают себе мальчикоподобных партнерш, если повезет, уговаривают их на анальный секс, но и с ними слабо возбуждаются даже при активных и очень откровенных ласках, а сам процесс не приносит им настолько сильного наслаждения, чтобы стремиться к нему так, как это делают другие мужчины. И, если они не решаются когда-либо признаться себе в своих пристрастиях и попробовать что-то с другим мужчиной, то могут в угоду общественному мнению даже создать семью с женщиной, стать мужьями, отцами… вот только стать счастливыми людьми при этом у них не получается.
Поэтому у тебя есть только два варианта: продолжать себе лгать и мучатся дальше, или… попробовать, наконец, завязать отношения с мужчиной и понять, нравится тебе или нет.
Что ты скажешь на это, Гилберт?
Пунцовый Найтрей покачал головой, не смея поднять на Брейка глаза:
- Я… не знаю. Мне нужно… подумать обо всем этом…
- Подумай, - покладисто согласился Зарксис. – И помни: все, что ты говорил мне сейчас, останется только между нами.

Когда дверь за Гилбертом закрылась, Брейк медленно подошел к окну. Небо хмурилось, накрапывал дождь. Гилберт, чуть ссутулившись, медленно шагал по садовой дорожке к стоящей у ворот машине. В его руке дымилась сигарета.
Зарксис печально посмотрел ему вслед. Потом улыбнулся углом рта и прошептал себе под нос:
- Интересно, как скоро ты поймешь, что сопротивляться природе бесполезно... как скоро примешь свою любовь… и сколько выдержит Оз прежде, чем ткнет тебя в твое чувство носом.
Найтрей, выбросив окурок, сел в машину.
Брейк отвернулся от окна, подошел к Шэрон, руководящей сервировкой столика для чаепития, обнял, поцеловал ее нежную шею и подумал, что с женой ему несказанно повезло…

Suspendisse trans
К вечеру распогодилось, и закат медленно окрашивал крыши особняка в ярко-алый цвет. Черепица старого дома плавилась и преображалась, создавая иллюзию чего-то нового, надежного - нетронутого временем. Он откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул, зачарованно глядя в окно; потом решительно отвернулся. Как никто другой он знал, что поддаваться иллюзиям опасно.
Мужчина медленно перевернул обложку лежащей перед ним папки. С первой страницы на него внимательно смотрело ухмыляющееся лицо одноглазого альбиноса – известного психотерапевта и мужа наследной герцогини Рейнсворд, а также – лучшего друга герцога Безариуса и его правой руки. Когда-то он думал, что этот человек является и его лучшим другом; только вот не зря Дом Барма стремился собрать информацию – всю, обо всех.
Знание разрушает иллюзии очень быстро.
Уже почти три года, как он знал, кем на самом деле является этот человек: Кевин Регнар – безжалостный убийца, вор и преступник. Тот, кто восемь лет назад исковеркал его жизнь так же небрежно, как побеждал в драке на ножах. Кто опорочил его отца и привнес в его жизнь столько горечи и позора; кто был виновен в том, сколько ему пришлось пережить, пока честь его имени была восстановлена – но все равно не стала настолько безупречной, какой была раньше...
Сначала он хотел сдать его в Пандору: от гнева его разум помутился настолько, что он поверил в возможность правосудия. Однако сразу сделать это ему помешали дела; а потом…он пришел в себя. Пойти в Пандору, где главой – пусть и неформальным – является Оскар Безариус: тот, кто не мог не знать ВСЕ об этом человеке; кто сознательно укрывал его?.. Это было бы глупостью; а он не был глупым человеком.
И, раз возможности свершить правосудие не было, оставалась только месть. Месть преступнику и тем, кто его укрывал.
Все это время он собирал информацию и старался распорядиться ею максимально разумно – так, чтобы никто не мог свести воедино все нити, задействованные им. Он действовал исподволь, всегда – исключительно чужими руками, преподнося в целом правильную информацию, но так, что люди поступали нужным ему образом.
Это он снабжал информацией похитителей Шэрон Рэйнсворд*.
Это он помогал планировать операцию по «освобождению» Оза Безариуса и Алисы Блэк.
Это он предоставил информацию аттестационной комиссии института психологии накануне профессиональной аттестации Брейка*… правда, тот снова вышел сухим из воды, да еще и обзавелся авторской методикой, признанной научными умами столицы... Все ходы этого изворотливого сукина сына просто невозможно было просчитать заранее – слишком уж он был парадоксален и нелогичен порой в своих действиях.
Но это уже было неважно. Потому что он нашел ту единственную возможность завершить все максимально чисто и эффективно.
Он раскрыл персональный электронный комм и, войдя во Всеобщую сеть, открыл защищенный почтовый ресурс. Ввел адрес и, задумавшись на мгновение, начал писать:
«Линкс, ты просил сообщить, когда придет время. Я все обдумал, план должен сработать. Как только я буду точно знать дополнительные сведения, дам сигнал с комма на телефон. И не забудь мою цену за информацию; Регнар должен пожалеть, что появился на свет...».
_______________________________________________________________________________________
* все это информация из еще не написанного, и не знаю, напишу ли об этом. Но возможно, когда-нибудь про это будет миник…

@музыка: Лигалайз - Время собирать камни

@темы: слэш, Оз Безариус, Сердца Пандоры, Зарксис Брейк, фанфики, Гил Найтрей, ОскарБезариус

---

Ичка-бачка! х)

[:Азиль:]

Название: Долгожданная встреча.
Автор: Азиль
Бета: автор сам себе бета х)
Фэндом: Pandora Hearts
Статус: Закончен
Жанр: джен, романс
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: отрекаюсь
Таймлайн: Постканон.

от автора:

Собственно, писалось для себя, но не утерпела - уж очень охота поделиться))
Итак, манга благополучно кончилась, и кто-нибудь из героев (имхо, скорее всего, это будет Гил) успешно отправил душу Джека на положенное ей место - тот свет.


Какое прекрасное голубое небо. И облака. Оказывается, по ним действительно можно ходить! А земля-то далекоооо... Нет-нет, не смотреть, а то голова начинает кружиться. Джек перепрыгнул на соседнее большое облако и направился к сияющим золотым вратам неподалёку. И это были не просто врата, а Врата, и интуиция подсказывала, что туда надо постучаться, хотя бы для проформы.
Вокруг никого не было, только ветер свистел в ушах. Странно, но на такой высоте холода совершенно не ощущалось. "Что тут странного, я же умер." - вспомнил вдруг Джек и остановился перед Вратами. Наскоро попытавшись рукой привести в порядок причёску и отряхнув от копоти брюки, Джек постучал. Тишина была ему ответом, только где-то вдалеке пели-заливались птички. Джек вздохнул, и для верности постучал ещё раз. Ничего не произошло.
"Ну да, было бы глупо надеяться, что меня тут встретят с фанфарами... Вот только вопрос возникает, почему я оказался именно тут?" Джек с досадой пнул Врата, затем развернулся и пошёл в другую сторону.
"Куда-нибудь - да и приду."
Хорошо, что мёртвые не устают, и чувства голода не испытывают. Джек ,по своим ощущениям, успел пропрыгать с облака на облако довольно далеко, но вокруг него по-прежнему царили безмолвие и пустота... Пока за одним кучевым холмиком он не услышал вздох. Вздох был протяжным и очень знакомым, но Джек не обратил внимания на промелькнувшее тревожное предчувствие, и ломанулся к источнику звука. Очень уж ему надоело одиночество и тишина.
- Наконец-то я хоть кого-то встретил!.. - Джек начал болтать, едва только увидав фигуру незнакомца, сидевшего на облачке к нему спиной и свесив ноги вниз. - Вы не поверите, я...
Джек замолчал. Незнакомец обернулся, и оказался крайне знакомой личностью.
- Ну, здравствуй. - неохотно проронил Освальд и отвернулся.
Джек молча стоял, мялся, и не знал, что сказать. Встреча с умерщвленным собственной рукой другом для него была несколько... эээ, внезапной.
Освальд, судя по всему, помогать ему выкрутиться из этой неловкой ситуации не собирался. Он просто сидел и глядел на землю, с такой высоты больше похожую на лоскутное одеяло.
Уйти, что ли?.. Джек развернулся, окинул пустынные облака взглядом, и понял, что идти, собственно, некуда. Врата давным-давно скрылись из виду, и сказать теперь, в какой они стороне, было невозможно; да и, собственно, что он у них забыл, раз они всё равно заперты.
Джек вздохнул, точь-в-точь, как вздыхал только что Освальд, и сел рядом со своей невинноубиенной жертвой.
- Не боишься? - безжизненным голосом спросила жертва.
- Чего?
- Что скину?
- Да я и так мёртвый, чего мне бояться? - легкомысленно отмахнулся Джек.
- Ну-ну. - процедил сквозь зубы Освальд и отвернулся.

Мертвые не спят, не едят и не устают. Джек успел обдумать целую кучу тем - попереживать о своей всё-таки состоявшейся окончательной кончине, послать пару проклятий своим удачливым убийцам (хотя, если честно, по-настоящему он на них злиться почему-то не мог), повспоминать старые добрые времена, когда они с Освальдом частенько вот так вот вдвоём сидели где-нибудь в парке поместья, только не молчали...
А Баскервиль всё молчал, и изредка вздыхал, словно ослик Иа.
Наконец, Джек не выдержал.
- Ты ещё долго будешь вздыхать?
- Хочу и вздыхаю. Что, чувство вины замучило?
- Вот ещё! - Джек фыркнул. - Я себя ни в чём виновным не считаю.
Освальд аж переменился в лице. "Раньше я его таким не видел", философски отметил про себя Джек. "Хотя, если он сидел на этом облаке все сто лет..."
- Это ты себя ни в чём виновным не считаешь? А сколько людей погибло в Сабри?
- Ты приказ отдал!
- Мне пришлось! Из-за тебя! А Алиса? Если бы не ты, она бы жива осталась!
- С чего ты решил?
- С того! А Гилберт? В чём Гилберт был виноват, что ты психику ребёнку сломал? И Винс стал таким из-за тебя!
- Если бы ты согласился мне помогать, этого бы не было!
- В чём помогать?! Отправить весь мир в Бездну?! Да ты псих! А я дурак, что ничего не понял!
- Ты не дурак! Ты убийца! И ты смеешь меня обвинять?! - Джек и Освальд уже не сидели - стояли на краю облака и орали друг на друга почём зря, разве что шерсть у обоих дыбом не стояла, как у драчливых котов. - На твоей совести смерть твоей собственной сестры! И ты хотел тоже самое сделать с Гилбертом! Ему пришлось бы убить своего брата - как думаешь, это было бы благотворно для его психики?! Зато теперь всё изменилось! Если бы не я...
- Ах, если бы не ты... - Освальд сощурился и двинулся на бывшего друга с кулаками.
- Эй, ты чего? - искренне удивился Джек. - Я же мёртвый, что ты мне сделаешь?
- А вот и посмотрим. - ответил Освальд, и двинул ему в подбородок.
Оказалось, что боль он испытывать всё-таки может, даже мёртвый. Или это Освальд тут где-то за сто лет наловчился? Тряся головой и пытаясь придти в себя, Джек успел представить себе боксёрскую школу мертвецов на облаке. "Может, те врата как раз туда и были?" - промелькнула дурацкая мысль. Джек поднял глаза на Освальда - тот молча ждал, пока его противник поднимется.
- Благородство наказуемо! - с этими словами Джек что есть силы двинул Освальда по ноге. Тот взвыл, и Джек не упустил шанса - вскочив, он повалил противника и принялся методично обрабатывать кулаками. Но уже через несколько секунд Баскервиль вывернулся каким-то хитрым движением и оказался на свободе, а Безариус отлетел в сторону.
- Вставай. - Освальд вновь был в стойке и ждал, когда Джек поднимется. Ждал он, правда, в некотором отдалении - чтобы было не дотянуться.
- Ах ты гад ползучий! - Джек сам едва ли не шипел. - Ну, держись.
Через несколько секунд они уже катались в обнимку - каждый пытался оказаться в психологически важном, да и вообще, удобном для драки положении - сверху. Наконец, Джек смог вывернуть Освальду руку и зафиксировать того относительно неподвижно.
- Получай! - Безариус уже поднял кулак... Как вдруг ощутил, что неведомая сила впилась клещами в его правое ухо и неотвратимо влечёт вверх.
- Ай-яй-яй! - не смог выдержать Джек.
Через несколько секунд рядом согласно взвыл Освальд.
"Что, и его тоже?" - между делом поразился Джек. - "Во дела!"
- Так! Это стоило ненадолго оставить вас без присмотра?! - раздался рядом сердитый и очень знакомый женский голос. - Немедленно успокоились и извинились друг перед другом!
- Иииииизвини, Освальд! - с готовностью уступил настойчивому требованию Джек - по его ощущениям, от уха у него вот-вот должно было остаться одно воспоминание.
- Иииизвиниии, Джек! - так же эмоционально ответил ему бывший глава дома Баскервилей.
- И чтобы больше я такого не видела!
- Угу. - хмуро проворчал Джек, потирая рукой освобождённое горящее ухо, и повернулся посмотреть, кто же его так... Да так и замер, онемев.
- Лэйси? - голос Освальда ощутимо дрожал. - Лэйси, это ты?
- Я уже ни в чём не уверена, но вроде бы я. - Лэйси улыбалась, глядя на них обоих, застывших столбами и ошарашенных.
Освальд неуверенно протянул дрожащую руку и коснулся её плеча... В следующую секунду он держал в объятиях свою маленькую сестричку, и из зажмуренных глаз его текли слёзы.
- Тише, тише, Освальд. - тихонько шептала ему на ухо его нежная и красивая сестра, и голос её был прекрасней всего, что до этого доводилось слышать Освальду. - Мы наконец встретились, и теперь всё обязательно будет хорошо.
В следующую секунду она мягко отстранилась от него и улыбнулась; Освальд поспешно утёр слёзы. Джек так и стоял, не шевелясь: губы его дрожали, а взгляд был прикован к Лэйси. Когда же она обернулась и сделала шаг к нему, по-прежнему улыбаясь, Джек... Джек упал на колени; в глазах его был восторг и страх одновременно.
Лэйси молча подошла ближе, не отводя взгляда; в следующую секунду Джек привлёк её к себе, прижался лицом к её животу и заплакал - но не так, как плакал Освальд. Он плакал без слёз, тихо и страшно, дрожа всем телом. Лэйси гладила его голову, что-то тихо шептала - и по тому, как вздрагивали её плечи, Освальд вдруг догадался, что она тоже плачет. Он вздохнул, повернулся, и зашагал в другую сторону - этим двоим явно требовалось поговорить наедине. Отойдя так, чтобы их было видно, но не слышно, он сел на край облака, спиной к влюблённым и свесил ноги через край.
"Так и не получилось у меня начистить ему морду... А жаль." - меланхолично подумал Освальд, и снова вздохнул.
Джек и Лэйси за его спиной целовались.

@темы: pandora fanfiction

---

Время собирать камни, Гил\Оз. Продолжение

[Rina Dia]

Название: Время собирать камни*
Автор: terra inc
Бета: misaki – по большей части; кое-где – сама себе бета.
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, местами – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Брейк/Шэрон, Оскар Безариус – основные. Второстепенные – куча ОЖП и ОМП, а кроме них кто еще… а – сюрпри-из! :Р
Жанр: romance, humour, аngst, приключения… может, и еще что-то кто-то усмотрит…
Размер: макси (!!?? – сама в шоке…)
Статус: хе-хе… процесс пошел, и не мне его останавливать…
Саммари: Оз в отчаянии: его телохранитель – мрачная личность, не дающая ему жить так, как хочется. Выход он видит только в направлении телохранителя к психотерапевту – для развития эмоциональности. Однако... результаты этого невинного в общем-то действа превосходят все ожидания. А параллельно вокруг Дома Безариусов происходит множество мелких происшествий, имеющих лишь одно общее – время для них пришло...
Приквел: «Приманка для убийцы»
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения:
* Прежде всего – СЛЭШ!!! Гил – гомосексуалист, Оз – бисексуал. Неприемлющим… ну, и далее по тексту.
* Ненормативная лексика – чем дальше, тем больше…

читайте! ибо если нет - я не виновата...

* Махровое АУ!!! Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* Можно обнаружить временные или логические нестыковки – поскольку я сейчас вписываю многие части просто на ходу. Пишите, буду исправлять.
* Много околонаучных диалогов и просто мыслей с уклоном в психологию и самокопание!
* Оз младше Гила на 6 лет с хвостиком: на начало повествования им - почти 18 и 24 года ровно, соответственно. Оскару - 29, Брейку примерно 32 – ибо разве он признается?..
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8)) Однако… по ходу они совершенно самостоятельно эволюционируют в разные стороны!..

От автора: это моя проба пера, primum est. Я ничего не сочиняла – все написанное само захотело появиться.

посвящение и благодарности

А произошло это благодаря RishaVStrangе, рассказывая которой о мире Пандоры я настолько погрузилась в него, что уже он завладел мной – полностью, без остатка… Поэтому Ри этот фик, собственно, и посвящается. Солнышко, спасибо тебе за долгие беседы по переписке и твою восторженность, которая и стала, видимо, катализатором моего необычного порыва...

Отдельная благодарность моей бете misaki, которая, будучи чрезвычайно занятым и творческим при этом человеком, нашла время и желание для того, чтобы привести мои словесные излияния в вид, оптимальный для восприятия. Благодаря твоей скрупулезности и убедительности у меня стало гораздо меньше запятых, дорогая… Хотя знаки препинания местами остаются все равно чертовски авторскими…

ПРОШУ ОБРАТИТЬ ВАШЕ ВНИМАНИЕ! Так случилось, что, разместив первую часть, в результате общения с читателями и бетой я практически полностью пересмотрела концепцию своего произведения. И, хоть по выражению моей беты, я «что вижу, то пою», но пришла к выводу, что и в этом случае хочу не моно-мелодию, а полноценный симфонический оркестр, так сказать. Уж простите за «скромность»…
В этой связи благодарю также Эссель, которая не пожалела своего времени и глубоких знаний о мире Пандоры. Именно благодаря ей в большой степени вы видите все те части, которые обозначены как Suspendisse trans (которые, к слову сказать, воздействию беты не подверглись; так что - если что, она не виновата…).

Ну, с богами! Поехали…
*ОБЩАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА К ФИКУ:

*Цитата из Ветхого Завета (Екклесиаст, 3): ”Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру”.

Пролог и предыдущие главы здесь: pandora-hearts.diary.ru/p176714839.htm

Глава 3

Глава третья,
в которой Гил становится слугой Оза и мешает его личной жизни

Найтрей переступил порог особняка Безариусов спокойно и обреченно: знал, что после его поступка дороги назад в «теневой» мир больше не будет. Мстить не станут – и уже хорошо. Все же Рэйвен сумел стать значительной фигурой; его уважали и боялись. И то, что он ушел со сцены, многим сыграло даже на руку.
«Пусть все будет, как будет», - решил Гилберт и взглянул на Оскара Безариуса, который в настоящий момент украдкой тушил сигарету в кадке с фикусом, стоящей в огромном холле. Гил усмехнулся. Если бы кто-то сказал ему еще месяц назад, что этот фигляр – отличный стратег и логик, заставивший сменить убеждения одного из самых успешных наемных убийц страны, Рэйвен бы рассмеялся фантазеру в лицо. Сейчас же он стоял перед Оскаром в полной готовности стать его верным слугой. Как непредсказуемо иногда поворачивается жизнь, и как мало нужно для того, чтобы она так повернулась – всего один неудавшийся заказ, одна встреча, один разговор…
- Гил! Ну, наконец-то, - Оскар расправился с сигаретой и, улыбаясь, подошел к Гилберту. – Все прошло хорошо? Проблемы?..
- Все хорошо. Проблем нет.
- Отлично! Я не сомневался, что у нас все получится, - Безариус сиял так, как будто самолично сумел утрясти все вопросы с Главой «теневых». – Раз все в порядке, давай обговорим наше сотрудничество. Вот контракт, - Оскар подвел Гилберта к столу и взял в руки несколько листков. – Текст стандартный, но есть пара пунктов, на которые я хочу обратить твое внимание. Во-первых, большую часть своих сбережений ты потратил на отступные*, так ведь?
Рэйвен, поморщившись, кивнул. Отпираться не имело смысла – это была общепринятая практика, известная всем более-менее заинтересованным лицам. Не хотелось только говорить, насколько «большую» часть он потратил… оставшись, правду сказать, практически без гроша за душой.
- Ну, вот. Поэтому, чтобы хоть как-то компенсировать твои издержки, жалование твое увеличено против оговоренного вдвое. Не возражай, - прервал Безариус уже открывшего рот Найтрея. – Насколько я знаю размеры отступных вообще, и учитывая «особое отношение» именно в твоем случае… прежде, чем ты хотя бы с большего вернешь потраченное, проработаешь у меня года три, не меньше.
Оскар сделал короткую паузу, а потом продолжил:
- Во-вторых, формально нанимать тебя буду я, но фактически служить ты будешь моему племяннику, Озу Безариусу.
Рэйвен изменился в лице. Об Озе последние полтора года ходило множество слухов среди «теневых». Причем даже не столько о том, насколько заманчивой жертвой является наследный герцог, сколько о его бесшабашном поведении. Вся Пандора сбилась с ног, пытаясь оградить от беды мальчишку, который плевал на меры безопасности и вечно шлялся в компании прихлебателей по ночным клубам, подозрительным забегаловкам и прочим злачным местам.
Оскар, видя перекосившееся лицо Рэйвена, поспешно сказал:
- Гил, это на самом деле необходимо. Мальчик сейчас неуправляем. Телохранитель из Пандоры бесполезен - Оз постоянно оставляет его с носом, смываясь в неизвестном направлении. А потом я обнаруживаю его черт знает где: то в номере второсортного мотеля с очередной… очередным… ну, ты меня понял; то на каком-то странном концерте полуголых дикарей с тамтамами, где все курят «трубки мира» с такой травой, что мне хватило двух затя… э-э… вдохов, чтобы целую ночь снилось такое… нет, я лучше не буду описывать это подробно; будет просто замечательно, если ты сохранишь хоть немного уважения ко мне… Гил, я в отчаянии. Воздействовать на племянника жестко я не могу… не хочу, если уж честно. Не сейчас. И я могу полагаться только на тебя, как на единственного профессионала среди этих… умников, которые меня окружают.
Завершив свою прочувствованную речь, Безариус уставился на Гила огромными зелеными глазищами, скроив до безобразия простодушную физиономию.
Отказаться было невозможно.
Да и… какая, собственно, разница?..
Гилберт взял у Оскара из рук контракт и спросил:
- Где мне нужно подписать, господин?

Оз объявился только под утро. Оскар, все это время добросовестно клевавший носом сидя на диване, вскинулся и принял вид, полный благородного негодования, как только услышал осторожное ковыряние ключа в замочной скважине. Наконец замок щелкнул, дверь тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель просочилась стройная фигурка. Юноша тихонько прикрыл дверь, выдохнул, повернулся… и заковыристо выругался, встретившись с негодующим взглядом дяди – видимо, от неожиданности:
- Ох ты ж …, … и …!
Брови Найтрея подскочили к волосам: для мальчика-мажора Безариус весьма неплохо владел лексикой подворотен.
- Оз!!!
- Э-ээ… дядя?!
- Ты опять?!.
Оз тут же состроил невинную физиономию – практически копию той, что Гилберт уже имел честь лицезреть в исполнении самого Оскара.
«Мда… племянник стоит дядюшки. От наследственности не уйдешь», - иронично резюмировал про себя Найтрей, бесстрастно наблюдающий за действом, которое разворачивали перед ним Безариусы.
Оскар, между тем, продолжал разоряться:
- Как ты можешь? Где ты был? Где опять твой телохранитель? Я столько раз тебя просил!..
Оз, мастерски поддерживая выражение абсолютного простодушия на лице, покорно отвечал:
- Ну, у меня… э-э… переходный возраст; то есть, юношеские гормоны… играют. В клубе «75». Про телохранителя ничего не знаю, я с ним ничего не делал – сам куда-то потерялся, может, в клубе девочку снял…. Дядя, я стараюсь выполнять твои просьбы! Но – гены… ты ведь и сам любишь развлечься…
Последний аргумент оказался решающим: Безариус-старший замолчал, махнул рукой и безнадежно сказал:
- Ладно, хватит об этом. Я тебя дожидался, чтобы поговорить совсем о другом. С завтрашнего… то есть, уже с сегодняшнего дня у тебя будет новый постоянный телохранитель – Гилберт Найтрей. Гил, подойди, пожалуйста.
Рэйвен вышел из темного угла, где до сих пор молча сидел в огромном кожаном кресле. Остановился, позволил Озу оглядеть себя с ног до головы. Он знал, что производит неоднозначное впечатление: мрачное лицо; высокий, стройный, широкоплечий, одетый во все черное: мягкие туфли, брюки, водолазка, плащ… и – шляпа. Без нее никак. Гил внутренне усмехнулся, привычно подтрунивая над собой по этому поводу. Это была просто прихоть; и одновременно – самое большое, что он смог себе позволить за все это время: носить необычную шляпу…
Тем временем закончивший первичный осмотр Оз в ужасе повернулся к дяде.
- Дядя… ты серьезно?! Телохранитель? ОН?!
Оскар торжественно кивнул:
- Да, именно он. И твое согласие – единственное, что будет стоять между тобой и домашним арестом на неопределенный срок, имей в виду! – грозно добавил он, не дожидаясь более конкретных возражений.
Безариус-младший скривился и вздохнул:
- Как… убедительно. Жду - не дождусь, когда мне исполнится 21 год, и я смогу послать все условности к чертовой бабушке… Отлично, дядя. Я согласен.

Оз попытался улизнуть в первый же вечер. Попытка была почти профессиональной, Гил не мог не признать это. Вот только что они шли по оживленной центральной улице – Безариус чуть впереди, Гил – справа и сзади, как вдруг Оз словно сквозь землю провалился. Гилберт крутнулся туда-сюда, не увидел золотистую макушку, и, бестрепетно взобравшись с разбега на телефонную будку – немолодой мужчина внутри так шарахнулся в сторону, что чуть не оборвал телефонный шнур – осмотрел улицу сверху.
«Что и требовалось доказать», - усмехнулся про себя Рэйвен. Умненький мальчик; понятно, как он водил за нос недотеп из Пандоры: юноша просто-напросто набросил на голову капюшон, скрыв свои приметные волосы и лишив тем самым телохранителя очевидного «маячка». Однако не потрудился изменить походку, уверенный в надежности проверенного трюка… что его и выдало, в конце концов.
Гилберт засек направление движения объекта и бросился следом, виртуозно скользя в толпе.
Он не успел самую малость. Оставалось пробежать всего метров 200, когда Оз стукнул в какую-то неприметную дверь, показал лицо охраннику, выглянувшему в окошко-амбразуру, и прошел внутрь. Найтрей едва не впечатался с разгона в захлопнувшуюся перед носом дверь. Остановился. Прошелся перед ней туда-сюда.
Было понятно, что мальчишка прошел в закрытый клуб, где его знали в лицо – то есть, он был завсегдатаем. Попасть внутрь можно было, назвавшись его другом – но Оза о нем спросили бы, и тот, конечно, сказал бы, что в глаза его, Гила, никогда не видел.
Можно было прикинуться стражем закона – но без соответствующих документов и знаков с ним и разговаривать не стали бы.
А можно было… Гилберт медленно улыбнулся. О Рэйвене слышали все, кто хоть каким-то боком соприкасался с «теневым» миром. Наверняка, о его уходе широкая аудитория еще не знала. Поэтому… можно было рискнуть и попробовать получить дивиденды с уже закрытого счета, так сказать… Гил поглубже нахлобучил шляпу и решительно постучал в дверь.
Спустя мгновение окошко-амбразура снова открылось. Дождавшись, пока в ней нарисуется подозрительная физиономия охранника, Рэйвен сделал быстрый знак пальцами, являвшийся условным среди «теневиков» и имевших с ними контакт бизнесменов.
Глаза охранника на мгновение стали круглыми, как плошки.
- Кто и зачем? – хрипло спросил он, как и полагалось по инструкции. Гилберт сверкнул из-под широких полей шляпы топазовым взглядом. Ему говорили, что в таком освещении, как то, которое давал неяркий фонарь над дверью, его золотисто-карие глаза хищной птицы выглядят весьма… впечатляюще.
- Рэйвен. Личное дело.
Охранник громко сглотнул. Как и предполагал Гилберт, Рэйвена здесь знали.
- М-минуту, господин… Рэйвен, - заикаясь, произнес вышибала, и принялся поспешно отпирать дверь. Спустя 30 секунд Гилберт входил в закрытый для простых смертных клуб. Расспрашивать охранника он не стал, создавая впечатление, что знает, где находится. Вышибала смотрел на него со страхом и некоторым подобострастием.
- Господин Рэйвен, прошу простить мою дерзость… чего нам стоит ожидать от вашего визита? – превозмогая себя, спросил он. Лицо его при этом откровенно вопрошало: «Сколько трупов придется выносить мне сегодня?».
Гил еще раз зыркнул на него из-под полей шляпы и холодно ответил:
- Ничего особенного. Я просто ищу одного человека… для разговора, и только.
Посчитав вопрос исчерпанным, Найтрей зашагал вперед - туда, где слышались музыка и гомон толпы, успев, правда, услышать, как с облегчением вздохнул позади него охранник.

Гил нашел Оза в одной из кабинок: не очень трезвого... и не одного. Когда Найтрей, обозленный получасовым шатанием по залу, полному полуголых девиц и развязных парней, ввалился в нее, Оз уже вовсю целовался с каким-то смазливым парнем абсолютно развратного вида. Рубашки у обоих были распахнуты, а руки незнакомца расстегивали брюки Безариуса. Рэйвен, движимый желанием хоть на ком-то выместить злость, позволил себе счесть это покушением на честь своего господина и, молниеносно оказавшись рядом, отшвырнул посягателя в сторону. После чего крепко взял Оза за плечо и проговорил:
- Мой господин, я думаю, вам пора домой.
Юноша, который сначала было ошалело вытаращился на неизвестно откуда взявшегося Гилберта, пришел в себя настолько, что возмутился:
- Ты что себе позволяешь?! Думаешь, я еще и у тебя буду спрашивать, что мне делать и с кем? Ты ко мне не дуэньей нанимался!
Он стряхнул руку телохранителя, встал и, пошатываясь, подошел к отброшенному Гилом парню. Тот уже сидел и с шипением потирал ушибленное плечо. Безариус встревожено спросил:
- Ты как, Ник?
- Все нормально, Оз, - со стоном ответил тот. – Синяк будет, но все цело.
Оз со смешком потянул его вверх, помогая встать.
– Ну, раз так… может, продолжим тогда?
Ник взглянул на мрачного Рэйвена и содрогнулся.
- При нем? Прости, Оз, но у меня не встанет. Да и вообще, настрой как-то… сбит. Давай в другой раз, мой сладкий, согласен?
Оз криво усмехнулся:
- Ладно, я понял.
- Только не обижайся, хорошо?
- Какие обиды. Это ты меня прости, что так вышло.
Ник чмокнул Оза в щеку и, прихрамывая, вышел в зал, опасливо покосившись на телохранителя. Безариус, отвернувшись от Рэйвена, закрыл глаза и вцепился в волосы на затылке.
- От тебя ведь не отвяжешься, так, Найтрей? – наконец произнес он. Гил, скрывая насмешку, склонил голову:
- Да, молодой господин.
- Тогда давай договоримся. Я не буду от тебя сбегать; специально осложнять твою работу тоже не стану. Хотя мог бы, уж поверь. Взамен ты не будешь калечить моих друзей, не станешь меня воспитывать и в подобных ситуациях будешь деликатно делать вид, что ничего не видишь и вообще тебя здесь нет. По-моему, это взаимовыгодно. Что скажешь?
Гил не мог не восхититься мальчишкой. Пьяный, растерянный, пойманный на нетрадиционном «увлечении», он смог повернуть ситуацию если не в свою пользу, то, во всяком случае, со своей выгодой. Да, его выдержке и изворотливости ума можно было только позавидовать. И Найтрей, уже гораздо более искренне, вновь склонился перед Безариусом:
- Да, мой господин. Это станет хорошим решением вопроса.

С тех самых пор серьезных разногласий у них не возникало. Правда, Оза всерьез нервировало то, что благодаря присутствию рядом с ним Гилберта он, где бы ни находился, через минимальный отрезок времени обнаруживал себя в гордом одиночестве. Рэйвен, даже задвинутый в угол (причем в буквальном смысле), вызывал у окружающих острое желание оказаться вне пределов его досягаемости. И вот, спустя полгода «этого издевательства», по выражению Оза, было принято решение отправить Гилберта развивать эмоциональность… которое так быстро стало приносить свои необычные плоды.

Suspendisse trans
Стоя в угарном шуме ночного клуба, он ждал. Продажный** вот-вот должен был выйти и сообщить о выполнении.
«Наконец-то, - злорадно думал он. – Наконец хотя бы частично моя боль получит облегчение».
Он неотступно следил за слегка колышащейся шторкой кабинки, покусывая в нетерпении ноготь большого пальца. Он прекрасно знал, что эта привычка его не красила; но что бы он ни делал, извести ее не удавалось никак. Мужчина досадливо передернул плечами, вздохнул и на мгновение отвел взгляд в сторону. И – вздрогнул: через толпу в направлении кабинки пробирался Рэйвен собственной незабвенной персоной – по обыкновению, с каменной физиономией. На скулах его, однако, цвели алые злые пятна, и мужчина понял, что наемник… бывший наемник просто взбешен.
«Однако, - промелькнула мысль, - а он тут что делает?».
Вопрос снялся сам собой. Рэйвен выбрался на более-менее свободное от человеческих тел место, осмотрелся по сторонам и решительно двинулся к кабинкам.
«Нет-нет-нет-нет!» - немо завопил он, но для негодяя Рэйвена это ровным счетом ничего не значило, конечно. Наемник, ничтоже сумняшись, вломился аккурат в ту самую кабинку, в которой сейчас должно было свершиться возмездие.
Естественно, не прошло и пяти минут, как оттуда вывалился продажный и тут же, идиот, закрутил по сторонам головой. Мужчина скривился от отвращения, отчего его красивое, породистое лицо стало откровенно неприятным, и тихо просочился к тому за спину.
- Иди прямо, - нежно шепнул он продажному на ухо, легонько покалывая поясницу острием стилета, искусно спрятанного в длинном рукаве. Тот судорожно кивнул и двинулся к выходу.
Быстрым шагом пройдя мимо охранника, они вышли на улицу; и едва дошли до первой подворотни, как мужчина вцепился идущему впереди парню в волосы и толкнул его в темный провал между домов. Тот, вскрикнув, врезался в кирпичную стену и, полуоглушенный, начал сползать по ней вниз. Однако мужчина подхватил его за ворот легкой рубашки и, вздернув тело вверх, прорычал ему прямо в лицо:
- Ты успел?
- Ты что, издеваешься? – прохрипел тот, стараясь вывернуться из крепкого захвата. – Неужели ты думаешь, я бы ушел оттуда живым, если б с Безариусом успело что-то случиться до прихода этого бешенного? Да если б я знал, что у него сейчас такой безбашенный телохранитель, и за вдвое большие деньги не согласился бы на все это. Я только и успел ему наркотик подмешать в выпивку, но на мальчишку он как-то не особенно действует, знаешь ли. С той дозы, что он выпил, другие уже валялись под столом, а этому хоть бы хны.
Мужчина рефлекторно сжал пальцы на вороте своего собеседника, но тут же усилием воли заставил их разжаться. Несмотря на очевидный гнев, губы его искривились в улыбке – очень нехорошей улыбке:
- Мелкая дрянь, ты просто бесполезный отброс - знаешь об этом? Жаль, что Безариус так и не узнает, как низко ценят его «друзья» - ему просто некому будет об этом сказать, увы…
Парень затравленно смотрел на то, как рука мужчины опускается к бедру. Взгляд его метался от лица к руке потенциального убийцы.
- Эй, Линкс***, ты же не собираешься этого делать, верно? Ты же не всерьез? Мы с тобой договорились – просто в этот раз не вышло… подумаешь, с кем не бывает… Оззи придет ко мне – он ко мне часто приходит, чаще, чем к прочим. Я нравлюсь ему, пра…
Глухой булькающий звук прервал речь продажного. На его шее как будто открылся еще один широкий, яркий рот, из которого сейчас пульсирующей струей выливалась алая густая жидкость, в полутьме ночной улицы казавшаяся черной. Парень захрипел, засучил ногами и медленно сполз по стене, глядя на мужчину испуганными, быстро стекленеющими глазами.
Линкс брезгливо вытер нож об одежду продажного.
- Ну вот, Никки, - пробормотал он себе под нос, - теперь тебе будет спокойно-спокойно… как и мне. Уже не придется переживать о твоем юрком язычке. Во всех смыслах этого слова.
Он ухмыльнулся и медленно пошел прочь.
Присутствие возле Безариусов Рэйвена в корне меняло дело. Этот падальщик был по-настоящему опасным противником, его не следовало недооценивать. Нужно было пересмотреть все методы работы, которыми он пользовался до сих пор, и найти нечто новое, то, чего раньше не было.
Линкс оскалился, сверкнув в полутьме белыми ровными зубами.
Свершение мести откладывалось. Но ведь месть тем и хороша, что со временем становится лишь слаще…
_________________________________________________________________________________________
* отступные – «теневой» может безопасно уйти из братства (цеха) только в случае выплаты своеобразного выкупа (виры) за себя. Частично выплачивается наставнику, учившему профессии, частично – Главе. Если наставник умер, Глава забирает его часть себе, соответственно. Установленных «такс» при этом не существует, размер отступных назначается в зависимости от профессиональной ценности цехового. Виру также можно выплатить, чтобы откупиться от мести за какой-либо проступок.
**Продажный(-ая) – как констатация факта и как обращение по отношению к проститутке любого пола. Также применяется в отношении обычных людей, предавших за деньги своих близких (друзей, сюзерена, родню и т.п.).
***Линкс – (англ. linx) рысь.

Глава 4

Глава четвертая,
в которой рано утром будят Брейка, а Гил пишет дневник

Брейку снились только сладкие сны. Уже давно. Конфеты, торты, Эмили, конфеты, пирожные, женушка Шэрон, снова конфеты… Нынешний сон был особенно сладок; в нем присутствовали Шэрон, Эмили и коробка шоколадных конфет...
…и в этот сон на самом интересном месте бесцеремонно ворвался телефонный звонок!
Брейк среагировал безукоризненно: моментально соскочил с кровати, отработанным движением схватил телефон и, не дожидаясь, пока шум разбудит драгоценную жену – которая, кстати сказать, по утрам часто бывала не в духе и могла огреть веером по голове - выскочил из комнаты, на ходу поднимая трубку.
- Несмотря на ну очень раннее время, я вас внимательно слушаю.
В трубке смущенно запыхтели, потом оттуда послышалось неуверенное:
- Простите за беспокойство, господин Брейк. Доброе утро.
Зарксис моментально узнал звонившего. Его лицо разгладилось, единственный глаз принял крайне внимательное выражение: профессиональные инстинкты проснулись быстрее, чем он сам.
- С добрым утречком, Гилберт! Что вам не спится?
- Э-эээ… Я пытаюсь писать дневник.
- И как успехи?
- У меня… не очень получается записывать названия эмоций. Я не всегда знаю, как их определить, - было слышно, что Найтрей расстроен и, пожалуй, начинает злиться. Брейк весело задрал брови:
- Ничего страшного, дорогой господин Найтрей! Описывайте происходящее, описывайте свое состояние, обсуждайте все с Озом, и, если эмоции все еще останутся после этого непонятными, мы сможем разобрать отдельные моменты при встрече.
- А мне надо будет читать вам все, что я напишу? – с ужасом в голосе спросил Рэйвен. Брейк широко ухмыльнулся. Хорошо, что они разговаривали по телефону – не было необходимости контролировать свою мимику, чего при личной встрече, хотя бы в минимальном размере, требовала профессиональная этика.
- Естественно. А как вы думали? Иначе весь терапевтический эффект пропадет…
В трубке воцарилась напряженная тишина. Берйк, поняв, что сейчас останется без клиента, поспешил исправить положение:
- Ах, господин Найтрей, не принимайте мои слова близко к сердцу. Конечно, я шучу. Зачем мне выслушивать все ваши мыслительные процессы? Если будут моменты, которые захочется обсудить, вы сможете их зачитать. Если нет – просто отчитаетесь, так сказать, о выполнении: как часто писали, легко ли это было делать, какие сложности возникали по ходу, что было новым, ну и дальше все в том же духе. Гилберт, не переживай, - вдруг резко перешел Зарксис на панибратский тон. – Вряд ли у тебя получится сделать что-то неправильно, даже если ты сильно постараешься.
- А откуда… э-ээ… спасибо, господин Брейк. Ну, тогда… до свидания?..
- До встречи, Гилберт.
И, вслушиваясь в короткие гудки, Брейк промолвил с ехидной улыбочкой:
- А она обещает быть оч-чень интересной…

Из дневника Гилберта:
2 мая **** года
«После вчерашнего не могу прийти в себя. Чувствую… что-то, и этого «чего-то» так много, что я не понимаю, что именно чувствую… Ну и написал…
(в тот же день, позже, другими чернилами)
Молодой господин сегодня другой; нет, он вроде бы такой, как обычно: улыбается, и снова собрал вокруг себя толпу сразу же, как вышел из машины. Но… у него такие глаза… я не знаю, как объяснить… они другие. Стали… живыми, что ли. Да, точно – они ожили.
Зачем я это пишу? Мне надо писать про мои эмоции. А, так вот – эти перемены вызывают во мне эмоции. Наверное. Это ведь эмоции, когда на душе тепло?
(в тот же день, еще позже, прыгающим почерком)
Вечером, по пути на благотворительный прием в Пандоре, спросил об этом у молодого господина; он странно посмотрел на меня и уточнил: может, я нежность имею в виду? Ну, наверное, нежность. Я так давно ее не испытывал, что уже забыл – каково это…
На благотворительном приеме впервые понял, почему от меня шарахаются окружающие: случайно боковым зрением поймал свое отражение в большом зеркале, и сначала насторожился – тип показался мне каким-то подозрительным и опасным… потом сообразил, что вижу самого себя. Что сказать… ну, ворон – и есть ворон. Я смотрелся удивительно не к месту среди разряженной публики: весь в черном, с мрачным выражением лица… никогда раньше не задумывался, насколько выделяюсь среди других людей.
Может, попробовать надеть светлую рубашку?..
Вечером делали упражнение из списка Брейка: сидели с молодым господином на полу, спина к спине, и синхронно дышали, старались прочувствовать друг друга…»

Записав это, Гилберт, все еще расслабленный и умиротворенный после вечерних занятий, окунулся в легкую дымку воспоминаний…

…Он, безусловно, чувствовал себя несколько скованно. Оз сегодня был удивительно тихим и доброжелательным; это было настолько непривычно после его обычного почти вызывающего поведения и стремления создать вокруг себя сложности, что Найтрей терялся, не зная, как держаться с этим «новым» Безариусом. Поневоле и сам Гил, чувствуя такие перемены в своем господине, старался вести себя мягче, выполняя свою работу более корректно и незаметно. Что в свою очередь вызывало положительную реакцию Оза… Потому, в соответствии с распоряжением молодого господина придя в малую гостиную сразу после приема (только и забежав в комнату, чтобы одежду сменить), Гилберт пребывал в удивительно мирном состоянии души - несмотря на то, что не знал, чего ожидать от сегодняшнего вечера.
Будет ли Оз делать вид, что ничего не произошло?
Станет ли еще рассказывать что-то о себе?
Спросит ли опять о его, Гилберта, прошлом?..
Однако неизвестность сейчас практически не тяготила Найтрея. Ему, пожалуй, было даже… интересно.
В этот раз Гилберт устроился на диване - так, чтобы видеть входную дверь и не пропустить появление господина. Оз вошел почти сразу следом за ним; улыбнулся, оценив изменение дислокации, и, подойдя ближе, самым непосредственным образом опустился на ковер у ног Найтрея. Гил опешил. Это было совершенно неожиданно.
- Э-эээ… мой господин… может, вы лучше присядете на диван?
- Оставь, Гил, мне здесь вполне удобно, - отмахнулся Безариус, с интересом наблюдая за Найтреем. Казалось, он испытывал его, изучал реакцию.
Гилберт сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну. Неожиданно ему подумалось, что можно, раздвинув ноги, опереться о колени локтями и наклониться к Озу ближе; нависая над ним, рассмотреть тонкое лицо, освещенное мягким светом торшера: глубокие - такие, что утонуть можно - глаза, темные брови и ресницы, нежные губы с удивительно твердыми очертаниями, к которым хотелось прикоснуться гу…
Найтрей моргнул и ужаснулся сам себе. «Господи, о чем я думаю», - почти в панике подумал он и, чтобы не смотреть на господина сверху вниз, сам соскользнул на пол.
Губы Оза дрогнули в едва заметной усмешке. Никак не прокомментировав изменение местоположения своего телохранителя, он требовательно протянул руку:
- Ну, где там этот список?
Гил извлек многострадальную бумажку из кармана. Оз хмыкнул, оценив ее внешний вид, и принялся изучать предложенные Брейком упражнения. Остановился на одном, приподнял брови и сказал:
- Вот это. Оно не по порядку, но мне сегодня хочется чего-то поспокойнее… уж слишком день выдался суматошный.
Гилберт молча согласился. Ему было, в общем-то, все равно – и более, и менее активные упражнения казались одинаково опасными для душевного равновесия.
Оз перебрался поближе к центру комнаты, уселся, вытянув вперед ноги, и скомандовал:
- Гил, делай, как я!
Найтрей в точности повторил телодвижения своего господина.
- Что дальше, мой господин?
- Ги-ил… - нахмурился Оз, обернувшись. - Ты опять? Я же просил тебя!
- О чем? Ах, да… Оз.
- Во-от, так-то лучше. И запомни это, в конце концов.
Чтобы подкрепить сказанное, Безариус чувствительно дернул Гила за прядь чуть вьющихся темных волос.
- Ай! Что вы делаете?!
Еще один «дерг».
- Ой!
- ТЫ делаешь! А это – чтоб запомнил, наконец!
Снова «дерг».
- Уй!.. Все, все! Я запомнил!
Оз ухмыльнулся.
- Смотри у меня. А то я ж напомню… Ладно. Так. Теперь мы, судя по тому, что написал Брейк, должны синхронно – именно «синхронно» - дышать… мда… это как?.. Ага, когда я выдыхаю – ты вдыхаешь, и наоборот. Интересно, почему это называется синхронно? Но - не важно. А еще нужно стараться прочувствовать своего партнера – да, Гил, не дергайся, здесь именно так и написано – как можно полнее. Ощутить его в себе… да что с тобой, Гил? Что ты там ерзаешь?
- Госп… Оз, там не было такого, я точно помню…
- Ну и что? Это не дословный пересказ, а вольное изложение; сути не меняет. Так вот, требуется ощутить партнера в себе… ладно, ладно – как себя; так тебе больше нравится? …и объединить свои энергии… О, боже. Брейк, наверное, опять переел конфет с ромом, когда все это писал. Инсулиновый шок в совокупности с опьянением – больше ничем такой бред объяснить невозможно. Зачем нам с тобой объединять свои энергии? Мы что, спиритический сеанс тут будем проводить?..
- Ну так, может, и не надо?..
- Как это - не надо? Ты что, хочешь лишить меня возможности объединиться с тобой в одно целое, слиться в энергетическом экстазе? Когда я еще смогу попробовать такое? И где я найду того, кто позволит мне это с собой проделать?
- Оз!..
- Да ладно, я просто шучу. Не напрягайся, Гил.
- Это как же?!
- Ха-ха!.. Знаешь, есть древняя мудрость: если не можешь повлиять на ситуацию – расслабься и получай удовольствие… а ты повлиять не можешь, уж поверь. И вообще, хватит препираться. Закрывай глаза, будем осуществлять хотя бы обмен энергиями… раз уж ты не хочешь сливаться со мной в одно целое и ощутить меня в себе…
Тут Гилберт, который все это время разрывался между убийственным смущением и истерическим смехом, наконец не выдержал и расхохотался. Оз, довольный донельзя, одобрительно похлопал его по спине:
- Что ж… еще не все потеряно – у тебя есть чувство юмора… которое неплохо работает, когда ты забываешь корчить из себя ханжу. А сейчас, - он ласково провел ладонью по спине Гила, и Найтрей задохнулся, сразу прекратив смеяться, - давай и в самом деле попробуем сделать это чертово упражнение. Может быть, все получится не так плохо, как кажется с первого взгляда.

Все получилось замечательно.
Гил полностью потерялся в ощущениях, когда, плотно прижавшись спиной к спине Оза, вдыхал и выдыхал теплый воздух, слегка пахнущий смолистым дымком камина, ощущая, как движется в такт тело Безариуса, создавая своеобразную волну. Он полностью отключился от происходящего вокруг и лишь вздрогнул, ощутив шеей затылок прижавшегося к нему Оза, полностью расслабившегося и доверившегося. Внутри поднялась волна всепоглощающей нежности к этому странному созданию - такому хрупкому и при этом сильному духовно, такому… владетельному, с замашками тирана, но при этом благородному до мозга костей, и – доброму… Гилберт вдруг понял, что и в самом деле начал ощущать себя частью Оза; почувствовал его, как себя. Собой. В себе…
И тут зазвонил будильник, выставленный на таймер.
Гил дернулся и открыл глаза.
Оз выругался.
Очарование момента было безвозвратно упущено.

Гил вздохнул и написал в дневнике: «Очень странные ощущения. В конце мне показалось, что мы стали практически одним целым. И на душе было как-то… мирно. Особенно, когда Оз (зачеркнуто) молодой господин откинул голову назад и прислонился ко мне… тогда, кроме спокойствия, почувствовал тепло, волнение… что это означает, спросить не решился. Попробовать спросить у Брейка?..»

4 мая **** года
«Сегодня выходной. Соответственно, Оз (зачеркнуто несколько раз) МОЛОДОЙ ГОСПОДИН в колледж не пошел. Обычно он встречается с друзьями, а тут вдруг сказал, что хочет сходить прогуляться в город. Я… обрадовался. Почему – не знаю. Наверное, потому, что не нужно было снова бегать за… эм… молодым господином в толпе, следить, чтобы не напился, не укурился, не отправился искать приключений…
Когда проходили мимо магазина одежды, решил зайти купить рубашку. Попросил Оза… черт!.. молодого господина подождать минутку снаружи, но он, заинтересовавшись, зашел следом. Когда понял, что я хочу сделать, пришел в дикий восторг и заставил примерить кучу рубашек, водолазок, футболок самых разных расцветок. Я покраснел, и не знал, куда деваться - смутился, но Оз (ладно, он сам мне приказал так себя называть, в конце концов) настоял. Он хотел видеть, как я выгляжу в каждой из вещей; пришлось выходить из примерочной, показывать…»

Тут Гил остановился и прикрыл глаза, вспоминая, как все происходило…

- Ги-ил, - восхищенно протянул Оз, когда красный как рак Найтрей первый раз вышел из-за шторки примерочной. – Как тебе иде-оот…
На Гилберте была надета белая приталенная рубашка навыпуск с застежками-пряжками и галстуком-жабо. Он смущенно посмотрел в зеркало, избегая взгляда Безариуса, и, одернув рукава щегольской вещицы, неуверенно произнес:
- Ну, даже не знаю… как-то это… чересчур.
- Нет-нет-нет! – с жаром воскликнул юноша, подскакивая к Найтрею. – Ты чудесно выглядишь! Правда, очень изысканно. Прямо как дворянин.
Рэйвен напрягся и ощутимо помрачнел: брови сошлись над переносицей, глаза потухли.
- Нет, - сказал он резко, - это слишком хорошо для такого, как я.
- Какого – такого? – тихо спросила Оз, внимательно глядя в лицо Гила. Тот, не ответив, направился обратно в примерочную.
Все последующие вещи, выбранные им из изобилия, предложенного консультантом и Озом, активно участвующим в процессе, были очень простыми, несколько отличаясь кроем и цветом. В итоге были отобраны пара футболок – болотно-зеленая и глубоко-фиолетовая, серая водолазка и темно-синяя же рубашка. Оз настоятельно предлагал еще бирюзовую и изумрудно-зеленую, но Гилберт так и не смог решиться их одеть – после полностью черной одежды, которую он носил до сих пор, это казалось слишком смелым шагом.
Безариус, разохотившись в процессе, также не удержался и решил выбрать что-нибудь для себя. Он монополизировал внимание продавца, который, почувствовав ценителя, разливался соловьем, показывая самые замысловатые модели. Наконец, выбрав несколько вещей, Оз удалился в примерочную. Он долго копошился там, потом чем-то грохнул, выругался и выглянул наружу:
- Гил… черт возьми… помоги мне, а?
Найтрей послушно зашел в примерочную. Обнаженный до пояса Оз, склонившись над рухнувшими вешалками, собирал вещи. Гилберт невольно задержал взгляд на спине Безариуса: смелый разворот плеч, пока еще не особенно широких, но обещающих стать именно такими через годик-другой; гладкая светлая кожа, слегка позолоченная солнцем; легкий рельеф мышц, показывающий, что за обманчивой хрупкостью скрывается сила…
- Давайте, я соберу, - предложил Найтрей, отводя глаза.
- Да ну, ерунда, - отмахнулся юноша, выпрямляясь. – Что я, по-твоему - безрукий, что ли?
И тут вешалки, которые он только что приладил на крючок, снова рухнули; на этот раз – вместе с самим крючком.
Повисла неловкая пауза, во время которой Гилберт безуспешно пытался справиться с подступающим смехом, а Оз сокрушенно созерцал результат своих усилий.
- Эм… Гил, давай обойдемся без комментариев, хорошо?
- Конечно, Оз, - проговорил Найтрей, стараясь стереть с лица предательскую улыбку. Оз глянул на него и рассмеялся.
- Ладно. Черт с ними, пусть валяются... Давай, помогай.
С этими словами он сунул Гилберту рубашку с какой-то невообразимой шнуровкой и приказал:
- Держи так, пока я в нее не залезу!
Гил «держал так», Безариус «лез» в экстравагантную одежду; и, когда он все-таки оказался внутри, одновременно очутился и почти в объятиях Гилберта. Сообразив, что дистанция неожиданно сильно сократилась, Гил резво отпрянул. Оз же, как ни в чем не бывало, покрутился перед зеркалом и распорядился:
- Зашнуруй ее!
Шнуруя рубашку, Гил невольно касался обнаженной кожи своего господина, ощущая ее нежность и гладкость, угадывая ровное биение сердца и чувствовал, как его собственное сердце начинает биться неровно, учащенно. «Что со мной происходит?» - недоумевал он, закончив шнуровать.
Оз тем временем вышел из примерочной, осмотрел себя со всех сторон в большом зеркале и одобрил:
- Что ж, отлично. Это я возьму.
Потом, окинув Гила задумчивым взглядом, он выдал:
- К футболкам тебе нужны джинсы – не будешь же ты их с брюками носить.
Гилберт мученически закатил глаза, до глубины души сожалея, что не отправился за покупкой в другой день, в одиночестве. Но – делать нечего, пришлось мерить и джинсы.

Когда, наконец, покупки были упакованы, оплачены и вынесены наружу, Оз, оставив Гилберта вызывать машину, на минуту снова скрылся в магазине. Вернувшись, на вопросительный взгляд Гила он туманно ответил:
- Забыл одну безделицу купить.
И правда, в его руках был небольшой плотный пакт. Гилберт глянул на него – и забыл, тем более, что подъехала машина, и пришлось грузить в нее покупки.
Вернувшись в особняк, Найтрей сразу был направлен Оскаром Безариусом на инструктаж, посвященный новым, недавно установленным в особняке системам безопасности. И, когда по его окончании Гил вошел к себе в комнату, первым, что он увидел, был тот самый пакет, стоящий на столике у двери. Сердце сильно стукнуло и пропустило такт. Гил медленно раскрыл пакет и уставился на ту самую белую рубашку, которую мерил в магазине. Опустив глаза, увидел выпавший свернутый листок гербовой бумаги. Развернул его – и задохнулся, прочитав всего две строчки, написанные твердым мелким почерком: «Она, и вправду, необыкновенно хороша; и именно поэтому - в самый раз для такого, как ты».

Сидя над дневником, Гил вздохнул и уронил голову на руки. Какими словами можно было описать то, что он почувствовал в этот момент?..

«Оз подарил мне рубашку. Когда нашел подарок, почувствовал смущение и благодарность. А прочитав записку, ощутил в душе волнение; очень радостно стало. Это был… восторг?
Сегодняшнее упражнение получилось забавным. Нужно было падать спиной на подставленные руки. Оз падал без проблем; по-моему, ему даже понравилось. А я не мог – не верил, что он сможет мня удержать – я выше и крупнее все-таки. Тогда Оз стащил все подушки, находящиеся в комнате, в кучу, встал среди них и потребовал, чтобы я все равно падал – мол, теперь точно не ушибусь. Я возразил, что боюсь не ушибиться сам, а ушибить его. Он после этого почему-то долго хохотал, а потом сказал, что впервые видит, как недоверие к окружающим можно переиначить в недоверие к себе самому. Я не понял. Оз сказал не брать в голову и падать.
Никогда бы не подумал, что падать без группировки спиной вперед так сложно и страшно.
Самое интересное, что Оз таки меня удержал – хоть и, споткнувшись об одну из подушек, уселся прямо в собранную кучу. После чего опять хохотал, а потом сказал, что это – наглядный пример тому, как перестраховка все губит на корню. Он замечательно смеется – так… заразительно, солнечно… искренне.
Хотел поблагодарить его за рубашку, и не смог подобрать слов; только и выдавил «спасибо», даже не пояснил - за что. Но Оз, кажется, все понял. Он, оказывается, очень… чуткий. Никогда бы раньше не подумал».

6 мая **** года
«Сегодня собрался с духом и надел-таки темно-синюю рубашку, купленную тогда, с Озом. Посмотрел в зеркало. Непривычно. Но неплохо.
Пока шел по коридору, встретил горничную. Она всегда раньше просто быстро проскальзывала мимо меня, а сегодня глянула - и замедлила ход, заулыбалась, поздоровалась. Боюсь, вид у меня при этом был очень озадаченный. Я и в самом деле испытал… удивление: неужели цветная рубашка так сильно меня изменила?..
По дороге в колледж набрался смелости и спросил у Оза, как такое может быть. Он странно на меня посмотрел и поинтересовался, обращаю ли я вообще на себя внимание. Я опять не понял (заметил, что часто не понимаю, что он имеет в виду). Тогда Оз спросил, знаю ли я, что красив…»

Гилберт, даже сейчас заливаясь краской, отложил ручку, не зная, как описать все, что тогда с ним происходило…

- Молодой господин, могу ли я спросить?
- Можешь, конечно. И зови меня Озом – водитель все равно нас не услышит, там стекло звуконепроницаемое. Ну, что ты хотел узнать, Гил?
- Эм-ммм… я заметил, что на меня сегодня как-то странно смотрят. Горничная в доме, кухарка и даже водитель… Неужели, только надев вещь другого цвета, я так сильно изменился?
- Ну, во-первых, не только надев другую вещь, - возразил Оз. - У тебя выражение лица изменилось. Стало… более открытым, что ли. И вот тогда народ заметил очевидное; одежда только все подчеркнула.
- Это что же?
Оз внимательно посмотрел на Гилберта и усмехнулся.
- Ты обращаешь вообще на свою внешность хоть какое-то внимание?
- Э-ээ… что?
- Гил, вот только не говори мне, что не знаешь, насколько ты красивый.
Найтрей потерял дар речи. Впрочем, выражение его лица все сказало само за себя. Он мучительно покраснел и отвернулся, чтобы не видеть пристального взгляда Оза. Прокашлялся – голос неожиданно совсем сел – и сказал:
- Это не так, молодой господин.
Оз усмехнулся:
- Что не так? Ты это знаешь?
- Нет! Я имел в виду, что не… Да при чем тут красота вообще?!
Безариус откровенно наслаждался видом покрасневшего, растерянного, смущенного и очень злого Гила. Потом, сверкнув глазами, наклонился к уху Найтрея и, щекоча чувствительную кожу теплым дыханием, бархатистым голосом прошептал:
- А сейчас ты выглядишь вообще бесподобно. Тебе очень идет смущение и злость. Становишься таким… сексуальным.
И, пока резко обернувшийся Гил в полной прострации хватал ртом воздух, со смехом выскочил из машины и пошел к зданию колледжа. Дошел до ворот, неожиданно повернулся, махнул рукой на прощание, белозубо улыбнулся и – скрылся из виду за поворотом аллеи.

Найтрей открыл глаза и почувствовал, что сам отчего-то совершенно по-идиотски улыбается до ушей. Поспешно стерев с лица предательскую улыбку, он записал в дневник: «В ответ на эти слова испытал сильное смущение, а потом разозлился – на себя. На Оза… невозможно злиться, оказывается. Он обожает смущать и ставить в неловкое положение, но делает это так, что обиды нет - есть какое-то приятное волнение, а в итоге только и остается, что восхищаться им. И… я восхищаюсь».

Suspendisse trans
Она сидела на веранде модного студенческого кафе, которое притулилось на углу возле Лютвиджского колледжа, и жадно следила за его родственником, который как раз в этот момент выпрыгнул из машины.
Как мальчишка похож на него!
Те же глаза, та же стать, те же золотистые, как солнце, волосы. Только малыш делает креативную стрижку, по-модному выстригая затылок и оставляя рваные пряди вокруг лица, а он носит длинные волосы – то ли настолько консервативен, то ли просто времени нет, чтобы следить за имиджем…И даже если ты не знал, что они – родня, увидев их рядом, все стало бы понятно сразу же.
Мальчишка оглянулся, махнул рукой кому-то, кто остался в машине, улыбнулся так ослепительно, что она и со своего места невольно улыбнулась в ответ, и исчез за воротами колледжа. Она тоскливо вздохнула и, опустив глаза, принялась накручивать на палец прядь темных волос.
Если бы кто-то раньше сказал ей, что она будет вот так сидеть и поджидать возможность увидеть хотя бы родственника любимого человека, поскольку не осмеливается встретиться с ним самим; выжидать, не имея сил подойти и высказать ему – а раньше могла все сказать любому, хоть самой королеве! - то, что творится у нее на сердце… она бы ударила недоумка. Но сейчас происходило то, что она считала по определению невозможным – она… боялась.
Боялась, что сошла с ума и потеряла всю свою природную напористость, бесстрашие и уверенность в своей правоте.
Боялась, что вместо того чтобы восстановить былую славу своего Дома, снова сделает все, чтобы помочь роду убийц и предателей (ах, Безариусы, недаром наш Дом взялся изучать историю, и даже сотрудничает в этом с Бармой!).
Боялась, что сердце снова предаст ее – как тогда, когда она заказала его «теневикам», и отозвала свой заказ в последний момент, уплатив убийцам чудовищную неустойку.
Боялась, что он узнает о ее чувствах и еще больше – что он так никогда про них не догадается.
Боялась его и – за него.
Она рвано всхлипнула и опустила голову на скрещенные на столике руки. Слез не было; ей иногда казалось, что она разучилась плакать с тех пор, как пропал ее брат. И ведь, скорее всего, в этом тоже был виноват он – ее любимый-ненавистный Безариус…
- Сколько можно, - простонала она безнадежно. – Сколько это будет еще продолжаться?! Я не вынесу этого… так долго… все время…
И тихо - так, что даже ветер ее не услышал - прошептала одними губами любимое имя:
- Оскар…

ИЛЛЮСТРАЦИИ, КАК ОБЫЧНО, В ДНЕВНИКЕ!

запись создана: 29.05.2012 в 21:19

@музыка: Лигалайз - Время собирать камни

@темы: слэш, Оз Безариус, Сердца Пандоры, Зарксис Брейк, Оскар Безариус, фанфики, Гил Найтрей

---

Большая разница. Гил\Оз, слэш НА ФЭСТ

[Rina Dia]

Большая разница
Автор: terra inc
Бета: я за нее
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, чуть-чуть – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Оз\Алиса - упоминается
Жанр: romance, аngst, AU
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: на заявку нынешнего фэста«Гилберт/Оз. Современный мир. Попасть в аварию по дороге домой».
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения: СЛЭШ!!! Ну и любителям Алисы лучше не читать...
От автора: едва дождалась, пока меня раскрыли - нетерпелось опубликовать до ужаса. 8)) И сразу понесла благую весть...
Посвящается организаторам фэста и всем, в нем участвующим - так или иначе.

ТЕКСТ

- Дрянь!
Оз плюхнулся на сидение машины и вцепился в волосы, сильно наклонившись вперед – от злости его начало подташнивать. Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь справится с нахлынувшими чувствами: унижением, уязвленным самолюбием, беспомощностью. Попытался улыбнуться - по привычке, но губы свело гримасой гнева. В голове крутилась только одна мысль: «Как она могла так поступить?».
Он оглянулся на дверь бара, где только что совершенно случайно застал Алису, целующуюся с известным комиком Зарксисом Брейком. Он будто бы заново пережил всю ту позорную сцену, когда ему чуть ли не впервые на его памяти изменили доброжелательность и улыбчивость, которые он старательно демонстрировал в любой ситуации. Для молодого честолюбивого юриста это был крайне полезный навык. Но тогда...
Оз со стоном зажмурился. Перед опущенными веками, как на экране, проплывали кадры: Алиса, сидящая на коленях у Брейка; он сам, подлетевший к сладкой парочке; презрительные слова девушки: «Ты по сравнению с Зарксисом – никто, ноль!»; жалостливый взгляд вечно ироничного комика... На самом деле, именно этот взгляд и добил Безариуса; и он, уже не слушая вопли разошедшейся не на шутку Алисы, развернулся и направился к выходу из бара, чувствуя, что еще немного, и ему откажут не только доброжелательность с улыбчивостью, но и способность более-менее здраво мыслить вообще. А идти под суд за убийство, пусть и смягченное «состоянием аффекта», Озу совершенно не хотелось. Как юрист, он лучше прочих знал, когда нужно остановиться.
Молодой человек выпрямился, сильно хлопнул дверцей машины и завел мотор. С неудовольствием посмотрел на свои дрожащие руки и резко тронулся с места.
«Черт с ней, - с отчаянием подумал Оз. – Черт с ними обоими. Поеду... домой, просто побуду один».
Однако тут он вспомнил, что только сегодня утром купил для Алисы кольцо – скромное, тонкое, с пусть совсем маленьким, но бриллиантом, и ему стало совсем худо.
«Сегодня я хотел сделать ей предложение. Я представлял, как она обрадуется и, как обычно, будет шумно выражать свой восторг. Я мечтал, как мы вместе поедем к океану – никогда не был на побережье, хотел побывать там именно с ней. Я планировал перевестись в город N, где как раз скоро высвобождается вакансия руководителя филиала, которую мне предложили занять – чтобы зарабатывать побольше, чтобы делать карьеру, чтобы она гордилась мной... а сейчас... что делать сейчас? Для чего все это?»...
Мысли Безариуса прервались совершенно неожиданно: он услышал гудок, и прямо перед собой увидел неизвестно откуда взявшийся автомобиль. Взгляд выцепил водителя: мужчина-брюнет, в ужасе вытаращив глаза, судорожно жал на клаксон.
«Идиот, - пронеслось в голове Оза, - лучше бы на тормоз нажал».
Он резко вывернул руль и ударил по тормозам. Встречный водитель, видимо, тоже сообразил, что тормоз лучше клаксона предотвратит столкновение – или же у него с опозданием включились рефлексы. Автомобиль Безариуса пошел в занос; он почувствовал удар, рывок, и... остановился.

Молодой человек осторожно выровнялся на сидении. При столкновении он чувствительно приложился грудью о рулевое колесо, и сейчас старался восстановить дыхание. Но, стоило ему наклониться вперед, как с громким хлопком выскочила почему-то не сработавшая до того подушка безопасности и с силой ударила его по носу. Оз вскрикнул и схватился за лицо, ощущая, как между пальцев сочится теплая густая жидкость, стекая по губам и подбородку.
«Вот зараза, нос расквасила», - подумал он. Как ни странно, злости не было. Наоборот, поднималось какое-то истерическое веселье. Оз пару раз тихо хихикнул для порядка, стараясь прийти в себя. Неожиданно дверцу машины сильно дернули, и испуганный голос с той стороны спросил:
- Мистер, с вами все хорошо? Боже мой, вы ранены?!
Дверь рванули сильнее, и в это раз она поддалась. В открывшийся проем просунулась черноволосая голова, и руки мужчины настойчиво потащили Безариуса наружу.
- Да погодите же, - простонал Оз, продолжая хихикать. – Ремни безопасности... я так не вылезу.
Мужчина чертыхнулся, попытался перегнуться через Оза, закрытого подушкой безопасности, не дотянулся до защелки ремня и, потеряв равновесие, обрушился на колени Безариуса. Оз захохотал в голос. Мужчина чертыхнулся уже заковыристее и сдавленно спросил:
- Можете сами отстегнуться?
- Если вы с меня слезете – то да, - еле выговорил молодой человек. Второй водитель смущенно извинился и задом вылез из машины. Оз отщелкнул ремень и осторожно выбрался следом за ним. Выпрямился, все еще зажимая кровоточащий нос, посмотрел по сторонам – и присвистнул: занятый своими невеселыми мыслями, он каким-то совершенно непонятным образом вместо тихого спального района, где снимал квартиру, очутился за городом, на пригородном шоссе.
«Ничего себе, как мне хотелось сбежать оттуда», - удивился сам себе Безариус и оглянулся на автомобиль – чтобы оценить ущерб. Который, надо сказать, оказался неприятно значительным: все правое крыло старенькой Тойоты, в которой они так часто целовались с Алисой, а однажды – даже занимались любовью, было смято, фара разбита, бампер – расколот, колесо медленно проседало. Второй автомобиль – демократичный Опель – перенес столкновение с гораздо меньшими повреждениями, отделавшись практически одними царапинами.
«Как это предсказуемо для сегодняшнего дня», - подумал Оз, перестав, наконец, хихикать. Он тяжело вздохнул и повернулся к водителю Опеля, переминающегося в нерешительности с ноги на ногу.
То, что бросалось в глаза сразу – мужчина был очень красив: черные, как вороново крыло слегка вьющиеся волосы были связаны на затылке в коротенький хвост, удивительно правильные черты лица очень интересно гармонировали с чуть раскосым разрезом глаз. Их цвет нельзя было определить сейчас точно – солнце почти село, и небо постепенно темнело; было только понятно, что они не слишком темные, но и не чересчур светлые. Ростом он был выше Оза – на полголовы, не меньше. Словом, привлекательность этого субъекта зашкаливала.
И он кого-то до ужаса напоминал...
Мужчина тем временем чуть наклонился вперед, силясь разглядеть в наступающем сумраке лицо молодого человека. Вдруг он вздоргнул; а чуть погодя - встревоженно спросил:
- Вы как себя чувствуете? У вас кровь...
Оз отмахнулся:
- Ерунда, это мне подушка безопасности нос разбила. Безопасность, мать ее, обеспечила... Без нее как-то безопаснее было, честное слово.
Мужчина облегченно перевел дух, потом достал телефон и принялся набирать номер, одновременно приговаривая:
- Ну, как бы то ни было, вам надо в больницу... И полицию надо вызвать – все же у вас машина совсем разбита...
Оз, неожиданно для самого себя, перехватил его руку и попросил:
- Не нужно больницу. Ничего серьезного со мной не случилось. А машина... если вам не принципиально, то я предпочел бы оставить, как есть. Все равно хотел ее менять.
Мужчина недоуменно переводил взгляд с телефона на Безариуса.
- Но... а как же страховка?
- У меня машина старая, - отмахнулся Оз легкомысленно. – Там получатся копейки, так что дело того не стоит. А вот вам, конечно...
- У меня страховка просрочена, - неожиданно признался, чуть покраснев, его собеседник.
- О.
Они помолчали. Потом Оз, поежившись от вечерней прохлады, незаметно накрывшей их, спросил:
- Может, вы подбросите меня до города? Я и на своей, конечно, могу доковылять; но так неохота тащиться со скоростью черепахи на пробитом колесе... И эвакуатор тут дожидаться – не самое лучшее времяпрепровождение...
Мужчина улыбнулся – как показалось Озу, с облегчением.
- Безусловно, подвезу. Только давайте ваш автомобиль к обочине затолкаем – мешать ведь будет на дороге.
- Конечно.
Совместными усилиями они дотолкали Тойоту до обочины. Затем Оз выгреб из бардачка все бумаги и документы, переложил из багажника в кейс пакет с «джентльменским набором», который он возил на случай непредвиденной ночевки вне дома, состоящий из зубной щетки, носков, смены белья и презерватива. Все прочее он оставил на месте. Заперев машину, он позвонил в эвакуационную службу, вызвал эвакуатор и, предупредив, что не будет дожидаться его приезда, попросил выслать уведомление о доставке автомобиля и счет на свой почтовый адрес. После чего с чувством выполненного долга повернулся к водителю Опеля и сказал:
- Давайте, что ли, познакомимся в таком случае? Нечасто, в конце концов, аварии заканчиваются так мирно и почти бескровно. Меня зовут Оз Безариус; я юрист.
Мужчина поспешно протянул руку и смущенно, но с ощутимой радостью в голосе произнес:
- Гил Найтрей, инструктор по стрельбе.
- Ух ты, - искренне восхитился Оз. – Учите стрелять? Я хотел раньше научиться. Только в школе филонил, потом родня была против; а когда вырос - времени не стало...
Найтрей улыбнулся.
- Вы можете как-нибудь прийти ко мне в тир; я вас поучу. Если не заниматься стрельбой всерьез, а так – для удовольствия, это не будет в тягость.
- Ну, сейчас времени у меня станет побольше в любом случае, - помрачнев, ответил Оз, вспомнивший про Алису. Собеседник бросил на него проницательный взгляд, но ничего не сказал - просто кивнул на свою машину. Оз вздохнул, и открыл дверцу возле переднего сидения.

До города они доехали быстро. Все это время Оз трещал ни о чем, стараясь заглушить новую волну горечи, поднявшуюся в его душе. Гил, не отрываясь от дороги, внимательно слушал его, время от времени комментируя сказанное или задавая вопросы. К концу поездки Оз с удивлением осознал, что чувствует себя рядом с этим практически незнакомым человеком очень... уютно. И поэтому, услышав приглашение выпить вместе, чтобы снять стресс, втайне обрадовался. Кроме того, ему совершенно не хотелось ехать сейчас в пустую квартиру и заниматься самоуспокоением с помощью того же алкоголя, только в полном одиночестве.
Они оставили автомобиль Найтрея на платной стоянке и зашли в первый же попавшийся бар.
Им повезло занять два последних свободных высоких стула у стойки.
- Эй, бармен! Два виски! – распорядился Оз. Найтрей слабо запротестовал:
- Оз, вы торопитесь. К тому же, я не очень хорошо переношу алкоголь. Вы рискуете унести меня отсюда уже после второго стакана.
- Вот как? Ну тогда закажите себе то, что вы предпочитаете, - великодушно разрешил Безариус, снова пришедший в непонятно веселое расположение духа. Хихикнул, увидев бокал пива, заказанный Гилом и одним махом осушил первый стакан.
Найтрей несколько испуганно посмотрел на него и отхлебнул из своего бокала. Оз рассмеялся:
- Не переживай... те, Гил. Вам не придется меня выносить. В отличие от вас, я алкоголеустойчивый.
Мужчина слегка усмехнулся:
- Точно? А то вы как-то странно себя ведете.
- Это реакция на стресс, ничего более, - важно объяснил и правда слегка захмелевший Безариус. – А так - я никогда не теряю головы.
И он сдержал свое слово.
Он прекрасно все помнил и понимал; просто перестал контролировать то, что болтал его язык.
А тот пошел вразнос.
Сначала Оз с удивлением осознал, что рассказывает Гилу все веселые истории своих школьных лет; а поскольку в школе он был заводилой, историй набралось очень и очень много.
Потом рассказал грустную историю сегодняшнего вечера, и даже показал купленное Алисе кольцо.
Потом он решил выбросить это кольцо, и Гил только путем долгих уговоров вернул его в коробочку. Заинтересованные зеваки, сбежавшиеся на рекламные выкрики Безариуса, разочарованно повздыхали и разошлись.
Потом он предложил перейти на «ты».
А еще потом – решил спеть песню.
Он как раз целеустремленно карабкался на подмостки для музыкантов в углу, когда Гил сгреб его в охапку и, пошатываясь, потащил на выход.
Оз помнил, что при этом он все же пел; и даже сорвал аплодисменты. Но упрямый Гил не захотел дать ему возможность пожать лавры – вызвал такси и спросил:
- Тебя куда везти?
Голова Оза четко выдала адрес его квартиры; а язык безапелляционно заявил:
- К тебе!
И, что самое удивительное, Гил так и сделал.
По дороге глаза Оза стали немилосердно слипаться; и он, прижавшись к теплому боку Найтрея, совершенно незаметно для себя провалился в сон. Последнее, что он запомнил – смутное ощущение сильной руки, осторожно приобнимающей его за плечи...

Оз проснулся от ощущения чужих губ на своих губах.
Это точно не были губы Алисы: за те два года, которые они были вместе, он успел изучить и запомнить каждый их изгиб, вкус, плотность кожи.
Но ощущения были, безусловно, приятными.
Все еще пребывая в полусне, Безариус вздохнул, чувствуя, как начинает быстрее стучать его сердце; и, воспользовавшись тем, что его собственные губы приоткрылись, к нему в рот скользнул чей-то язык. Он осторожно коснулся его зубов, провел по внутренней стороне верхней губы; потом, изменив положение, переключился на нижнюю... Лизание сменяло посасывание, за ним следовало покусывание, и Оз, ощутимо возбудившись, тихо застонал в ласкающий его рот и открыл глаза.
И тут же вытаращил их так, что они, того и гляди, готовы были выскочить из орбит.
Человеком, который так самозабвенно целовал его, оказался Гил Найтрей.
Мужчина прикрыл глаза и, нависая над юношей так, что его сейчас распущенные волосы легко касались щек Оза, умело, но вместе с тем – осторожно и потрясающе нежно изучал рот Безариуса.
Оз некоторое время понаблюдал за Найтреем, и снова поймал себя на мысли, что тот ему кого-то напоминает. Потом неожиданно поймал зубами губу мужчины и чувствительно прикусил ее. Гил дернулся и открыл глаза. От неожиданности Оз едва не выпустил его губу: цвет глаз оказался совершенно необычным - золотисто-карим, теплым, как светлый морской янтарь.
С минуту они просто смотрели друг на друга: Оз – выжидающе, Гил – испуганно. Потом Оз разжал зубы и осведомился:
- Ну, и что это было?
Найтрей отпрянул, сел и забормотал:
- Я... это... ну... не знаю, что на меня нашло... прости меня... я... сейчас уйду, ты не переживай...
- Вообще-то это твоя квартира, - напомнил ему Оз совершенно хладнокровно, даже не изменив позы. Мысли в голове наконец очнулись от летаргии и начали, скрипя, выстраивать привычные логические цепочки, благополучно отключенные вчера всеми свалившимися на Безариуса стрессами. Гил беспомощно взглянул на него, как-то трагически заломив брови. В лицо ему ударил свет утреннего солнца, мягко высветлил его черты... и Оз вдруг задохнулся, узнавая:
- Ги-илберт?! Это... вы?
Перед глазами мгновенно пролетели многие сцены из его школьного прошлого, в том числе и те, которые он воодушевленно пересказывал вчера Найтрею. В которых фигурировал и сам Найтрей, как оказалось. В качестве молодого учителя-практиканта по военной подготовке.
Оз смотрел на окончательно поникшего мужчину, а мозг его лихорадочно складывал последние кусочки паззла.
Этот учитель приходил к ним несколько раз, но ненадолго – именно на практику. И совсем неудивительно, что он не вспомнил его фамилию; все учащиеся звали его просто по имени – из-за молодости и в целом мягкого, хоть и замкнутого характера. К самому Озу учитель относился терпеливо, чем мальчик с удовольствием пользовался, устраивая на его уроках периодически всякие развлекательные действа. Впрочем, вполне безобидные – провернуть что-то действительно серьезное мешала совесть, которая у Безариуса, хоть и в критически малом количестве, но все же имелась, и включалась почему-то именно относительно молодого преподавателя. Потом Гилберт куда-то пропал, и Оз практически позабыл про него, вспоминая только в связи со школьными проказами.
«И неудивительно, - мелькнуло у него в голове, - что я вдруг начал ему рассказывать те школьные истории. Подсознание узнало его быстрее, чем я сам».
Он приподнялся на локте, дернул кусающего губы Найтрея за рукав и приказал:
- Рассказывай, как ты дошел до жизни такой.
Гилберт вскинул голову и растерянно переспросил:
- До какой?
Оз, загибая пальцы, принялся перечислять:
- Во-первых, узнал меня – еще там, на дороге - и не признался; во-вторых, соврал про страховку – она ведь у тебя в порядке, так?
Гил, мучительно покраснев, кивнул. Оз удовлетворенно улыбнулся и продолжил:
- В третьих, решил меня напоить – интересно зачем, кстати?
- Я не решил, - слабо запротестовал Гилберт, - ты сам напился.
- Ну - да, - усмехнулся Оз. – Но инициатива-то исходила от тебя. И сам ты крепкую выпивку так и не взял, следовательно, стремился сохранить более-менее ясную голову. Признаешься? Нет?.. Ладно, продолжим. В четвертых, ты обнимал меня в машине; и не дергайся, я предупреждал тебя, что голова у меня работает отлично всегда – даже если язык и порет всякую чушь. Ну и в пятых, ты меня целовал... вот прямой сейчас... с ума сойти, конечно, как классно целовал; но – тем не менее... И теперь я повторяю вопрос: как ты пришел к этому?
Оз чуть наклонил голову к плечу и проникновенно добавил:
- Не смущайся, облегчи душу; юристу, как и священнику, нужно рассказывать все...
Гилберт уткнулся в ладони и коротко рассмеялся. Потом вскинул на Оза потемневшие глаза. Безариус невольно поежился – столько в них было обреченности и вместе с тем решимости. Найтрей глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и выпалил:
- Ялюблютебя!..
Озу показалось, что он ослышался:
- Что, прости?
Гилберт выдохнул и медленно, с расстановкой, повторил:
- Я-люблю-тебя.
Оз моргнул. Потом моргнул еще раз. Сглотнул слюну и впился взглядом в лицо мужчины. Гилберт смотрел ему прямо в глаза, все так же обреченно и отчаянно. Вся его поза, каждая черточка лица говорила об искренности сказанного.
Он, правда, говорил то, что думал.
И даже не надеялся, что все разрешится благополучно.
Безариус почувствовал, как его сердце вдруг кольнуло какое-то чувство.
«Сопереживание», - определил психологически подкованный Оз, тщательно игнорируя признаки чего-то гораздо более теплого, что неожиданно начало просыпаться в его душе.
- Но... как это возможно? – недоуменно спросил юноша. – Мы не виделись почти семь лет. Какие чувства могли сохраниться за такой промежуток времени? Это нереально. Ты придумываешь себе эту любовь, и...
Найтрей вдруг выпрямился, его глаза гневно блеснули.
- Не рассказывай мне, что я чувствую, - тихо, но очень твердо произнес он. – Я лучше, чем кто-либо еще, знаю, как опасно себе врать по этому поводу.
Он опять отвернулся, так, что Оз теперь видел только его утонченный, но при этом не лишенный мужественности профиль. Однако говорить не перестал. Голос его звучал теперь глухо, устало:
- Я влюбился в тебя сразу, с первого взгляда. Ты был такой... светлый, яркий, непосредственный... притягательный. Каждый раз, когда я тебя видел, мне хотелось не учить тебя одевать противогаз или показывать способы обнаружения противника, а прижать к себе, обнять, защитить... хотелось, чтобы тебе всегда было хорошо и спокойно. Ты баловался, а я даже наказать тебя не мог – да и не хотел, если уж честно.
Время шло, и я вдруг понял, что попал по-настоящему – в фантазиях мне уже мало было просто быть с тобой рядом; я начал представлять, как целую тебя, обнимаю, провожу руками по твоему телу... мне стало сложно контролировать себя в твоем присуствии. И я попросил на последнюю практику перевести меня в другую школу.
Я говорил себе, что это просто влюбленность. Убеждал себя, что, стоит пропасть из виду объекту моего вожделения, как и все чувства сойдут на нет. Я еще не знал, как я был неправ...
Гилберт помолчал, а потом неожиданно заявил:
- Ты мне снился все это время – все семь лет.
Я пытался избавиться от этого наваждения всеми способами, какие только знал. Я встречался с женщинами и мужчинами; с похожими на тебя и отличающимися, как небо от земли. Но... ничего не помогало.
А вчера я возвращался из N. Я отчаялся, и решил, что, возможно, если я перееду, что-то наконец изменится. Вчера я подписал бумаги на покупку квартиры. Потом я ехал сюда, и думал, что на этом с жизнью, где есть ты, покончено навсегда. И вдруг мне навстречу выскочила машина. У меня чуть сердце не разорвалось – подумал, что Бог и правда меня услышал, и послал такое вот... окончание моей жизни - без тебя. А потом... я узнал тебя, Оз.
Я, правда, сначала подумал, что обознался. Ты... так вырос. Стал таким красивым. Но твои глаза... их я узнал бы везде, всегда.
Сначала мне хотелось только одного – сбежать от тебя куда подальше. Но когда ты предложил обойтись без полиции и попросил подвезти... я подумал, что мне дается шанс попрощаться с тобой так, чтобы ты и не узнал ни о чем. Я обманывал себя, думая, что мне будет легче, если я проведу всего один вечер рядом с тобой. Потому я и пригласил тебя выпить. Потому и старался не напиться - чтобы полностью насладится минутами, о которых еще недавно и мечтать не смел. А когда ты заявил, что хочешь ехать ко мне... мне просто крышу сорвало. Я на минуту... нет, на секунду поверил, что ты... можешь быть ко мне небезразличен. И...
Он задохнулся. Немного помолчал, успокаиваясь, и продолжил:
- Я смотрел на тебя всю ночь. Как дурак сидел и смотрел, как ты дышишь, как улыбаешься чему-то... и под утро просто не смог удержаться. Это... было выше меня. Прости. Но знаешь... на самом деле я не жалею, что поцеловал тебя – пусть даже так. Я... ошибался, конечно, когда думал, что смогу забыть тебя. И теперь у меня будет хотя бы одно воспоминание, в котором я целую тебя по-настоящему, не в воображении...
Гилберт опять замолчал и зажмурился, плотно сжав зубы. По скулам его ходили желваки.
Оз тоже молчал. Он был очень тронут тем, что сказал ему сейчас Гил – несмотря на то, что его обманули и в каком-то смысле использовали; но это был обман с совсем другими мотивами, чем, например, обман Алисы, которая использовала его все это время как запасной аэродром. И, опять же совершенно неожиданно для себя, Оз решился. Он сел на кровати, подобрался поближе к Гилберту и крепко обнял его со спины. Найтрей вздрогнул всем телом и распахнул глаза.
- Оз?.. Что ты...
- Решил оставить тебе на память гораздо более интересные воспоминания, чем поцелуй с беспамятным мной, - промурлыкал Оз и лизнул чувствительную кожу за ухом обалдевшего Гилберта.
- Что?! Но... ты не должен...
- Тш-шш... ти-хо. А то передумаю, - пригрозил Оз и добавил:
- Но учти – снизу я не буду, понял?
- По... понял.
- Ну, вот и договорились.
С этими словами Оз ловко оседлал бедра брюнета и впился в его рот глубоким поцелуем. С минуту Гил приходил в себя; а потом принялся отвечать так страстно, что из головы Оза напрочь вылетели все еще оставшиеся мысли. С этого момента все заполнили только действия и ощущения: лихорадочное сдергивание одежды с покорного тела, легкие укусы и зализывания оставленных следов, стоны и вскрики, ответные ласки... Гилберт отдавался ему полностью – так, как (он это понял сейчас) никогда не отдавалась ему Алиса, все время будто хранившая себя для чего-то большего. Для Гила же он был всем.
Ласкать мужчину было очень непривычно: под руки все время попадались не самые характерные для женщины части тела, да и само тело было совсем другим – мускулистым, крепким, поджарым; но Оз, будучи крайне свободомыслящим человеком, не испытывал при этом особого дискомфорта. Более того, глядя на задыхающегося от страсти Гилберта, он завелся так, как не всегда заводился с женщинами. С той же Алисой, например...
...Ну и - естественно, он знал все нюансы анального секса...
Он быстро подготовил Гила и осторожно, как можно более нежно вошел в него. Найтрей откровенно стонал – он даже не пытался сдерживаться, полностью раскрываясь перед Озом, и тот, внезапно пронзенный какой-то щемящей нежностью, ласково коснулся губ Гилберта легким поцелуем. Потом задвигался в нем – сначала потихоньку, потом все более яростно, вбиваясь в самую глубину, беря его полностью, до конца...
Чувствуя, что подходит к пику наслаждения, Оз обхватил член Гила ладонью и быстро задвигал рукой, сильно потирая головку. Гилберт хрипло вскрикнул, забился под ним и бурно кончил, выплескивая себе на живот белесые струйки спермы. Оз сделал еще несколько движений бедрами, изогнулся и со стоном излился внутрь сжимающегося в оргазме тела...

...Пока Оз собирался, Гилберт не проронил ни слова. Он только смотрел на него – с благодарностью и тоской.
Уже стоя на пороге, Безариус обернулся и небрежно сказал:
- Я тут подумал... ты ведь сказал, что перебираешься в N на днях? Через месяц я туда перевожусь по работе – в другой филиал, на новую должность... и у меня появится время вечерами. Твое предложение по обучению стрельбе остается в силе?
Глаза Гилберта вспыхнули такой исступленной надеждой, что Озу стало жарко; к горлу подкатил комок. Найтрей сделал шаг к нему и неверяще прошептал:
- Оз... я...
- Только не нужно необоснованных ожиданий, ладно? – быстро проговорил Безариус, стараясь справиться с непонятным волнением. – Это никого ни к чему не обязывает; я просто хочу продолжить знакомство. А там... там видно будет. Согласен?
- Конечно, – со счастливой улыбкой, осветившей его лицо, словно солнце, ответил Гил. - Конечно, согласен.
- Тогда вот мой телефон, - Оз достал из кармана визитку и положил на стол. – Позвони мне, как обустроишься. Хочу знать, что у моего учителя стрельбы все идет по плану. Пока!
Он махнул рукой на прощание и перешагнул через порог, чувствуя странную легкость.

И вопрос: «Для чего все это?» больше его не тревожил...

@темы: слэш, Оз Безариус, Сердца Пандоры, фанфики, Гил Найтрей, фэст

---

Колоринг.

[Marcie]

Первый опыт на планшете. Надеюсь, не слишком неряшлевоХ_Х

@темы: pandora art

---

Время собирать камни. Гил/Оз. Слэш!

[Rina Dia]

Дорогие мои те, кто уже читал Пролог и Главу 1, вашему вниманию: В НИХ ВНЕСЕНЫ ИЗМЕНЕНИЯ! Чтобы не потерять нить повествования, предлагаю перечитать эти главы - вернее, вставленные в них новые подчасти. Вы их сразу обнаружите, напрягаться не придется. Надеюсь, что исправленная концепция станет для вас именно приятным сюрпризом... В шапочке тоже есть изменения - зачитайте, будьте ласкавы, чтобы не возникло потом недоумений...
И КАРТИНКИ, КАК ВСЕГДА, У МЕНЯ В ДНЕВНИКЕ!

Название: Время собирать камни*
Автор: terra inc
Бета: misaki – по большей части; кое-где – сама себе бета.
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, местами – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Брейк/Шэрон, Оскар Безариус – основные. Второстепенные – куча ОЖП и ОМП, а кроме них кто еще… а – сюрпри-из! :Р
Жанр: romance, humour, аngst, приключения… может, и еще что-то кто-то усмотрит…
Размер: макси (!!?? – сама в шоке…)
Статус: хе-хе… процесс пошел, и не мне его останавливать…
Саммари: Оз в отчаянии: его телохранитель – мрачная личность, не дающая ему жить так, как хочется. Выход он видит только в направлении телохранителя к психотерапевту – для развития эмоциональности. Однако... результаты этого невинного в общем-то действа превосходят все ожидания. А параллельно вокруг Дома Безариусов происходит множество мелких происшествий, имеющих лишь одно общее – время для них пришло...
Приквел: «Приманка для убийцы»
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…

Предупреждения:
* Прежде всего – СЛЭШ!!! Гил – гомосексуалист, Оз – бисексуал. Неприемлющим… ну, и далее по тексту.
* Ненормативная лексика – чем дальше, тем больше…

прочие предупреждения - читайте, ибо если нет, я не виновата!

* Махровое АУ!!! Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* Можно обнаружить временные или логические нестыковки – поскольку я сейчас вписываю многие части просто на ходу. Пишите, буду исправлять.
* Много околонаучных диалогов и просто мыслей с уклоном в психологию и самокопание!
* Оз младше Гила на 6 лет с хвостиком: на начало повествования им - почти 18 и 24 года ровно, соответственно. Оскару - 29, Брейку примерно 32 – ибо разве он признается?..
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8)) Однако… по ходу они совершенно самостоятельно эволюционируют в разные стороны!..

От автора: это моя проба пера, primum est. Я ничего не сочиняла – все написанное само захотело появиться.

посвящение и благодарности

А произошло это благодаря RishaVStrangе, рассказывая которой о мире Пандоры я настолько погрузилась в него, что уже он завладел мной – полностью, без остатка… Поэтому Ри этот фик, собственно, и посвящается. Солнышко, спасибо тебе за долгие беседы по переписке и твою восторженность, которая и стала, видимо, катализатором моего необычного порыва...

Отдельная благодарность моей бете misaki, которая, будучи чрезвычайно занятым и творческим при этом человеком, нашла время и желание для того, чтобы привести мои словесные излияния в вид, оптимальный для восприятия. Благодаря твоей скрупулезности и убедительности у меня стало гораздо меньше запятых, дорогая… Хотя знаки препинания местами остаются все равно чертовски авторскими…

ПРОШУ ОБРАТИТЬ ВАШЕ ВНИМАНИЕ! Так случилось, что, разместив первую часть, в результате общения с читателями и бетой я практически полностью пересмотрела концепцию своего произведения. И, хоть по выражению моей беты, я «что вижу, то пою», но пришла к выводу, что и в этом случае хочу не моно-мелодию, а полноценный симфонический оркестр, так сказать. Уж простите за «скромность»…
В этой связи благодарю также Эссель, которая не пожалела своего времени и глубоких знаний о мире Пандоры. Именно благодаря ей в большой степени, вы видите все те части, которые обозначены как Suspendisse trans (которые, к слову сказать, воздействию беты не подверглись; так что, если что, она не виновата…).

Ну, с богами! Поехали…
*ОБЩАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА К ФИКУ:

Пролог

Пролог,
в котором все только начинается

- Это невыносимо!
Молодой человек еще раз пробежался по кабинету, и остановился напротив подоконника, на котором боком восседал его курящий дядя. Оскар Безариус вопросительно приподнял бровь и оббил столбик пепла о край стеклянной пепельницы.
- Что именно невыносимо, Оз?
- Это! – палец племянника ткнул в сторону двери, где стоял темноволосый мужчина с донельзя мрачным лицом. Выразительные брови дяди Оскара изобразили конструкцию «домик».
- Как… информативно. И что же в «этом» невыносимого? – он критично осмотрел обманчиво тонкую фигуру объекта разговора. – А по-моему, Гила вполне себе можно вынести… хотя бы и в соседнюю комнату. Если, конечно, уцелеешь в процессе.
Оз хмуро уставился на остроумца. Вообще-то для него подобное настроение не было характерным. Но повод был серьезным, и он не собирался проводить разговор в русле очередного состязания «кто кого переострит».
- Дядя. Побудь серьезным следующие 15 минут, хорошо? Я говорю не о габаритах Гилберта, а о его характере! Ты настаиваешь на том, чтобы он сопровождал меня везде и всюду – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Но я не в силах постоянно находиться с человеком, эмоциональный спектр которого аналогичен платяному шкафу! Я не сомневаюсь в его профессиональных компетенциях: за полгода уже успел убедиться, что - соответствует… черт возьми… Но иметь рядом с собой охранника, выражение лица которого распугивает всех людей в радиусе полукилометра – совсем не то, что мне нужно, чтобы прожить беззаботно свою юность, которой ты периодически поешь прочувствованные дифирамбы! Ко мне перестали ходить друзья! Более того, в ночном клубе вокруг меня образуется вакуум еще до конца первой композиции, и это не удивительно – Гилберт ведь отказывается сидеть где-то в уголочке, а стоит столбом возле меня. У меня уже не раз возникало искушение использовать его по назначению, по правде говоря – станцевать вокруг него стриптиз, например… только зрителей бы все равно не было, кроме него самого. Не могу не признать – на меня перестали совершать покушения. Но, увы, я не могу это оценить по достоинству, поскольку вся моя жизнь тоже как-то потихоньку… перестает быть моей жизнью!
На протяжении всей пламенной речи племянника Оскар внимательно слушал его, изредка бросая взгляды на телохранителя. Выражение лица Гилберта оставалось неизменным. Единственным признаком того, что он слышит, о чем говорит Оз, были красные пятна на скулах и шевелящиеся желваки. Золотисто-карие глаза молодого мужчины оставались бесстрастными.
Оз, тем временем, замолчал и выжидающе уставился на дядю. Оскар кашлянул и веско промолвил:
- Приятно узнать, что уроки ораторского искусства не проходят даром…
Однако, глянув в потемневшие от гнева зеленые глаза племянника, быстро добавил:
- Ну… а в чем проблема, собственно? Отправим Гила к психотерапевту, и все дела.
Впервые с начала разговора человек, являющийся его предметом, проявил заинтересованность. Неописуемый взгляд, которым наградил его Гилберт, воодушевил Безариуса-старшего, и он, уверенный в действенности предложенного метода, радостно закончил:
- С завтрашнего дня Гил пойдет к моему давнему знакомому, Зарксису Брейку. Он опытный специалист; и месяца не пройдет, как Рэйвен* станет чувствительным, как девица на выданье!
После этого эпатажного заявления взгляд Гилберта приобрел откровенно паническое выражение, что, впрочем, мало отразилось на его мимике. Оз, с интересом наблюдавший за ним, с удовольствием заключил:
- Ну, вроде он не безнадежен. А Зарксис – он может, да… Договорились, дядя!

Suspendisse trans**
Он смотрел на луну. Это было, наверное, странно, но он правда любил ее; особенно вот такой, в полнолуние.
Сидя на нависающей над водой веткой ивы, он, покачивая босой ногой, смотрел на отражение луны в озерной глади и ни о чем не думал.
За последние десять лет это был первая такая ночь для него.
Когда-то давно, в прошлой жизни, он любил убегать один на озеро и сидеть вот так же, наблюдая, как золотится луна на рябящей глади, как всплывают и раскрывают свои венчики водяные лилии – озерные звезды, как их называли в его краях.
Это было хорошее время.
И эта ночь была такой – хорошей. Но, как он чувствовал, первой и последней - сейчас.
Эта ночь была затишьем перед бурей.
Он давно уже знал, что ничем хорошим его противостояние не кончится. Понимал, что с его прямолинейностью и способностью говорить правду в лицо он недолго продержится в тех кругах, где вынужден был вращаться. Сейчас ему 35 лет, и это просто чудо – что он до сих пор еще жив.
Это просто чудо, что он тогда сумел удержаться на краю пропасти.
Он улыбнулся и покачал головой.
Что ж, значит время его еще не пришло. Еще не выполнена его миссия в этом мире, раз все так сложилось.
Он одним гибким движением встал в полный рост. Ветка упруго пружинила под ногами, ощутимо покачивалась, но его чувство равновесия было идеальным. Одном легким движением он стащил с себя расшнурованную на груди рубашку, расстегнул и сбросил брюки, белье. И, вытянувшись на мгновение в струнку, спрыгнул вниз.
В воду он вошел практически беззвучно, без плеска и брызг. Его смуглое тело легко разрезало озерную гладь, волосы спутались и еще больше потемнели, а в голове билась одна мысль: «Время пришло. Пора вернуть долги.».
Да. Уже – пора…
__________________________________________________________________________________________________________________
* Рэйвен (англ. raven) – ворон; прозвище Гилберта, полученное… э, нет, дальше поймете, где и почему!
**Suspendisse trans – с латыни, «Взгляд с другой стороны» либо дословно – «На другой стороне».

Глава 1

Глава первая,
короткая,
в которой Гилберт думает об Озе и собирается ликвидировать тело

Утро началось из рук вон плохо. Гилберт, не выспавшийся после ошарашивающих заявлений Оскара Безариуса, и от того еще более мрачный, чем обычно, направлялся к комнате молодого господина, одновременно проверяя плавность хода затвора своего пистолета. Конечно, он не собирался использовать против господина пистолет; по мнению Найтрея, его достаточно было просто придушить…
Правда, на душе было погано. Не сказать, чтобы Гил не любил Оза; скорее, тот его раздражал: постоянными улыбками, чересчур компанейским характером, общей болтливостью и чрезмерно острым языком. Чувствовалась в этом сочетании какая-то нарочитость, от которой ломило зубы, как от слишком холодной воды. Объективно паренек был неплох: обладал безусловно острым, гибким умом, умением сходиться с любыми людьми, в котором немало помогали смазливая породистая мордашка, копна светлых блестящих волос и яркие зеленые глаза – фамильная черта Безариусов… Для Гилберта он был не самым плохим хозяином, но ужасным объектом для охраны. И тут еще… психотерапия – для полного счастья… Найтрей поежился. Да, вот только этого и не хватало…
Тем временем расстояние до комнаты Оза было преодолено. Гил постучался и, выждав пару мгновений, открыл дверь. Безариус уже встал и почти собрался. К его чести, безалаберностью он не страдал. Когда Гилберт вошел, юноша как раз заканчивал застегивать пуговицы форменной рубашки. Слегка наклонив голову, Рэйвен бесстрастно поздоровался:
- Доброе утро, молодой господин.
- Здравствуй, Гилберт, - Оз ловко заправил рубашку в брюки и потянулся за серым жилетом. – Подожди минуту, я почти готов.
Гил кивнул и замер у двери. Оз, мельком глянув на больше обычного мрачное лицо телохранителя (хотя казалось бы – куда уж больше…), поморщился, но ничего не сказал. Ему было немного неудобно за устроенное вчера представление; однако юный Безариус считал, что собственный комфорт оправдывает некоторое моральное неудобство (у кого-то другого это ощущение называлось бы угрызениями совести, но личная совесть Оза была удивительно лояльна к своему владельцу).
Оз накинул серый пиджак с вышитым гербом колледжа и, подхватив сумку, направился к двери. На ходу выровнял узел галстука, немного расслабив его - чрезмерная затянутость не соответствовала создаваемому им образу всеобщего любимца, рубахи-парня, который, однако, находил общий язык и с представителями администрации.
Гил посторонился, пропуская своего хозяина, и пристроился чуть позади, справа – так было удобно, в случае чего, левой рукой задвинуть Оза за спину, убирая с линии огня, а свободной правой – выхватить пистолет. Он сам поразился, как быстро этот навык дошел до автоматизма. Прав был Оскар Безариус, когда говорил о его призвании…
На выходе из дома их перехватил лорд Безариус собственной персоной. Без лишних слов он сунул Гилу в руки визитку, на обратной стороне которой были написаны адрес и время, ободряюще похлопал по плечу и испарился куда-то по своим делам. Найтрей тоскливо осмотрел кусочек плотного картона, на котором золотом было вытеснено: «Зарксис Брейк. Психотерапевт», и внизу, мелко – щегольский номер телефона, состоящий из одних шестерок. Сунув визитку в карман со смутной надеждой выронить ее где-нибудь по дороге, Гил открыл заднюю дверцу машины, пропустил внутрь Оза и сел сам. Шофер мягко тронулся с места и поехал по обычному утреннему маршруту – к элитному Лютвиджскому колледжу, в котором последний год учился молодой господин.

Гилберт нервно переступил с ноги на ногу и, наконец, позвонил. Перед этим он минут пять мялся на крыльце. Но тянуть время – дело бесполезное; и вообще: раньше сядешь – раньше выйдешь, как говорил один его хороший знакомый… который до сих пор сидел, к слову сказать…
Дверь между тем оставалась закрытой. Найтрей уже было обрадовался, решив, что встреча отменяется – мало ли, у хозяина срочные дела какие-то появились? Однако только он повернулся и собрался уходить, как дверь, тихонько скрипнув, отворилась.
Гилберт напрягся. Все его боевые инстинкты мгновенно пришли в состояние полной готовности. Выждав минуту, Рэйвен осторожно толкнул дверь. Она легко распахнулась. Недоумевая, Гилберт вошел внутрь, цепким взглядом окинув просторный холл – Брейк принимал его в собственном доме. Никого поблизости не наблюдалось. Гил сделал шаг, другой… Вдруг за его спиной дверь с громким стуком захлопнулась. Рэйвен резко обернулся, одновременно нащупывая пистолет. Сзади никого не было. Он перевел дух; повернулся обратно, и… подскочил на месте: прямо перед ним стоял человек с молодым лицом и абсолютно белыми волосами.
Гилберт ошеломленно моргнул. Странный визави продолжал сверлить его единственным ярко-красным глазом.
- Э-эээ… добрый день?.. – неуверенно произнес Гил. Даже для него самого фраза показалась чересчур вопросительной. Альбинос неожиданно лучезарно улыбнулся и распевно произнес:
- Дене-ечек добрый! Я Зарксис Брейк. И я вас уже давно-о жду, – после чего бесцеремонно схватил Рэйвена за руку и повлек куда-то в глубины дома.
- Давно? – Гил был абсолютно сбит с толку: он пришел даже раньше срока, и почему его так ожидали здесь, оказалось для него загадкой. Мужчина между тем целеустремленно тащил его куда-то, словно муравей гусеницу, и не прекращал трещать по дороге:
- …и я сразу понял, что без вас ничего не получится. Ведь, ни много, ни мало - условия выживания поставлены под угрозу! Я понимаю, что специалист вашего класса не станет работать на постоянной основе; однако один заказ не станет проблемой, нет? Здесь все очень деликатно, я не могу доверить такой вопрос, кому попало. И главное – на пустом месте, все произошло так внезапно! И в самый пиковый момент, когда я уже приготовился к худшему, я узнаю, что ко мне придете вы! Мой бог, я чуть не расплакался от радости! Вы, совершенно точно - только вы сможете найти решение моей проблемы и устранить… да, не побоюсь этого слова – устранить этих… зловредных узурпаторов!
У Найтрея голова пошла кругом. По всей видимости, этот недо-психотерапевт пристукнул кого-то из своих клиентов – или даже не одного, и сейчас не знает, куда деть тело. Однако… он был знаком с Оскаром Безариусом. Кроме того, когда взывали к его профессиональным навыкам, Рэйвен не мог рассуждать отвлеченно. Он выдернул руку из цепкой хватки Брейка и сурово произнес:
- Главное, не паникуйте. Просто покажите мне, где это.
Брейк всплеснул руками и умиленно уставился на Гилберта:
- Ах! Профессионала видно за версту. Конечно-конечно, я вас и веду. Тут недалеко совсем. На самом деле, уже вот за этой дверью…
С этим словами Брейк распахнул дверь, за которой оказалась ванная комната. Гил похвалил его про себя: оттащить тело в ванную далеко не каждый бы догадался на его месте. Психотерапевт между тем шагнул внутрь и трагическим голосом произнес:
- Вот! И что с этим делать прикажете?
Гилберт зашел следом и осмотрелся. Тела нигде не было.
- Куда вы его положили? – спросил он Зарксиса. Тот как-то странно всхлипнул и махнул рукой в сторону большой чугунной ванны. Рэйвен подошел ближе и наклонился, ожидая увидеть все что угодно… кроме того, что увидел: из ванны на него смотрела большими, абсолютно круглыми от ужаса глазами, малюсенькая собачка на ножках-палочках.
Гилберт медленно повернулся к психотерапевту:
- Что ЭТО?
- Как что?! Это Эмили!
- Какая, к дьяволу, Эмили?! – заорал совершенно сбитый с толку Гил.
- Моя бедная, маленькая Эмили, подвергшаяся нападению оккупантов! Гадкие твари пьют ее кровь, кусают ее нежную кожу!.. Сделайте же что-нибудь!
Гилберт замер, лихорадочно пытаясь сообразить, о чем вообще идет сейчас речь. Наконец до него дошло:
- Так вы… про эту собаку говорили? Это у нее… узурпаторы? Блохи, что ли?
- Ну да!
- О, господи… Вы… вы приняли меня за ветеринара?! - и Гил, неожиданно даже для самого себя, вдруг зашелся в безумном хохоте. Так он не смеялся с самого детства: искренне, открыто, не имея возможности – да и желания – остановиться. Глядя на него, захихикал и Брейк.
Когда молодой человек, наконец, сумел взять себя в руки, Брейк как-то моментально посерьезнел и сказал:
- Добро пожаловать, Гилберт Найтрей. Будем считать, что наша работа по развитию вашей эмоциональности началась успешно.

Suspendisse trans
Он грузно поднялся из-за стола и, раскурив сигару, принялся расхаживать по комнате. Гостиничный номер, пусть и самый шикарный, оставался все же безличным общественным жильем. И хотя за столько лет он уже привык быть мобильным, запросто перемещаясь с места на место, но какая-то часть его души все еще тосковала и хотела своего угла: своей берлоги, куда можно было бы залечь в спячку и отдохнуть – от всего.
Вот только даже возможности такой в ближайшем будущем ему не светило.
Он взглянул в окно на открывающуюся потрясающую панораму Старого города и вздохнул. Иногда, вот как сейчас, он мог позволить себе расслабиться и потосковать немного о несбыточном. Семья, дом, близкие люди… сегодня, когда ему вот-вот должно было стукнуть 55, он начал хорошо понимать, почему для людей эти понятия являются такими ценными. Чувствовать, что ты не один, что ты можешь довериться кому-то, отдохнуть душой – это много значит для человека, оказывается. и многие всю жизнь кладут на то, чтобы остаться с тем, кого любят. А он…
Ну что же. Он давно сделал свой выбор, что толку жалеть сейчас? Зато он смог добиться того, чего до него не удавалось сделать никому – объединить под собой весь «теневой» мир* королевства… ну, почти весь. Естественно, остались недовольные – как могло быть иначе? Ведь и само действо по масштабу превосходило все, что было ранее: стать единым Теневым Главой** и 30 лет удерживать это звание – это не шутка. Естественно, все происходило далеко не бескровно. Естественно, остались недобитые сторонники прочих Глав. Естественно, подняли голову те, кто вопреки всякому здравому смыслу все еще вспоминал «старые добрые времена», которые знали исключительно по рассказам стариков, и хотели вернуться под герцогские Дома. Кто-то мог сказать, что все эти цеховые могли составить для него нешуточную проблему…
Но это не было бы правдой.
Это были исключительно ИХ проблемой. Потому что он положил на алтарь этой цели слишком многое для того, чтобы вот так, за здорово живешь, расстаться со всем, к чему так долго шел.
К тому же, Грэй Беор*** всегда был и сейчас, конечно, оставался крайне прагматичным человеком, не склонным романтизировать прошлое – пусть даже сам происходил из семьи потомственных «теневиков», чьи предки веками служили герцогам вплоть до того самого часа, когда указом тогдашней королевы их распустили, признав незаконным формированием. Уж он-то, наслушавшийся дедовских сказочек выше крыши, был совершенно не готов романтизировать те времена.
Быть вассалом – что за шутка? Вот самому стать сюзереном…
Это совсем другое дело.
И ведь он стал им. Стал!..
Потому и удержать свое теневое герцогство, как он в шутку называл свою вотчину, нужно было во что бы то ни стало.
И потому же стало принципиально важным избавиться от некоторых несознательных цеховых, которые стали в последнее время чересчур активно продвигать среди своих учеников и более-менее близких различные некорректные идеи. Глупо, конечно, было продвигать их среди менее близких… говоря о чем-то более близким, есть хотя бы какая-то надежда на то, что все останется тайной. Но не все это понимали; потому Беор сейчас и думал, как все провернуть, чтобы цеховые не обвинили его в том, что он, презрев все обычаи братства, убирает своих же.
- Ну что ж, - пробормотал мужчина и смял давно забытую сигару, самостоятельно потухшую в его пальцах. – Видимо, теперь пришло время для охоты на лис…
Он усмехнулся и, словно смакуя хорошую шутку, повторил:
- Да, определенно – время охоты на лис пришло.
_______________________________________________________________________________________
* «теневой» мир – самоназвание преступного мира в данном случае. Изначально «теневые» были чем-то вроде негласных помощников действующих герцогов, вершащих правосудие, которое нельзя было осуществить по закону, и формировали собой резервную армию своего сюзерена. Однако в результате искажения понятий и обычаев со временем деградировали и стали обычными преступниками, сохранившими при этом память о «старых добрых временах», обычаи и собственные понятия о чести.
** Теневой Глава (главный, Глава «теневых») – личность, верховная в иерархии «теневых», обычно обладающая какими-либо выдающимися личностными качествами. Обладает правом вето на любое действие; окончательно принятые им решения обсуждению не подлежат.
*** Грэй Беор – (англ. Gray Beor) серый медведь. В данном случае, скорее всего, «серый» подразумевает «седой».

Глава 2

Глава вторая,
в которой Гилберт впадает в детство и знакомится с Озом заново

От Брейка Гилберт вышел через полтора часа - мокрый, как мышь. Зарксис действительно оказался хорошим психотерапевтом; правда, методы работы у него были весьма своеобразными – почти такими же, как и он сам. Помимо выдающейся внешности, Брейк владел навыками чревовещания, которыми активно пользовался от лица своей собачки Эмили, донося таким образом до клиента некоторые нелицеприятные вещи, которые было бы некорректно говорить от собственного имени. Диалог он строил также весьма оригинально, при этом выжимая из собеседника максимум информации. К примеру, Гилберт понял, что рассказал многие моменты о службе у Безариусов только тогда, когда Брейк задал ему какой-то личный и неприятный вопрос по этой теме.
В конце концов, ввиду приближающегося времени окончания занятий в колледже у Оза, Гил был отпущен с выданным на неделю домашним заданием: вести дневник с описанием своих чувств и событий, их породивших, и сделать несколько упражнений, которые нужно было выполнять вместе с Озом. Брейк это пояснил так:
- Видишь ли, Гилберт: Оз, как твой наниматель и человек, созерцающий тебя больше половины всего своего времени, имеет право видеть возле себя личность, соответствующую хотя бы самым основным его психологическим параметрам. Вы же с ним разные, как небо и земля. Поэтому, чтобы найти с ним точки соприкосновения, вам нужно делать большинство упражнений вместе. Для начала возьмем упражнения на доверие – компонент, необходимый в такого рода взаимодействии, как ваше. Здесь же будут активно проявляться и эмоциональные составляющие. Для тебя дополнительным заданием будет угадывать эмоции Оза и перепроверять их у него. Результаты будешь записывать в тот же дневник. На следующей встрече я проверю, что ты выполнил из заданного. Вопросы есть?
Вопросы у Гилберта, конечно же, были: за что ему это, когда это кончится, и зачем он вообще на это подписался. Однако ни на один из них Зарксис, по-хорошему, ответа дать не мог. Поэтому Рэйвен промолчал и максимально быстро ретировался, пока неугомонный Брейк не придумал ему еще какое-нибудь интереснейшее занятие на следующую неделю – в дополнение к уже полученным.

Ожидая Оза возле ворот колледжа, Гилберт спешно прикидывал, как донести до молодого господина необходимость «впадать в детство» практически ежедневно по часу-полтора. Он честно старался, однако ловил себя на том, что какая-то часть его сознания втихаря лелеяла надежду, что юноша откажется выполнять рекомендации Брейка, и на этом затея с психотерапией тихо-мирно умрет своей смертью.
Занятия у Оза закончились уже минут 15 назад, однако среди идущих к воротам учащихся его все еще не было видно. Гил уже начал нервничать, когда увидел молодого господина, выходящего из здания колледжа в окружении толпы молодежи – в центре внимания, как обычно. Золотистые волосы Оза эффектно растрепались, зеленые глазищи задорно искрились и блестели изумрудами высочайшего качества; его звонкий смех притягивал к себе внимание окружающих, как огонь – бабочек. Картинка была настолько продуманной, что у Гила снова заломило зубы, и он невольно скривился.
«Вот интересно, - подумал молодой человек, - о каких упражнениях на доверие может идти речь, если мне смотреть на него тошно бывает? И как он будет играть? Он вообще – будет играть? С таким, как я?.. Это, пожалуй, даже не смешно…».
Оз, тем временем, в сопровождении своей свиты приблизился к воротам и остановился, продолжая щедро рассыпать вокруг себя улыбки, одновременно вещая нечто донельзя банальное. Толпа благоговейно внимала. Гил кашлянул и, поймав взгляд Безариуса, слегка ему поклонился, показывая, что находится на месте и готов приступить к выполнению обязанностей. Почитатели, проследив за направлением взгляда своего кумира, заметно «сбледнули» и начали мало-помалу рассасываться. В считанные минуты пространство вокруг Оза стало девственно чистым. Юноша сокрушенно закатил глаза, ухмыльнулся и подошел к Рэйвену.
- Гилберт, это невыносимо. Стоит тебе появиться в пределах видимости, и народ как ветром сдувает. Ты был сегодня у Брейка?
- Да, молодой господин, - с каменным лицом произнес Гил.
- А по тебе не скажешь… Ладно, поехали домой. Мне надо подготовиться к благотворительному приему, который пройдет завтра в Пандоре. И опять задали огромное количество домашнего задания… положительно, просто некогда продохнуть.
Гил внутренне возликовал: шансы на избавление с каждым словом Безариуса все увеличивались. Подождав, пока Оз, отжаловавшись, умолкнет, он заговорил:
- Господин, могу ли я задать вам вопрос?
Оз, пораженный неожиданной разговорчивостью обычно молчаливого слуги, вздернул брови и кивнул.
- Дело в том, что господин Брейк тоже задал мне своего рода домашнее задание. Но оно не только для меня… и… в общем… его в паре надо делать. С вами, - наконец закончил мысль окончательно смутившийся Гилберт, чувствуя, как на скулах расцветают предательские алые пятна.
Оз изумленно рассматривал смущенную физиономию своего телохранителя. За все полгода, которые знал Гила, он ни разу не видел у него такого выражения. Никогда еще лицо Найтрея не было таким живым и таким… привлекательным. Безариус, чья широта и свобода взглядов не позволяла ему ограничить свой сексуальный опыт исключительно женским полом, умел видеть и ценить мужскую красоту. «А Брейк, и правда, не зря ест свой хлеб», - промелькнуло у него в голове. Вслух же он спросил:
- Что это за задание?
Гилберт молча передал ему листки с описанием упражнений, здраво рассудив, что пересказ своими словами не будет хорошей заменой письменному изложению. Оз некоторое время вникал в написанное, потом хмыкнул, откинулся на спинку сидения и начал обмахиваться листками, как веером, одновременно пристально глядя на Гилберта. Под этим изумрудным взглядом Гил окончательно смешался. Было в нем что-то такое - необычное, еще никогда раньше не виденное им у своего господина…
- Ну, что ж, - медленно сказал Безариус, все так же неотрывно глядя на телохранителя. – Я сам заварил эту кашу; и не в моих правилах идти на попятный. Сегодня в девять вечера я буду ждать тебя в малой гостиной. Прикажешь слугам – пусть разожгут там камин, вечером будет прохладно.

Ровно в девять вечера Гилберт, одетый в удобный полуспортивный костюм, вошел в малую гостиную особняка Безариусов. Малой она, к слову сказать, называлась не за небольшой размер, а просто потому, что была по площади несколько скромнее, чем большая.
В гостиной царил приятный полумрак; у одной из стен уютно горел камин, в углу у дивана мягко мерцал торшер. Остальная часть немаленького зала оставалась практически темной. Верхнее освещение было выключено, и Гил не стал его включать, поддавшись неожиданной атмосфере тепла и интимности. Он опустился на ковер возле камина и замер, глядя, как танцуют на поленьях языки пламени.
Сзади тихонько скрипнула половица. Гилберт молниеносно обернулся и встретился взглядом со своим господином, который сумел подкрасться к нему незамеченным практически вплотную. Безариус был одет в мягкие домашние брюки и пуловер с укороченными рукавами. Оз смотрел на него сверху вниз, и в глазах его вновь было что-то непонятное, необычное. И под этим взглядом Гилберт снова смутился, разозлился на себя за это… и тут же сделал себе пометку в памяти записать это в дневник, как только попадет в свою комнату.
Гил поднялся одним легким, изящным движением и теперь уже сам смотрел на Оза сверху вниз – благодаря тому, что был выше его на полголовы.
- Простите, мой господин, - тихо сказал он. – Я задумался и не заметил, как вы вошли.
- Ничего страшного, - медленно проговорил Оз, отводя взгляд. – Ты не обязан быть начеку в доме, напичканном охранными системами и полном слуг.
Гил молча склонил голову. Оз как-то нервно передернул плечами и без перехода спросил:
- Ты принес те инструкции, которые тебе дал Брейк?
- Да, молодой господин; вот они.
Оз взял уже порядком измятые листы с описанием упражнений и еще раз внимательно прочел все, изложенное на них.
- Брейк рекомендует делать их по порядку, по одному-два за один раз – как пойдет. Между сетами делать перерывы и обсуждать все, что происходило с нами в процессе. Отвечать надо откровенно и честно. Если совсем невыносимо, можно не выполнять, но тогда это надо вынести на обсуждение с участием Брейка… В целом, кажется, ничего сложного нет, - в конце концов резюмировал он.
Гил так не думал, но спорить не стал – зачем? Все равно ему нужно было через это пройти. Раз уж он присягнул на верность дому Безариусов, пути назад для него не было ни при каком раскладе. А раз так, нужно было сделать все для того, чтобы максимально эффективно служить новым господам. И раз Оскар считал, что самое лучшее, что он может сделать – охранять Оза, наследника титула и в будущем - нового лорда, то кто такой Гилберт, чтобы обсуждать это? Хотя - ведь можно, можно было ему найти хорошее применение в системе разведки, в Пандоре или, как и предполагал он с самого начала, в личной охране Оскара; и не нужно было бы тогда впадать в детство и заниматься всякой дребеденью… Рэйвен тоскливо вздохнул и перевел взгляд на Оза, выжидающе глядящего на него. Все это пустое. Выбор давно сделан, и сейчас просто нужно переждать немного. Молодой господин поймет, что все это бесполезно, и откажется от идеи развить эмоциональность Гила; либо перегорит к самой идее, либо ему надоест делать все эти упражнения… и все снова вернется на круги своя.
Оз, как будто почувствовавший, что творится в душе у телохранителя, улыбнулся одними углами рта – так непохоже на свои всегдашние фальшиво сияющие улыбки – и мягко потянул Гила за рукав ближе к центру комнаты.
- Давай, Гилберт. Сделаем это.
- Да, молодой господин.

Совместное выполнение упражнений оказалось и впрямь радикальным средством для упрочения доверия. Пожалуй, даже слишком…
Сначала им нужно было водить друг друга с завязанными глазами – как бы побыть по очереди в роли слепца. Гил первым осторожно завязал шарфом доверчиво закрытые глаза Оза. Как и было сказано в инструкции, он дал ему время освоиться в пространстве самостоятельно. Было странно смотреть, как Оз осторожно и неуверенно, без присущей ему порывистости и размашистости движений, ощупывает воздух вокруг себя. Гил поймал себя на странном ощущении в груди: приятно-ноющее, дергающее, не поддающееся никакому определению вообще. Он нахмурился и сказал себе, что спросит о нем позже у Оза; а если Оз не знает – то у Брейка. Потом он подхватил Безариуса под локоть и, осторожно поддерживая, повел по комнате. Привычный наблюдать за людьми, Гил чувствовал малейшее мускульное напряжение, и без дополнительных знаков поворачивал туда, куда хотел его господин. Юноша исследовал темную часть зала, изучил каминную полку и фигурки, расставленные на ней, ощупал обивку софы и решительно стащил повязку, услышав звон таймера:
- Все, мои 20 минут прошли; теперь твоя очередь.
Рэйвен, несколько нервничая, наклонил голову и закрыл глаза. Тонкие прохладные пальцы ловко повязали ему на лицо шарф, расправили его аккуратно, легко коснувшись щек. Гилберт почувствовал, как по его затылку неожиданно пробежал ручеек мурашек: это оказалось чертовски приятно. Потом тепло тела Оза отдалилось, и он оказался один на один с темнотой и тишиной. Гилберт рефлекторно попытался открыть глаза, но повязка не дала ему сделать этого. «Сосредоточься», - приказал он себе. Стреляя, он мог на слух, без помощи глаз, попадать в цель. Почему он так растерялся, оказавшись с завязанными глазами?..
Гилберт помнил, что стоял лицом к дивану. Решившись, он двинулся вперед, пообещав себе, что дойдет до стены и самостоятельно исследует комнату. Сделал один широкий шаг, второй, зацепился за складку ковра и, слыша крик господина: «Осторожнее!», начал самым неизящным образом валиться на пол. Рэйвен попытался сгруппироваться и, уже понимая, что не успевает, грохнулся прямо на… Оза, который, судя по всему, бросился наперехват. Безариус как-то совсем не аристократично вякнул от веса свалившегося на него мужчины, и Гил судорожно принялся сдирать с лица шарф, чтобы оценить ущерб, нанесенный им здоровью своего господина. Сорвал, проморгался и обомлел: всей своей верхней половиной тела он лежал на Озе, который навзничь распластался на полу. Оз хрипло дышал и как-то совершенно по-сумасшедшему улыбаясь, шептал:
- Я… успел. Я… удержал тебя… сумел… в этот раз…
А потом неожиданно, без какого-либо перехода, разрыдался.

Они сидели возле камина бок о бок и молчали, не зная, с чего начать.
Оз уже успокоился, и теперь только все еще тяжелое дыхание и опухшие, покрасневшие глаза и нос говорили о том, что совсем недавно у него случился нервный срыв. Гил все полчаса, пока тот плакал, – горько, совсем по-детски: в голос, со всхлипами, слюнями и соплями – прижимал его к себе, укачивал, поглаживал по спине и плечам, шептал какую-то успокоительную чушь. Оз казался ему тогда совсем маленьким, растерянным, и при этом – таким настоящим и близким, что дух захватывало от тепла и желания защитить, вдруг заполнивших его сердце до самых краев.
Наконец, поняв, что сам Оз не скажет ничего, Найтрей решился и спросил:
- Вы хотите мне сказать что-нибудь, молодой господин?
Оз дернулся и искоса посмотрел на своего телохранителя.
- Не… не называй меня так сейчас, - хрипло проговорил он наконец.
- А… как же мне называть вас? – растерялся Гил. Безариус криво улыбнулся:
- Ну, учитывая, что ты только что вытирал мне сопли и убеждал, что все прошло и теперь все будет хорошо… может быть, «Оз» будет в самый раз?
Гилберт впал в ступор.
- Н-но… как я могу? Это будет слишком дерзко с моей стороны…
Оз хрипло рассмеялся.
- Да ладно, Гилберт… Гил. Не будь таким занудой. При других людях будешь обращаться ко мне по-прежнему, а в неформальной обстановке станешь звать по имени… делов-то.
Гил задумался, потом чуть улыбнулся и, как-то особенно тепло сверкнув топазами глаз, ответил:
- Договорились… Оз.
Они еще немного помолчали, чувствуя странную легкость. Потом Оз вздохнул и промолвил:
- Ну, ладно. Покончим с этим.
Он снова вздохнул, собрался с духом и начал говорить, глядя прямо перед собой, в камин:
- Все это случилось до того, как дядя привел тебя, Гил. Почти два года назад, наверное. Да, точно; мне 16 исполнялось как раз. Меня в очередной раз попытались похитить и, что самое смешное, успешно. Похитители и сами, наверное, не ожидали, что все получится – так все это было… по-идиотски как-то. И все бы ничего, - они ведь были обычными проходимцами, решившими заработать на выкупе, не состояли ни в одной группировке… вот только я не один был. Со мной они захватили и мою девушку. Алиса… она… нас Ада познакомила, моя сестра младшая – ты ее не видел, она после этого уехала на лечение. Алиса… красивой была. Характер, правда, был… ужасный.
Юноша замолчал; усмехнулся и покачал головой. Глаза его снова постепенно наполнялись слезами. Гил, забыв дышать, смотрел на его тонкий профиль, мягко очерченный золотистым отблеском пламени, и мучительно сопереживал. Сердце рвалось на части от сочувствия – он уже знал, что услышит дальше. В определенных кругах эта история наделала много шороха; только, пересказывая ее, рассказчики не называли имен. А вот для общественности ее пытались всеми способами замолчать…
Оз тем временем взял себя в руки и с усилием продолжил:
- Все вышло совершенно случайно - так потом дядя сказал. Вся эта история – просто дикий набор случайностей… Случайно мы оказались не в том месте и не в то время. Случайно в голову главаря той шайки-лейки стукнуло, что на нас можно подзаработать деньжат – они ведь даже толком не знали, кто мы, просто на одежду богатую повелись... Случайно в это время отсутствовал мой дядя – единственный, пожалуй, человек в Пандоре, который мог бы все нормально спланировать… а так… все случилось, как случилось…
Нам с… Алисой… завязали глаза – чтобы потом не смогли опознать похитителей. Сначала полдня держали в халупе на окраине, потом вывели и повели по какой-то заброшенной стройке. Я шел впереди, она – на каком-то расстоянии, я слышал, как она с охранником препирается. В это время отряд людей из Пандоры напал на похитителей, чтобы отбить нас. Идиоты! Что стоило отдать выкуп – он не такой уж большой был, освободить нас, а потом уже с ними разбираться?..
Гил был полностью согласен со своим господином. С его точки зрения, эту операцию Пандора провалила настолько художественно, что и специально планируя провал, такое не сразу придумаешь.
- …там полный бардак начался: выстрелы, кутерьма; бандиты эти недоделанные нами даже прикрываться не стали – разбегались, как тараканы. Я сумел стащить повязку с глаз, бросился к Алисе, позвал ее. А она… ну почему она не осталась стоять на месте? Почему я не промолчал?!
Она сделала шаг в мою сторону, на звук моего голоса. Только один шаг. Споткнулась и… упала… виском на кусок арматуры…
Оз замолчал и обхватил себя руками, словно ему стало холодно. Пальцы его дрожали. Неожиданно он повернулся к Гилу, и тот едва не отшатнулся от боли, плескавшейся в потемневших зеленых глазах.
- Гил… я, наверное, буду это помнить столько, сколько буду жить. Пробитый висок, кровь толчками, хрип и агонию. Я… ничего не успел сделать. Не смог ее защитить, не смог помочь. Мне было так невыносимо, что я вообще старался не думать об этом. Все это время я… искал способы забыться. А сейчас… сегодня… когда ты начал падать… у меня все это всплыло перед глазами, четко так… Я… не позволю, чтобы кто-то еще из-за меня так по-глупому… погиб.
Оз снова замолчал. Уткнулся подбородком в колени и опять уставился в огонь.
Гил, сидя рядом с ним, разрывался на части. С одной стороны, безумно хотелось снова обнять и утешить; с другой, для слуги и телохранителя это было бы, пожалуй, уже излишней вольностью. Но Гилберт нашел компромисс: протянул руку и ладонью накрыл сцепленные в замок пальцы Безариуса.
- Оз… со мной ничего не случилось бы, правда, - мягко сказал он. – Я умею падать. И здесь ковер. Даже шишки бы не было…
- Я… понимаю, - тихо ответил юноша. И, усмехнувшись, добавил: - Умом. Мои рефлексы, как видишь, думают иначе. Но… в любом случае, Гил, ты – мой слуга, и я в ответе за тебя. Я обязан тебя защищать – настолько, насколько в силах это сделать.
От этих слов у Гила перехватило дыхание. Уже довольно длительное время он не слышал ничего, более соответствующего понятию «забота».
- Спасибо вам, мой господин, - тихо проговорил он и легонько сжал пальцы Безариуса.
Оз недоуменно взглянул на Найтрея.
- За что?
- Мне… не часто в жизни доводилось слышать что-то подобное..
Безариус печально посмотрел на Гила.
- Что же у тебя за жизнь была, что ты благодаришь за такую малость?
Гилберт отпустил пальцы Оза и отвел глаза.
- Я… расскажу вам, господин. Но… только не сейчас, пожалуйста.
- Это так больно? – шепотом спросил Оз. Гил только кивнул, не в силах выдавить из себя ни слова. – Хорошо. Ты расскажешь тогда, когда сам захочешь.
- Благодарю вас, мой господин.
- Оз, - резко сказал Безариус. – Не «господин», Гил – Оз.
Гилберт с благодарной улыбкой склонил голову.
- Прости… Оз. Я просто еще не привык.
- Ну, так привыкай поскорее, - Оз шутливо ткнул Найтрея в плечо. – И… давай разбегаться уже. Поздно совсем.
Он поднялся и, уже идя к двери, добавил, оборачиваясь:
- И еще: завтра мы продолжим. После приема жди меня здесь же, понял?
- Вы… ты уверен, Оз? – осторожно поинтересовался Гил, подходя ближе. Не то, чтобы ему все еще хотелось прикрыть перспективу совместных занятий; совсем наоборот, сейчас он их даже жаждал. Но вот насколько это будет безболезненно для господина, волновало Гилберта не на шутку.
- Конечно, уверен. Я – Безариус, ничто не заставит меня отступиться от принятого решения, - Оз горделиво вскинул голову, что в сочетании со все еще опухшими глазами и носом смотрелось… забавно. Гилберт подавил улыбку и ответил:
- Конечно, молодой господин… Оз. Завтра после приема в Пандоре я буду здесь.

Suspendisse trans
Она проскользнула в свою комнату, усилием воли сдерживая вопль ярости. Схватив подвернувшуюся под руку вазу, она с силой швырнула ее в стену. Раздался грохот, звон, осколки брызнули во все стороны.
Это было просто невыносимо.
Смотреть на Оза, видеть его рядом с собой каждый день, чувствовать его прикосновения, ощущать аромат кожи и парфюма – и понимать, что шансов на что-то иное, кроме милой болтовни на перемене или светском рауте, у нее просто нет. Она уже дошла до того, что готова была просто опоить его и затащить в постель, чтобы потом разыграть сцену оскорбленной невинности и таким образом надавить на его чувство долга – хотя еще полтора года назад и думать не хотела ни о чем подобном. Тогда она была максималисткой. Сейчас она была готова согласиться просто на право обладания его телом - раз уж не получалось получить все и сразу. Однако присутствие этого чертова телохранителя рубило все планы на корню. Мало того, что он постоянно маячил неподалеку, сверля мрачным взглядом любого, кто приближался к хозяину ближе, чем на два метра, так и Оз в его присутствии вел себя гораздо более сдержанно, чем раньше.
А ведь как все хорошо складывалось…
Она вынула шпильки из прически, и белоснежная грива волос – ее особая гордость - рассыпалась по плечам и спине.
Дэйн был очень хорош, но к нему она относилась скорее как к брату – доброму, сильному, всегда готовому помочь и защитить. Оз – другое дело: его она хотела до спазмов в желудке.
Оз всегда казался ей блестящим и недостижимым, как звезда.
Она как сейчас помнила свое поступление в Лютвидж, когда увидела его впервые: огромный двор; расставленные стулья, на которых сидели родители; они, первокурсники-одиннадцатилетки, робко жмущиеся друг к другу. Ее выталкивают вперед – она самая невысокая из всех, и это был знак внимания в общем-то, но в тот момент это было просто ужасно. И тут она увидела ЕГО. Он выступил от лица второкурсников: яркий, стройный, красивый, веселый. Это было, конечно, совпадением, но, стоило ему выйти вперед, из-за облаков выглянуло солнце, и залило его фигуру со спины ясным, ослепительным светом. А ей казалось, что это не солнце – это от него исходит невероятное сияние…
С тех пор она захотела сделать его своим.
И то, что дура-сестра на четвертом курсе познакомила его с Алисой, стало ужасающим ударом.
Она не дружила с Адой – та не нравилась ей из-за своей восторженности и глупости. Да и не так легко быть подругой племянницы своего сюзерена – после всего… И, как оказалось, зря. Дружить с Адой было стратегически выгодно – что так ясно доказала ей Алиса. Блэк была из богатой семьи, но и только; она не была даже слишком знатной, а также не отличалась особой красотой или покладистостью. Увлечение Оза ею вообще ничем нельзя было объяснить. И она в конце концов решила для себя, что он прислушался к мнению своей сестрички, которой очевидно для всех дорожил.
Однако в любом случае зло свершилось. Алиса встречалась с Озом, а поскольку все девушки учились на одной параллели, Оз стал частым гостем в их аудиториях. Она с болью наблюдала, как Блэк высокомерно и как-то по хозяйски относилась к юноше, и готова была убить сучку.
Растерзать на месте.
Она никогда не была такой примерной девочкой, какой ее видели окружающие. Улыбаться и быть милой стало некоей профессией, и она оттачивала свое мастерство, прекрасно понимая, что после той ужасной ошибки, допущенной родителями, ей нужно быть особенно располагающей, добиться как можно большей поддержки от самых разных людей – ибо, хоть никто их и не обвинил напрямую, но потерять самое дорогое, что им могли доверить сюзерены, было непростительно для их семьи, всегда являвшейся верными вассалами Безариусов. Это стремление заручиться всяческой поддержкой во всех возможных кругах в один прекрасный момент привело ее в компанию подростков, отличающихся от ее однокурсников, как земля от неба.
Дети подворотен.
Они часто впоследствии становились «теневыми». Так говорил ей ее «друг», кухонный мальчик Эзра, с которым она втихую бегала сначала купаться на озеро, а потом – и в такие вот необычные для ее статуса и воспитания компании. Эзра держал себя ее покровителем и выглядел очень забавно, раздуваясь, как лягушка от гордости за свое особое положение.
Впрочем, продолжалось это недолго. Дети подворотен быстро поняли, что странная беловолосая девочка далеко не такой беззащитный цветочек, каким может показаться с первого взгляда. Ее мозги стоили многого – она не раз помогала им провернуть их мелкие делишки, спланировав все так, что не оставалось даже намека на их участие. И прагматичные ребята, привыкшие оценивать человека по его умениям и пользе, а не по внешности и полу, вскоре приняли ее на равных.
Однажды она просто не сдержалась.
Алиса в тот день вела себя особенно отвратительно: гоняла Оза в столовой за дополнительной порцией мясного рагу для себя, капризничала, повышала на него голос… И она, придя в компанию детей подворотен, принялась рассказывать о скверной девчонке из богатой семьи, которую хорошо было бы проучить.
Она в самом деле не имела в виду ничего плохого. Ее устроило бы, если бы Блэк напугали до потери связной речи или оттаскали за космы. Но ребята подошли к делу гораздо серьезнее.
Она узнала о похищении уже потом, по факту. Ее компания не стала влазить в это самостоятельно, а привлекла к делу соседнюю шайку, как бы ненароком слив им информацию. Но придурки похитили не только Алису – они прихватили с собой и Оза. Естественно, ничем хорошим для них это не закончилось. А то, что Алиса в итоге погибла, привело девушку в ужас. Она правда не хотела ничего такого… Однако, успокоившись, она решила, что все к лучшему: Оз сейчас свободен, хоть и горюет, и внимание, уделяемое ему, будет проще простого перевести в романтическое русло.
Но, как оказалось, далеко не все было подвержено планированию.
И в первую очередь - сам ее обожаемый Оз.
Он вел себя, как ни в чем не бывало – даже после того, как Ада уехала на континент, недвусмысленно дав ему понять, что считает его виноватым в происшедшем. Даже более того – он стал непонятно компанейским, неприятно публичным и при этом – совершенно недоступным. Если раньше с ним можно было поговорить на личные темы и спросить совета, то сейчас все сводилось к совершенно формальным фразам. Ни о какой близости не могло и речи идти.
Она утешала себя тем, что ему нужно время – конечно же, это просто реакция на произошедшее. Кто-то плачет и горюет, а кто-то наоборот, смеется и ведет себя вызывающе. Она терпеливо ждала: сцепив зубы, сносила слухи, в которых фигурировал Безариус и многие девушки, которых он затащил в постель… а потом это были и не только девушки… она ждала, оказывая ему ненавязчивые знаки внимания, говоря время от времени слова поддержки. Она так хотела получить его сердце. И ей уже казалось, что Оз стал немного по-другому на нее смотреть…
И тут, с появлением этого нового телохранителя, все рухнуло.
С Озом вообще стало невозможно находиться рядом. В колледже он, заканчивающий последний курс, был совершенно недоступен: подготовительные курсы, дополнительные занятия по математике и аналитической логике, бывшей его любимым предметом, да и просто текущие занятия, ставшие еще более информативными и требующие глубокого подхода и внимания, отнимали все его внимание. Вне колледжа к нему стало невозможно подступиться из-за этого мрачного человека, который вызывал в ней такой иррациональный страх, что даже желая больше жизни находиться рядом с любимым, она не могла себя пересилить и остаться под взглядом вечно прищуренных, как бы прицеливающихся, желтых глаз. Эти глаза волновали ее еще по какой-то, неосознаваемой ею причине. Почему-то казалось, что она видела их уже когда-то… но когда?.. На этот вопрос у нее не было ответа.
Она изнемогала от безысходности и ярости.
И сегодняшний день стал просто последней каплей.
Она откинулась на высокую спинку кресла, протягивая через пальцы свои тяжелые пряди – это всегда ее успокаивало, позволяло сосредоточиться.
«Спокойно, Ив, спокойно, - повторяла она сама себе. – ты сможешь что-нибудь придумать. У тебя всегда это получалось – думать. Недаром твой дед-священник стал доверенным лицом Безариусов и принес твоему роду особое расположение сюзеренов. И здесь ничего не меняет даже промах твоих родителей. Просто пришло твое время внести свой вклад в славу родового имени. И пусть Оз пока этого не понимает – он будет счастлив с тобой, только с тобой. И ты найдешь способ доказать ему это.».
Обязательно. Во что бы то ни стало…
Хватит ждать. Пришло ее время.

Проводив Оза до его комнаты, Гил немного постоял в коридоре, прислонившись лбом к косяку. «Этот день трудно будет забыть, даже если очень захочется», - подумалось ему. Столько эмоций и чувств, которые он считал потерянными для себя навсегда… И, конечно же, Оз – новый Оз, не тот, которого он знал все эти полгода. Этот Оз был совсем иным. Он умел искренне улыбаться, по-настоящему плакать, испытывать чувство вины, горевать, потеряв любимого человека, принимать на себя ответственность, велеть слуге называть себя по имени… С этим Озом хотелось быть мягким и открытым; хотелось сделать все, что угодно, лишь бы чаще видеть его улыбку - такую теплую и добрую, оказывается; его хотелось поддержать, обнять, провести еще раз рукой по золотистым волосам, мягким, как шелк… Тут Найтрей мысленно дал себе подзатыльник – эк его занесло! Что за мысли в отношении своего господина?! Нечего расслабляться… хоть и очень хочется…
И, чтобы отвлечься, Гилберт начал вспоминать знакомство с Озом и время, прошедшее с тех пор.
______________________________________________________________________________________
* Пандора (англ. «Pandora»):
- в аниме – организация, контролирующая распространение цепей из Бездны по стране;
- здесь – организация, выполняющая функцию, частично аналогичную полиции: поддержание правопорядка, криминалистика, охрана и т.п.; в том числе - вопросы национальной безопасности;
- в древнегреческой мифологии – дамочка, из любопытства выпустившая в мир людей кучу бед и несчастий, заключенных богами в специальный ящик, который ее вообще-то обязали охранять.

запись создана: 21.05.2012 в 20:13

@музыка: Лигалайз - Время собирать камни

@темы: слэш, Оз Безариус, Сердца Пандоры, Зарксис Брейк, Оскар Безариус, фанфики, Гил Найтрей

---

Приманка для убийцы. Гил, Оскар Безариус (не слэш!)

[Rina Dia]

Название: Приманка для убийцы
Автор: terra inc
Бета: misaki – но она пока в Италии; так что бетинг в процессе
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: PG
Пейринг: Гил Найтрей, Оскар Безариус; Зарксис Брейк – пролетом.
Жанр: приключения, humour
Статус: закончен – он же ма-аленький…
Саммари: когда наемный убийца напивается со своей жертвой, это гарантирует неудачу. Но когда этой жертвой оказывается Оскар Безариус – неудача становится для наемника перспективой…
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения:
* Нецензурная лексика – в количестве небольшом, но все же…
* Приквел к фанфику «Без названия», где я не нашла возможности подробно рассказать, как Гил решился уйти от «теневого» мира и стать телохранителем Безариусов.
* Махровое АУ. Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8))
От автора: Я по-прежнему не сочиняю – просто герои стали живее всех живых, и делают, что хотят...
RishaVStrangе, солнце, это – тоже для тебя...
Публиковать… ну. публикуйте, только хоть скажите – где…

Глава 1
Убийца и объект

- …и умереть он должен в мучениях! – глаза мужчины полыхали фанатичным огнем. - И вообще - тот, кто недостоин занимать герцогское кресло, не должен в нем оставаться, а тем более – держать его для мальчишки, который спит со всеми подряд и не думает о всеобщем благе!
Рэйвен* с трудом подавил зевок. Почему-то каждый второй заказчик считал своим долгом объяснить ему, почему его новый объект недостоин жизни. Как будто это что-то для него меняло.
Ему, Рэйвену, было все равно – за что, когда, где и как. Имело значение лишь вознаграждение. Ну и то, что объект должен был быть физически совершеннолетним – детей он не трогал принципиально.
- Давайте ближе к делу, - скучающе проговорил он. Если этот… добрый человек сократит свои излияния, можно будет еще успеть просмотреть сегодня материалы по объекту.
Заказчик запнулся посередине прочувствованной речи, потерял нить и с укоризной посмотрел на бездушного наемника.
- Я и говорю по существу. Я хочу, чтобы вы втерлись к нему в доверие и оформили все художественно!
- Я не практикую убийства с расчлененкой, - предупредил Рэйвен, нахмурившись. – Если вам нужен специалист такого профиля, могу порекомендовать пару человек, которые оформят ваш заказ в таком виде, в каком вам заблагорассудится: «распишут» ножом еще живого, отрежут пальцы, ногти повыдергивают…
Заказчик слегка позеленел и принялся активно отмахиваться от такого предположения:
- Да нет же! Я совсем не то имел в виду! Я только хочу, чтобы перед смертью он понял, что его настигло возмездие за неправедный образ жизни и общую несправедливость к окружающим его ближним!
«Ах, вот оно что, - подумал наемник. – Наверное, неудавшийся прихлебатель или выписанный из завещания наследник. Впрочем, все равно».
- Я понял вас. Так кого я должен… эм… возвратить в лоно праведности, так сказать?
Заказчик воззрился на него сокрушенно:
- Как? Я еще не сказал? Это Оскар Безариус.
Повисла нехорошая пауза. Рэйвен задумчиво разглядывал своего визави; заказчик чувствовал себя неуютно.
- Оскар Безариус… - со вкусом, смакуя каждый слог, произнес Рэйвен. – Вы хотите, чтобы я убрал фактического главу Пандоры?** Одного из четырех верховных герцогов королевства?
- Д-да…
- Вы хоть понимаете, ЧЕГО вы хотите?
- Да, конечно – восстановления справедливости! – встав в пафосную позу, вскричал этот… умник. Потом, приняв нормальный вид, добавил: - Но если для вас это является невыполнимым, то я, безусловно, найду другого специалиста.
- Это вряд ли, - пробормотал Рэйвен себе под нос. – Таких дураков, которым жизнь не дорога, больше нет.
Вслух же он произнес:
- Я не отказываюсь. Но вознаграждение будет соответствовать рискам.
Мужчина активно закивал:
- Конечно-конечно. Сколько?
Рэйвен назвал сумму. Заказчик вытаращился на него и нервно сглотнул:
- Вы хоть представляете, ЧТО это за деньги?
- Конечно. Но, - с удовольствием сказал наемник, - если для вас это является невыполнимым, то, безусловно, мы просто взаимно забудем о том, что наш разговор состоялся…
- Нет-нет, - поспешно сказал заказчик. – Я согласен. Вот аванс.
На стол, приятно звякнув, шлепнулся увесистый мешочек.
Рэйвен встал, сгреб его в карман плаща и поглубже надвинул на лоб черную широкополую шляпу.
- Заказ принят, - сухо сообщил он. – По выполнении я свяжусь с вами. Надеюсь, вопросов по оплате у нас не возникнет.
Заказчик активно замотал головой, бледнея под выразительным мрачным взглядом.
- Что вы, что вы. Все будет в рамках договоренности.
- В ваших интересах, чтобы все так и было, - веско обронил Рэйвен и вышел из номера дешевой гостиницы, тихо притворив за собой дверь.

Информацию об объекте Рэйвен собрал довольно быстро, хотя и не без труда. Как это обычно бывает с публичными высокопоставленными особами, о Безариусе существовало огромное количество информации, вычленить из которой правдивую можно было лишь с немалым напряжением сил и внимания. О нем циркулировало огромное количество слухов. И неудивительно: кроме того, что он занимал значительный пост в организации, курирующей в числе прочих и вопросы национальной безопасности, а также являлся дворянином богатого, древнего и знатного рода, Оскар был довольно молод – ему едва исполнилось 29 лет, не женат, удивительно хорош собой, обладал острым умом и превосходным чувством юмора. Естественно, половина мамаш королевства была готова душу запродать дьяволу, лишь бы женить на нем своих дочек. Однако Безариус совсем не спешил обзаводиться семьей и жил в свое удовольствие, проводя периодически рейды по всем кабакам столицы. Его окружение, такое же бесшабашное и веселое, как и он сам, заслужило дурную славу у святош всех мастей и снискало любовь черни и простого народа, поскольку настоящих дебошей молодые люди не устраивали, будучи при этом щедрыми и занятными клиентами.
К такому загулу и решил примкнуть Рэйвен для выполнения своего заказа. По здравому размышлению, присоединиться к пьяной компании, чтобы «выцепить» оттуда свою жертву, казалось оптимальным вариантом. Наемник даже хмыкнул от презрения – настолько ему показалось неинтересным убийство самого главного человека в Пандоре (формального шефа можно было не принимать в расчет – он находился там с незапамятных времен, и вся Пандора, судя по слухам, не могла дождаться момента, когда он отправится на пенсию. Однако старик, похоже, собирался покинуть работу исключительно по обычаю всех трудоголиков – то есть, в гробу).
Рэйвен встал, потянулся и спрятал в карман портативное электронное устройство, в котором хранил всю информацию об объектах во время выполнения заказа. Нужно было подготовить комплект оружия и выходить на дело – судя по анализу периодичности этих «загулов», следующий должен был случиться как раз завтра-послезавтра.

Попасть в кабак, оккупированный шумной толпой друзей, товарищей и прихлебателей славного герцога оказалось до смешного простым делом. Они не закрыли заведение на спецобслуживание, не поставили снаружи охрану – словом, не сделали ничего, чтобы обеспечить безопасность своему главе. Рэйвен, около часа убивший на обнаружение внешнего наблюдения и сделавший, наконец, вывод, что не может его найти просто потому, что его нет, был, мягко говоря, озадачен.
«Неужели он настолько уверен, что не имеет врагов? Или так самоуверен, что полагается исключительно на свои силы?» - недоумевал наемник, втихую пробираясь в заведение через окошко туалета. Он посчитал, что, как бы то ни было, лучше подстраховаться и прикинуться, что пришел уже давно - просто ходил отлить. Все же совершенно новый человек привлекает внимание; а тот, кто всего лишь прервался на обязательные внезастольные процедуры, так сказать… ну, пришел – и пришел…
Войдя в общий зал, Рэйвен невольно скривился от громкого рева музыки и заглушающего ее рева напившихся вдрызг мужиков. Понимая, что нужно создавать видимость такого же «веселья», мужчина кое-как нацепил на лицо «приветливую» улыбку и пошел к столу, рядом с которым мелькала светловолосая голова его объекта. Он сильно надеялся, что никто не станет внимательно вглядываться в выражение его лица, поскольку прекрасно знал, что уж чем-чем, а выразительной и разнообразной мимикой похвастаться не может. Уже долгие годы базовым выражением лица у него служило то, которое один смелый знакомый называл «физиономия каменная, отмороженная». Все остальное было лишь вариациями на тему.
Тем временем Рэйвен добрался-таки до столика, занятого интересующей его компанией. Он бесцеремонно подвинул одного из гуляк, набравшегося уже до степени полной отключки, и присел рядом с Безариусом, который рассказывал что-то тем, кто еще был в состоянии его слушать:
- …и я говорю ему: почему бы тебе всерьез не приструнить свою жену, если тебя не устраивает, что она тратит слишком много денег? А он отвечает, задумчиво так: я бы приструнил; но о чем мы тогда с ней вообще разговаривать будем?..
Более-менее вменяемые гуляки заржали. Рэйвен сделал вид, что ему тоже весело, но, наверное, как-то неудачно: Оскар вдруг глянул на него в упор и совершенно трезвым голосом сказал:
- А что это с нами молодой человек сидит – и совершенно ни в одном глазу, э?
Душа провалилась куда-то в мочевой пузырь; все тело наемника напряглось, и он уже приготовился безо всяких выкрутасов всадить пулю в объект и смыться, как Безариус закончил свою глубокую мысль:
- Налейте ему немедленно моего фирменного пойла, да побольше! Пусть догоняет, черт возьми!
От облегчения у Рэйвена закружилась голова. Не то, чтобы он боялся не справиться с кучкой пьяниц; но устраивать совершенно непрофессиональную бойню, да с возможной перестрелкой ужасно не хотелось: вся его репутация строилась на аккуратности и скрупулезном выполнении требований заказчика, и ему не хотелось бы отступить от этих, им же самим установленных, правил. Поэтому, когда ему дружески сунули в руку стакан, полный какого-то бордового напитка, он от души приложился к нему, и под общие крики: «До дна, до дна!» осушил полностью.
Это было последнее, что он мог вспомнить абсолютно четко.
Дальнейшее плавно погрузилось во мрак…


Глава 2
Телохранитель и господин

Утром Рэйвен проснулся в каком-то крошечном номере второразрядной гостиницы.
Он лежал поперек кровати, одетый, но почему-то в одном ботинке. Прямо напротив его лица находились чьи-то ноги в фирменных носках с вензелем.
Морщась и держась за раскалывающуюся голову, наемник проследовал взглядом туда, где эти ноги начинались. Росли они из… мда… задницы, впрочем, достаточно крепкой, обтянутой пусть и дорогими, но джинсами. Дальше следовало остальное тело: спина, облаченная в футболку, крепкие руки… и – голова с белобрысым хвостиком, скрепленным у шеи простой резинкой, которой перетягивают пачки с деньгами.
Рэйвен, не веря своим глазам, моргнул и внимательно посмотрел на этот золотистый хвост. Моргнул еще раз. Не выдержал – и легонько потянул его на себя.
Мужчина недовольно мотнул головой, не просыпаясь, и повернулся к Рэйвену лицом…
Лицом Оскара Безариуса, твою мать!
Наемник резво соскочил с постели, забыв даже про головную боль, нашарил на полу вторую туфлю и поспешно направился в ванну. Умылся, прополоскал рот; немного постоял, уперевшись руками в умывальник и тупо глядя на себя в зеркало.
Ему нечасто доводилось так отчаянно хотеть набить себе морду.
Вышел из ванны, на всякий случай заглянул еще раз в спальню. Безариус спал сном младенца. Тогда Рэйвен зашел в кухню, рухнул на табурет, автоматически достал сигареты, закурил и принялся восстанавливать в памяти события того, что произошло после допития всученного ему стакана с «фирменным пойлом» Безариуса.

Все, что последовало за этим, он помнил весьма смутно, урывками.
Но – помнил…
Помнил, что ему стало вдруг очень жарко, и пришлось срочным образом снимать плащ и шляпу.
Помнил, как Оскар, обнаруживший у него на бедре кобуру с пистолетом, вынул откуда-то свой и предложил «посмотреть, у кого ствол длиннее». И они сделали это – вынули пистолеты, приложили один к другому и потом подробнейшим образом обсудили все достоинства и недостатки каждой модели.
Помнил, как Безариус жаловался на беспредел, который царил в Пандоре, а он сам, икая, вещал про произвол, который творит Глава и его прихлебатели; и потом они вместе, обнявшись, плакались друг другу в жилетку о несовершенстве этого мира.
Помнил, как пил с ним на брудершафт и выслушал признание в любви, а сам - поклялся в дружбе до гробовой доски.
Помнил, как, проливая пьяные слезы раскаяния, рассказал Безариусу, что взял заказ на его устранение…

На этом месте Рэйвен обхватил голову руками и тихо застонал.
Он еще мог все исправить. Для этого достаточно было взять в руки пистолет, который оставался вложенным в кобуру на его бедре, и просто пройти в комнату, где спал этот безалаберный человек. Однако… что-то мешало. Не было ни единого логического обоснования его сомнениям, однако так поступить Рэйвен не мог.
«Если уж я пил с ним на брудершафт, то обязан иметь смелость хотя бы посмотреть ему в глаза, убивая», - мрачно подумал наемник и направился в комнату, полный решимости разбудить герцога. Однако в этот момент дверь номера с грохотом распахнулась, и прямо перед Рэйвеном нарисовался шкафоподобный тип в полувоенной форме защитного цвета, увешанный оружием, как новогодняя елка – шариками.
Рэйвен застыл, выхватив пистолет и направив его на нежданного посетителя. Тот, в свою очередь, уставился на наемника с ужасно удивленным выражением лица.
- А… Безариус где? – глупо спросил тип.
- Ну, я за него, - мрачно ответил Рэйвен, уже сообразивший, что, скорее всего, пересекся с конкурентом.
- Как – за него? – продолжал тупить шкафоподобный, и Рэйвен не выдержал:
- А вот так. Опоздал ты, он - мой.
- Фигня, - уверенно провозгласил тип, и обернулся к двери: - Ребята, заходи!
В дверь с грохотом вписались еще двое, похожие на первого, как две капли воды; наставили на Рэйвена стволы скорострелок и выжидающе замерли.
Наемник понял, что дело плохо. Конечно, он мог бы ретироваться – скорее всего, ему не сделали бы ничего плохого; но почему-то был не в силах даже двинуться с места.
А ведь дело было в малом: за его спиной спал ничего не подозревающий белобрысый шеф Пандоры, недотепистый герцог и просто славный малый, который поил самопальным вином незнакомого парня, мерялся с ним стволами пистолетов и привез его, пьяного и проболтавшегося о заказе, не в Пандору, а в гостиничный номер и даже попытался уложить спать. И сдать этого чудака конкуренту не представлялось возможным.
Как впрочем, вдруг понял Рэйвен, и убить его самому.
«А раз так, - мрачно подумал наемник, ругая последними словами так некстати очнувшуюся от летаргии чувствительность, - остается только его защищать».
Он резво метнулся в комнату, в которой находился Безариус, захлопнул дверь и изо всех сил рванул на пол стеллаж, стоящий возле боковой стены. Стеллаж с грохотом свалился, перегородив дверь. Рэйвен лихорадочно осмотрелся в поисках чего-то, что могло укрепить импровизированную баррикаду… и встретился взглядом с совершенно трезвыми и ясными глазами Оскара.
Всего лишь одно мгновение они рассматривали друг друга.
Потом Оскар подмигнул ему и спросил, как ни в чем не бывало:
- Пришли, красавцы?
- А вы их ждали? – поинтересовался Рэйвен, отворачиваясь.
- А то, - самодовольно ответил Безариус. – Еще вчера ждали. Их. А пришел – ты.
- Дерьмо, - сквозь зубы процедил Рэйвен.
«Ну надо же было так по-глупому… купился, как салага купился! Нет наружной охраны – надо же… А подумать, что ее сняли для таких идиотов, как я – это было ниже моего достоинства… Ну что же; теперь уж точно разницы никакой. Может, хоть вместо казни быструю смерть себе сейчас организую».
Амбалы между тем времени не теряли: похоже, готовились к штурму, и сейчас орали из занятой ими комнаты:
- Эй, ты! Нам с тобой делить нечего, выходи – выпустим!
Рэйвен осторожно покосился на Безариуса. Тот с интересом смотрел на него, склонив на бок голову.
- Что ж не выходишь?
- А вы - выпустите? Вокруг наверняка ваши люди понатыканы…
- Самое интересное, что - нет, - задумчиво сказал Оскар. – Ну не такие же эти типы идиоты, чтобы лезть в окруженное Пандорой здание. Вокруг никого нет… пока. Когда начнется стрельба, минут через десять – да, приедут. А так… чисто теоретически, ты можешь успеть уйти, и тебя даже никто искать не будет.
- Что, даже вы? – недоверчиво спросил Рэйвен. – Я же помню, что все вам выложил. И про заказ, и про то, что с «теневыми» работаю. Неужели отпустите потенциального убийцу? Это как-то чересчур легкомысленно… даже для вас.
Вопреки ожиданиям Рэйвена, Безариус не оскорбился на такое заявление, а усмехнулся и вполне добродушно ответил:
- Если бы ты все еще хотел меня убрать, попытался бы сделать это сразу, как проснулся… Так что, не обижайся – но потенциальным убийцей я тебя больше не считаю. Ну, а кроме всего прочего – ты мне понравился. Ты вовсе не такой прожженный, каким хочешь казаться. В тебе все еще есть что-то такое, ради чего хочется дать тебе шанс… Нет, правда, ты можешь сейчас уйти. Я не буду спускать на тебя ребят.
- А…вы? – произнес Рэйвен неожиданно дрогнувшим голосом. Его сердце замерло – и поковыляло дальше странным, неровным темпом, словно бы пропуская удары. Оскар ясно и прямо смотрел на него:
- А что – я? Продержусь уж как-нибудь до приезда подкрепления… - он неожиданно широко усмехнулся наемнику. - Пистолет у меня, как ты помнишь, неплохой…
- Ты что там, заснул? - заорал тем временем потерявший терпение амбал. – Решайся уже! Что вы там делаете с этим дворянчиком - милуетесь, что ли?
Рэйвен изменился в лице. Если его и могло что-то вывести из себя, так это сомнения в его сексуальной ориентации.
- Да, - прошипел он сквозь зубы, окончательно приняв для себя решение и передергивая затвор, - милуемся. Сейчас танцевать начнем.
Оскар одобрительно щелкнул языком, соскочил с кровати и встал рядом, доставая свой пистолет.
- Ну, тогда станцевать надо так, чтобы ребятки запомнили это на всю жизнь…

Все про все заняло совсем не так много времени, как могло бы показаться.
Перестрелка с амбалами и в самом деле длилась не больше десяти минут – до тех пор, пока в номер галопом не вкатились ребята из Пандоры, вооруженные до зубов. Правда, за это время шкафоподобные наемники полностью изрешетили стену и дверь, за которой укрывались Рэйвен и Оскар, и даже в последние мгновения попробовали пойти на прорыв: один из них сумел пробраться за баррикаду, но Рэйвен, зашвырнув себе за спину герцога и дико оскалившись, сумел снять его единственным выстрелом – поскольку пуля у него и оставалась всего одна.
Когда пандоровцы заломили руки оставшимся на ногах наемникам, Оскар обернулся к Рэйвену, которого загораживал от своих подчиненных (во избежание) и, чуть задыхаясь, проговорил:
- Слушай, у тебя инстинкты не убийцы. Ты явно не понял своего призвания. Что ты вообще делаешь у «теневых»?
- Я… сейчас – просто делаю то, что умею. А пришел… потому что хотел отомстить, - тихо ответил тот.
- Серьезно?.. Хм, вот как… А что бы ты сказал, если бы я предложил тебе использовать свои навыки в более, так сказать, мирных целях?
- Это в каких? Убирать врагов режима? – ядовито спросил Рэйвен.
Оскар ухмыльнулся.
- Эк у тебя мозги заточены… Это ты считаешь мирными целями?
- А что, в моем случае могут быть варианты?
- Могут, конечно, - неожиданно серьезно ответил Безариус. – Например, присягнуть лично мне и работать на меня – телохранителем.
Рэйвен не поверил своим ушам.
- Что-оо? Вы… ненормальный, точно. Телохранителем – я? Тот, кто должен был вас убить?!
- Ну, не убил же, - Оскар пожал плечами и ехидно добавил: - Даже наоборот – жизнь мне спас… грудью своей закрыл, можно сказать…
Рэйвен покраснел.
- Это… случайно вышло.
- Ага, ага… Ну, так что скажешь?
- Мне… надо подумать.
- Подумай. Если надумаешь – приходи, только позвони сначала. Вот телефон, - и Безариус протянул ему свою визитку. – Зарабатывать так, как сейчас, наверное, зарабатываешь – не получится, конечно. Но жить будешь у меня в особняке, на всем готовом, и при желании сможешь скопить даже на собственный дом. Ну и… как тебя зовут-то? А то ни имени твоего не знаю, ни прозвища…
Наемник помедлил мгновение.
- Мое имя - Гилберт Найтрей. А прозвище… Рэйвен, - ответил он, пытливо глядя на Безариуса. И увидел, как брови у того взлетели почти к самым волосам.
- Рэйвен?.. – тихо переспросил Оскар. Найтрей оскалился невесело:
- Да. Ну, что – передумали?
- О-о, нет! Нет и нет, наоборот, - оживленно затараторил Безариус, сверкая искренней улыбкой. - Я столько о тебе слышал, что думаю – мне просто повезло, что все так сложилось. Всегда считал тебя одним из самых интеллектуальных наемников нашего «теневого» мира. Теперь еще больше хочу, чтобы ты пришел ко мне работать. Ты же, правда, обдумаешь все всерьез? И – можно, я буду называть тебя Гил? В конце концов, что бы ты ни решил, я тебе жизнью обязан…
Гилберт, смешавшись от такого энтузиазма, непроизвольно сделал шаг назад и пообещал:
- Конечно, я подумаю про ваше предложение. А теперь… разрешите, я пойду. Как-то я не очень уютно себя чувствую вблизи от такого количества агентов Пандоры…
И, все еще ожидая, что его остановят, пошел к выходу.
Но остановить его никто даже не попытался.

Тем же вечером в особняке Безариусов, у камина в малой гостиной сидели двое мужчин. Они потягивали легкое коллекционное вино, ничуть не похожее ни по вкусу, ни по свойствам на «фирменное пойло» герцога, и вели неспешный разговор.
- Ну что, Оскар, помогла тебе моя консультация? – слегка щурясь единственным глазом на огонь камина, спросил молодой человек с абсолютно белыми волосами. В отблесках пламени его глаз отливал алым.
- Знаешь – да, Брейк, - ухмыльнулся лорд Безариус, поворачиваясь к собеседнику. – Жесты доверия и доброй воли в самом деле были для парня тем, чем нужно – в нем слишком много благородства для «теневого». И мальчику ужасно не хватает цели в жизни, как ты и говорил.
Он помолчал и добавил:
- А я ведь давно хотел переманить к себе Рэйвена, да не знал, как подступиться; а тут – так удачно все сложилось… я даже представить себе не мог. Все - один к одному: и операция по захвату наемников, и Рэйвен… Этому идиоту Лораку, нанявшему его, надо памятник поставить… надгробный. За свой счет. Не забыть бы, при случае.
Но без тебя, конечно, вряд ли бы что-то вышло. Я ведь его не ждал. Хорошо, что у меня наводка была, внешность его мне списали. Но все равно - совсем растерялся, когда понял, кто передо мной. Только напоить его и хватило ума, – тут Оскар хихикнул. - А пить он не умеет, совсем. Но – ладно… Хорошо, что я сообразил тебе позвонить, когда он отключился. Так бы я его в Пандору отвез, наверное, ломать бы попробовал… а ему и надо было всего – доверие и несколько хороших слов… Было бы отлично, если б он все же ко мне пришел – не протянет он у «теневых» долго: или убьют его свои же, или сам подставится, как учитель его…
Брейк усмехнулся и шутливо произнес:
- Ну, я все же специалист по человеческим душам. Мне положено знать, как найти подход к такому, как он… Уж кому, как не мне – это знать, - чуть тише добавил он и отпил немного из бокала.
Оскар успокаивающе положил ему на плечо руку. Брейк тонко улыбнулся и вскинул на него внимательный взгляд.
- Вот только не надо меня жалеть. Подготовься лучше к тому, как будешь изображать из себя идиота, когда паренек тебе позвонит.
- А он позвонит? – с сомнением в голосе переспросил Безариус.
- Конечно, да, - уверенно ответил Брейк. – Ему очень нужен кто-то, ради кого стоит жить. И я предполагаю, что ты произвел на него неизгладимое впечатление – доверием, добротой и жизнерадостностью. Та сцена в номере – это венец твоей карьеры лицедея, Оскар. Как достоверно ты рассказал, что ведешь с ним беседу без подстраховки, исключительно на доверии – хотя пол-Пандоры сидело по окрестным крышам со снайперскими винтовками! Как искренне ты удивился, когда он назвал себя!..
Оскар смущенно фыркнул.
- Ну да… знал бы он, что мы сейчас обсуждаем…
- А зачем бы ему это знать? – вздернул бровь Брейк. – Ему сейчас нужно не знание таких сомнительных вещей, а уверенность в собственной нужности. И знаешь… - лукаво прищурился он, - я предполагаю, что он – то, что нужно для охраны некоего недоросля с замашками латентного суицидника. Приставь его к Озу, право слово. Увидишь – это пойдет на пользу им обоим.
- Ну, пусть позвонит сначала, - пробормотал пригревшийся у камина герцог. – А там посмотрим…

Примерно в это же время в дверь Лорака Симпса, неудачливого заказчика убийства Оскара Безариуса, позвонили. Господин Симпс, после визита к Рэйвену сидевший, как на иголках, вскинулся и понесся открывать дверь.
«Наверное, Рэйвен с выполнением заказа!» - радостно подумал он. Лорак еще успел представить беспечальную жизнь, которая у него начнется после вступления в права наследования одного из его близких друзей - который, собственно, и обещал ему приличное содержание в обмен на заказ Безариуса. Однако, открыв дверь, обнаружил на пороге мешочек с авансом, еще один – рядом, и лаконичную записку: «Заказ аннулирован». Записка, прикрепленная ко второму мешочку, гласила: «Здесь - неустойка».
Лорак всхлипнул и сел на пол. Ноги его не держали.
Потом вскочил и бросился собирать вещи.
Что надежды на долгую и спокойную жизнь в этой стране больше нет, было понятно даже такому недалекому человеку, каким являлся он.
Тем временем через забор, окружающий дом господина Симпса, перемахнула на улицу крепкая ловкая фигура. Гилберт мягко приземлился на согнутые ноги, выпрямился и посмотрел на ночное небо. Впервые за последние десять из всех его двадцати четырех лет.
За прошедшие несколько часов он утряс все бытовые вопросы: отдал хозяйке ключи от съемной квартиры, собрал немногочисленные личные вещи и перенес их на хранение к знакомому бармену, вернул долги и закрыл вопрос с неудавшимся заказом Безариуса.
Гилберт хорошо обдумал предложение Оскара. И уже в момент, когда тот сказал, что его, Гила, инстинкты не для убийцы; что его таланты можно применять мирно; что он может охранять, а не убивать – уже тогда Найтрей был готов идти за ним.
И он был полон решимости сделать это как можно быстрее.
Оставалось еще утрясти вопрос с Главой «теневых». И переговоры не обещали быть простыми. И даже – просто безопасными.
Гилберт усмехнулся и легким неслышным шагом направился куда-то в дебри городских улиц.
Впервые за долгие годы он знал, что жить – стоит.
И – чувствовал себя живым.


Примечания по сноскам:

* Рэйвен (англ. raven) - ворон; прозвище Гилберта, полученное после обучения на наемного убийцу. Наделение прозвищем считается в «теневом» мире одной из форм признания того, что член сообщества состоялся в своей «профессии». Обычно также прозвище несет в себе основные черты внешности или характера «теневика». В данном случае – и то, и другое: мрачность, сообразительность, чувство собственного достоинства; темные волосы и золотистые глаза.

** Пандора (англ. Pandora):
- в аниме – организация, контролирующая распространение цепей из Бездны по стране;
- здесь – организация, выполняющая функцию, частично аналогичную полиции: поддержание правопорядка, криминалистика, охрана и т.п.; в том числе - вопросы национальной безопасности;
- в древнегреческой мифологии – дамочка, из любопытства выпустившая в мир людей кучу бед и несчастий, заключенных богами в специальный ящик, который ее вообще-то обязали охранять.

@темы: Рэйвен, Сердца Пандоры, Зарксис Брейк, Оскар Безариус, фанфики, Гил Найтрей

---

Колор.

[Marcie]

Мой несчастный колор Х_Х

изначально

@темы: pandora manga

---

[Токо Аозаки]

Предупреждение: может быть не понято поклонниками Джека, Лейси и Алис, в особенности первого, гы. так же песня наличествует эм... не уверена можно ли это как мат обозначить и довольно чёрный юмор.

@темы: pandora manga, видео

---

[Aristei Ouji-sama]

Это серия драбблов про Лео и Винсента. Конечно, в них никуда без Элли и других героев.

Название: Искупление
Автор: Aristei Ouji-sama
Бета: Маленький_ Лис
Персонажи: Лео, Винсент, немного Эллиота.
Рейтинг: PG-13
Жанр: психодел, ангст.
Варнинг: автор очень любит героев.
Дисклеймер: все принадлежит Белому Кролику.
Размещение: не разрешаю брать.

-1-

- Как будто ничего не было, - Лео лежит на кровати, раскинув руки. Смотрит в потолок широко открытыми глазами. Винсент сегодня принес ему книгу, но вместо этого Лео говорит про новый день, который не заставит себя ждать, за которым надо успеть. Лео странным образом торопится: изменять своим привычкам, слушать музыку и играть ее, строить их с Винсентом планы.

Найтрей клянется, что научит его всему, что надо для этого. Говорит, что нет больше никаких правил. Однажды Винсент расставляет фигуры, предлагает Лео выбрать цель и выстрелить в нее. Он протягивает оружие, но Лео со смехом выхватывает пистолет Винсента и разбивает все: по одной за выстрел.


- Звезды святят даже самой темной ночью, - Лео не спит. Все равно в снах нет спасения от реальности.


По утрам Винсент причесывает Лео, завязывает ему ленту на шее и застегивает пуговицы на рубашке. А Лео гладит Винсента по щеке.
- Такие грустные глаза, - говорит он однажды. - Но ничего, пройдет. Только учи меня и дальше.
- Утраты - они так дорого весят. Сотни карат. Верите мне? - Винсент касается кончиками пальцев ладони Лео.
- Я здесь не ради иллюзорного соблазна. Мы ведь так похожи - не сносить головы тому, кто назовет себя нашим врагом.
- Мы так стремительно падаем, мой господин, - Винсент целует ему руку. А Лео качает головой:
- Вверх. Падаем, но притяжение тянет нас вверх.

-2-

***
Разноцветное марево радужек Винсента Найтрея - яркий контраст глазам цвета неба Эллиота.

Бывший слуга устал прятаться от мира. Винсент предлагает ему ложь - одну на двоих.

- А ведь Оз мог бы и забрать вас, господин мой, спрятать от Пандоры, - Винсент разливает по чашкам чай. - Он ваш друг?


Бывший слуга Найтрея потратил все свои силы - волшебства не произошло. И все равно он не сдался. Лео уверен, что Эллиот гордился бы им именно за это. А дальше...
- Нам бы обо всем узнать из книг, - возглас тонет в прозрачной пустоте ночи.


Эллиот раз за разом вторгался в мир Лео, Эллиот связал его с жизнью. Теперь Винсент связывает его с Бездной. И это кажется юному Баскервилю естественным, как движение планет. Потому что еще одного неба рядом с собой Лео бы просто не вынес.

-3-

***
Дом Найтреев никогда не привлекал Лео. Столь же мало его интересовала жизнь в приюте. Весь мир мальчика был сосредоточен в книгах.
Но слуга Эллиота должен был бывать там же, где и его господин.

Лео Баскервиль стоит у дверей комнаты Эллиота. Прежде ему не требовалось особой причины, чтобы зайти в нее. Часто он даже не спрашивал разрешения войти. А теперь он стоял и не мог найти в себе решимости переступить порог. Ладонь сжала ручку дверей. Бывший слуга знал - воздух и пространство еще хранят следы недавнего присутствия Эллиота: запахи и мелочи, заметные, возможно, лишь одному Лео.
Комната самого младшего Найтрея - одно из немногих мест, куда хотелось бы возвращаться юному Баскервилю. Оставаться здесь как можно дольше - дольше, чем во всех местах, где ему доводилось бывать. Если заполнить ее книгами – а они с Эллиотом часто так и делали, - она была бы идеальной для жизни.

Лео помнит в ней каждую деталь и расположение предметов. Юный Баскервиль видел на какой странице осталась закладка в недочитанной книге Эллиота. Он знает, что атласные ленты самых разных цветов скомканы и брошены в верхний ящик комода: когда они ругались, Найтрей сам кинул их туда.

Лео не может перестать вспоминать все, что происходило в этой комнате. Целый мир, заключенный в нескольких метрах. Он не может поверить: неужели все закончилось, исчезло? Бывший слуга не понимает, как что-то столь чистое, как Эллиот, может исчезнуть без следа. Это игра в прятки. Надо искать: здесь и в Бездне, или где-то еще.

Внизу юного Баскервиля ожидает Винсент. Контактор Сони открывает перед своим господином двери, помогает сесть в дилижанс.

- Вы попрощались, господин мой? – Винсент беспокоится.
- Думаешь, - Лео смотрит на небо через окошко их коляски, и реальность видится ему в золотистых бликах, - думаешь, у меня хватит сил?

Винсент пододвигается ближе к Лео, кладет его голову себе на плечо.

- Я помогу Вам, господин мой. Положитесь на меня.

Лео Баскервиль соглашается. Он принимает Винсента, который принял его. А тончайшую нить, связывающую Лео и Эллиота Найтрея, не способна разорвать смерть.

-4-

***
Лео Баскервиль не тот человек, который станет придираться без повода. Его детство не назовешь простым, он привык не жаловаться. И после переезда в приют никогда не просил больше, чем необходимо.

«Жесткая кровать» - впервые бывший слуга услышал об этом от Эллиота. Нет, юный Найтрей тоже не привык жаловаться, он просто сравнивал, констатировал факт. В доме герцога у самого Эллиота и даже у Лео, когда он стал слугой младшего Найтрея, действительно кровати другие. Они мягче, теплее. И со временем, когда Лео привык и все чаще стал тихонько накрывать одеялом плечи мирно спящего Эллиота, едва дыша и стараясь не потревожить его неосторожным движением, он стал находить в мягкости подушек и перин уют и такое удивительное и волнующее чувство безопасности.

А потом дом опустел. И молодой Баскервиль стал понимать, какими холодными стали простыни, что одеяло, сколько ни накрывайся, не может согреть.

Бывший слуга подбирает колени, его бьет крупная дрожь. Глаза открыты, и в них отражается негаснущий свет безжалостных звезд. Лео чувствует, как теплые руки Винсента обхватывают его за плечи. Баскервиль не понимает, как Найтрею удается хранить в себе столько согревающего уюта, как у младшего брата Гила получается делиться, согревать этого странного ребенка, от которого одни несчастья? В каком участке сознания, насколько глубоко в душе контрактора Сони рождается тепло, которое он столь трепетно дарит Лео? А Винсент тем временем прижимает хрупкое тело своего господина к груди.

- Берите сколько надо, все равно… - младший брат Гила осекается.
- Все равно оно ему не нужно, - заканчивает юный Баскервиль чуть дрожащим голосом. Он не знает подробностей про отношения братьев, но кое-что понимает.

Лео обвивает шею Винсента руками. И не решается сказать, как сильно ему жаль своего новообретенного слугу.

- Что ты делаешь, когда больно? – Лео шепчет. Баскервиль не добавляет слово «слишком», потому что больно им двоим почти всегда.
- Что я делаю? – Найтрей замолкает на долгую секунду. Будто бы набрать воздуха в грудь, а вовсе не за тем, чтобы решиться ответить. – Конечно же, я улыбаюсь, мой господин.


Спустя короткий, стремительно пролетевший отрезок времени Лео задумывается, как ему удалось так быстро научиться следовать совету Винсента Найтрея.

@темы: Fanfiction

---

Cosplay

[Veliya]

Manga: Pandora Hearts (12 volume 49 chapter)
Cosplay: Alice B-rabbit by  Veliya
Sharon Rainsworth by  Denika Kiomi
Oz Vessalius by Ren-Sinclair
Xerxes Break by =MioW=
Photographer: Akami
Assistant:  Вампирчик Инди, [J] MargoIIIa[/J],  EruSama,  michimiru
Costume: Ball dress

+12

@темы: pandora cosplay

---

[Eru_Eru]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Бальтамос]

Очень надеюсь, что это не выходит за рамки правил сообщества. В конце концов, речь ведь идет о фандоме и всем, что его касается.)
А еще я не знаю, какой тег поставить, поэтому поставил тег "реклама". Упс. Исправьте, пожалуйста, если облажался, дорогие модераторы.

*скромно откашлялся*

Дорогой фэндом!
Я уверен, есть еще бабы в русских селениях те, кто любит "Сердца Пандоры" всей душой и готов не только с внутренним трепетом листать мангу и смотреть арты.
Скорее всего, все хотя бы что-то, да слышали о мероприятии под названием Фандомная Битва. В прошлом году она прошла мимо нашего с вами фандома, что, пожалуй, весьма печально.
Предлагаю показать себя на Фандомной Битве-2! Ведь нам есть, о чем писать, и среди нас есть столько талантливых людей, готовых и не боящихся выступить под знаменами "Сердец Пандоры"! Давайте же соберем сильную команду и покажем, на что мы способны!
Ну, или, в конце концов, словим лулзов от процесса. Это весело, даю вам слово ветерана прошлой ФБ.)

На данный момент список команды таков:

тридцать девять героев!

1. Бальтамос
2. Charley M.
3. Taileen
4. Lancovita
5. Skazka-san
6. /?changelogin
7. Эрнст.
8. Гордыня чеширит Соню в чашке
9. Джек катает Соню в чайнике
10. ShionmioN
11. Герцогиня Сельмаг
12. Anna Diethard
13. Princess Esther
14. arinaFris
15. Винсент
16. Алиса в поисках чудес
17. Рейхан
18. Мандаринка Химэ
19. Akane_No_Mi
20. Зай Этс
21. MaDeath
22. Lilith~
23. Aristei Ouji-sama
24. Zato
25. Айон Ран
26. Лунный дождь
27. Oz Vessalius
28. Vincent Tenebris
29. Anastasia_Drug
30. Angelos
31. Narinke
32. Rhaina
33. Christine von Lemberg
34. Sharlotka-kun
35. ~Аяра~
36. Джез
37. Al Hail
38. Tokikago Yuri
39. Франэ~

И это, я уверен, еще не все.
Кроме того, имеется перевалочный пункт, закрытый под членов команды. Там сокомандникам можно пообщаться за жизнь и обсудить всякие мелочи, пока организаторы Фандомной Битвы не создадут официальное командное сообщество.

Записаться в команду можно здесь.

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~pandora-hearts/p175212293.htm"><img src="http://savepic.su/1758461.png" /></a></div>

запись создана: 13.04.2012 в 01:31

@темы: реклама

---

С фестиваля...)

[Fucking Genius]

Оказывается, со сцены с дефиле тоже могут получиться хорошие фото.)

Косплеер:  Keihakuna {Tyki} Kyo:jin

P.S.: надеюсь, и вам понравится. Позже будет фотосет...)

@темы: pandora cosplay

---

[Дельфа]

Pandora hearts
Break — Рыжая
Sharon — Шэр
Jack — Король
Alice — Дельфа
Photo by Ксю Дениска

Jack and Alice by ~DelfaMew on deviantART

+

Where are you? by ~DelfaMew on deviantART


Candy by ~DelfaMew on deviantART


Break and Sharon by ~DelfaMew on deviantART


Oz? by ~DelfaMew on deviantART


Sharon and Break by ~DelfaMew on deviantART


In the forest by ~DelfaMew on deviantART


On the bridge by ~DelfaMew on deviantART


Funny by ~DelfaMew on deviantART


Sharon and Break by ~DelfaMew on deviantART


Alice and Jack by ~DelfaMew on deviantART

@темы: pandora cosplay

---

[Left to die]

Победа над САИ....Решил поделится Всем Оза!!

@темы: pandora manga

---

[Урзара]

Доброго времени суток всем)
Покрасился фапательный Брейк из Caucus Race 2

тыкс

I`m sexy and I know it XD by ~Alice83 on deviantART
Надеюсь, после моего колора он не стал менее фапательным х)

@темы: pandora manga

---

17 том

[Lilith~]

Вопрос возник:как всё-таки выглядит обложка лимитного 17 тома?Потому как данные в разных магазинах расходятся,кое-где вообще нет картинок,а сообщества предлагают свои варианты.

@темы: pandora manga

---

Фанфикшн

[Anastasia_Draft]

Название: Тишина
Фэндом: Pandora Hearts
Персонажи: В основном Винсент, Гилберт
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Примечания автора:
Я ужасно недоволен собой, ибо идея была другая, но раскрыть я её не смог. А еще я окончательно понял, что не могу не писать о Винсе и Гиле. Ну просто не могу.
Где курсив - повествование ведется от лица Винсента. Обычным - слова автора.
Усиленно пихаю свои работы, везде куда только можно) Ну, а что делать... Надо совершенствоваться)

Тишина.

Все произошло неожиданно быстро. Он ожидал мучений, криков, душещипательных речей перед его падением в никуда, а все случилось в одно мгновение. Стрелка часов, отсчитывающих данное контрактору время, завершила свой оборот. Винсент исчез как-то тихо, и никто не попрощался с ним.

Он знал, что его ждет Бездна, знал, что увидит снова эту несносную девчонку, которую ненавидел всей душой, но не думал, что будет так мучительно вспоминать. Вспоминать неловкие движения брата, нежный наклон его шеи, внимательный взгляд из-под полуопущенных ресниц, наивную, такую светлую и милую улыбку…

- Наши с тобой отношения походят на привязанность друг к другу слепого и безногого – друг без друга не можем, потому что не имеем что-то очень важное
- А если все самое важное для меня это - ты?

Они так похожи, но, одновременно, совершенно разные.

Запах сигарет, горечь на губах, глаза слезятся от дыма. Ну и накурено здесь, Гил. Я задыхаюсь, спешу открыть окно. Ты равнодушно наблюдаешь за моими действиями. Сколько времени ты сидишь в этой кунсткамере? Хоть ты и приучен к дыму, терпеть это долго не сможет и ты.
- Решил накуриться до невменяемости, - равнодушно говоришь ты. Я застываю – случилось что-то плохое. Что-то снова гложет тебя.
- Тогда, может, лучше напьемся?..

- Мы похожи, - шепчет Винсент. Никто не видел его таким по-детски доверчивым. Никто, кроме Гила. Винсент улыбается или ему так кажется. На самом деле, он даже не знает, в каком положении сейчас находится его тело. В конце концов, он уже умер и разговоры о руках-ногах Винсенту кажется смешным. Какое тело? Остались лишь голые воспоминания, тело поглотила Бездна… а скоро она поглотит и воспоминания.

Мы напились до чертиков, меня сейчас вывернет, глаза слипаются. Я заставляю себя не спать, хочу еще немного побыть с тобой. Ты, как ни странно, еще держишься на ногах. Взгляд блуждает, и ты врезаешься в стол. Поминаешь чью-то мать. Я смеюсь. Ты снова ругаешься, кое-как поднимаешься на ноги и добираешься, наконец, до меня. Ты падешь на кровать и нагло отбираешь у меня подушку. Чего я, как ты выражаешься, взбух? Да, мне жалко подушки. Да, у меня еще их 5 штук. Но все они подо мной, а приподниматься лень. Идти лесом? Не понял. Что ты не отвечаешь? Спишь? Ты мгновенно отрубаешься, впрочем, как обычно. Ты что-то говоришь во сне, но так тихо, что не разобрать. Ты прижимаешься ко мне. Да, ты, Гил, действительно пьян…



«Ну и пусть» - Винсенту не жалко себя. Ему жаль отблеск солнца в глазах Гила, ведь этот свет скоро растворится в Бездне… Этот свет Винсент забрал с собой, он вечно будет у него в сердце. Теперь уже в несуществующем сердце.

Винсент снова как бы улыбается. Спящий брат так красив. Просто невыносимо.

Не буду прощаться – глупо, не буду просить прощения – поздно, не буду говорить – ты и так все знаешь. Просто поблагодарю тебя за твое существование. Знаешь, оно очень для меня важно. Возможно, ты всего лишь человек, но для меня ты был всем.

Листья желтеющего клена золотого цвета, увядающие листья осины – красные. Им все равно. И дрозду, сидящему на ветке тоже наплевать на чью-то смерть. Ему пора улетать. Дрозд не знает, о чем плачет ворон.

Тишина.

@темы: pandora fanfiction