Мы кажемся себе лучше, чем мы есть на самом деле; а другим кажемся не такими, какими хотим казаться
Мочизуки-сенсей, жаль, что я плохо говорю по-японски, иначе непременно выразила бы признательность и благодарность за бесподобный труд под названием "Pandora Hearts".
Очередная глава проста и прекрасна. О, как изумителен ошеломленный Брейк, как прекрасен коварный Джек, как нежна кровожадная Лэйси... Ну просто праздник какой-то)))
И раз уж празднику быть, решила я все-таки выкинуть на всеобщее обозрение давно написанное, незаконченное и весьма пророческое произведение. У меня в документе оно датировано аж 23 декабря 2010г. Ему уж год, а все пылится...
Название: Игра на выживание
Автор: Origa-sensei (Орига-тян)
Фэндом: аниме Pandora Hearts
Категория: gen, slash
Персонажи: Ребекка Шерманн, Гилберт Найтрей, Винсент Найтрей, Оз Безариус и прочие, прочие...
Пейринг: Гил/Оз
Жанр: romans
Рейтинг: PG-13
Условия размещения: никаких ограничений
Статус: не закончен (и закончен будет вряд ли)
Дисклеймер: персонажи не мои, за исключением графини Шерманн
Предупреждение: Бекки – образ собирательный. Любое сходство с реальными людьми является чистым совпадением!
Извинения: Идея возникла давно, а вот канон давно не пересматривался, поэтому может существовать расхождение с происходящими в аниме событиями. Простите, мне искренне жаль... Я когда-нибудь его пересмотрю и обязательно все поправлю))))) Обещаю!
Приятного чтения)
Мое имя – Ребекка Шерманн. Люди вокруг зовут меня графиня Шерманн, хотя это просто смешно... Всю жизнь я была просто Бекки. Сегодня я выхожу замуж. И я счастлива... Вскоре я стану уважаемой в свете миссис Бартон. Графиня Ребекка Бартон – звучит здорово. Я искренне уважаю и ценю своего будущего супруга. Но... Перед глазами снова и снова всплывает другой образ. Из прошлого... А может из сна. Образ человека, который перевернул мою жизнь. Где ты теперь, Гил?..
Гилберт Найтрей – наследник одного из четырех герцогских домов, старший, хоть и приемный, сын слыл человеком жестоким и бессердечным. Всегда мрачный, нелюдимый он пугал окружающих. Всем было известно, что образование, в отличие от младших братьев, он получал дома, и что едва ему исполнилось восемнадцать, он заключил контракт с Вороном, вступил в организацию «Пандора» и ушел из родительского дома. О нем ходили самые разные легенды. Кто-то утверждал, что он долгое время был слугой в одном из герцогских домов, что он водит дружбу с чокнутым Зарксисом Брейком (слугой Рейнсвортов), что единственным человеком, которого он опасался, по какой-то причине был Оскар Безариус, и прочее, и прочее, и прочее. В свете поговаривали, что старший Найтрей был не только наследником состояния, но и наследником дела, которым занимались все Найтреи. В общем, на всех, кто сталкивался с этим парнем, Гилберт Найтрей производил впечатление холодного и надменного убийцы. Но никто не мог сказать, послужило это впечатление причиной или следствием его одиночества...
Все это я слышала от многих и многих людей. От кого с долей сарказма, от кого с презрением, от кого и с сожалением. Слухи, предположения, факты... Поэтому со страшным любопытством я отправилась на ежегодный благотворительный бал, проводимый «Пандорой». Обычно старательно избегаю подобных мероприятий. Мое положение в высшем свете не слишком стандартное, а благодаря моему характеру, ещё и весьма шаткое. Но в этот раз у меня было две причины отправиться на этот бал. Во-первых, семейство Найтреев должно было присутствовать там в полном составе, а значит, был шанс узреть то невообразимое чудовище, о котором ходили невероятные истории. А во-вторых, бал обещал сюрприз в виде новенькой Цепи высшего порядка. Поскольку прежде мне, человеку, с «Пандорой» практически не связанной, с Цепями дел иметь не приходилось, то предложение заключить контракт прямо на балу сразу меня заинтересовало. И поскольку мне все равно предстояло вступить в «Пандору» вследствие моего статуса, то уж лучше сделать это так.
И вот, Ребекка Шерманн, незаконно рожденный ребенок графа и некоей актрисы, единственная наследница огромного состояния, с которым вынуждены были считаться даже герцоги, движимая собственной наивностью и любопытством, прибыла на ежегодный благотворительный бал.
Говорить о том, какое изысканное общество собралось в особняке-штабе «Пандоры», не имеет смысла. Весь высший свет, все сливки общества были здесь. Представители четырех герцогских домов с семьями, богатейшие люди Ливерры, снобы из префектуры, гости из южной столицы... Большинство присутствующих соблазнились возможностью показать себя, не имея особого желания жертвовать деньги. Они вызывали у меня только презрение. Жадные, алчные, на аукционе эти люди станут лишь отправной точкой, их приобретения вряд ли превзойдут сумму в пару сотен тысяч лир. В то же время среди присутствующих я заметила истинных филантропов и меценатов. Помимо известного в этом смысле герцога Руфуса Барма, в толпе я выделила Шарлотту Брайд – девицу герцогских кровей (кажется, она состояла в родстве с Безариусами), Патрика Ричмонда – страстного игрока на аукционах, и, конечно, Шерон Рейнсворт в обществе ее чудоковатого слуги.
Я снова окинула толпу взглядом, но цели своего визита не обнаружила. Из семейства Найтрей здесь присутствовал только глава дома. Я решила пройтись по залу и подождать. Обойдя знакомых и засвидетельствовав свое почтение представителям четырех Великих домов, я скрылась за веером и стала наблюдать за людьми. Кто-то обсуждал новую Цепь, кто-то сплетни, кто-то уже активно флиртовал, кто-то подыскивал себе пару на первый танец.
Внезапно рядом со мной раздался ядовито-льстивый голос:
– Опять пренебрегаете обществом, графиня Шерманн.
Я поморщилась и покосилась на бывшего сокурсника по Латвиджу – Винсента Найтрея.
– С чего ты взял? – пробормотала я, стараясь отодвинуться подальше от него.
Винсент Найтрей слыл своей льстивой манерой общения и грандиозным лицемерием. Ни то, ни другое в мой список достойных качеств мужчины не входило.
– Стоишь в уголке, в одиночестве... Такая красивая и такая неприступная. Тебе должно быть стыдно.
– Можешь поверить, Винс, меньше всего я хочу слышать сейчас о твоих представлениях по поводу правил приличия. Уж ты-то точно ещё ни одного из них не выполнил, – холодно отметила я, почувствовав его горячее дыхание на своей шее и его руку на своем локте.
– Мы же друзья, Бекки, разве нет? – слащавый голос гипнотизировал.
– Ты только что приехал? – поинтересовалась я, передергивая плечами. – Твой отец давно здесь.
– Пришлось заехать за братом, – мягко улыбнулся он, бросая нежный взгляд в толпу.
Я немедленно обернулась в ту же сторону. Спиной к нам стоял высокий и очень даже стройный парень с волнистыми иссиня-черными волосами, забранными в хвостик и завязанными яркой голубой лентой. Он стоял среди толпы... Точнее, возникало какое-то ощущение, словно толпа обтекала его, как ручей обтекает камень. Словно вокруг него существовала толстая, непреодолимая стена из совершенно прозрачного стекла. Его обходили, от него шорохались, на него боялись смотреть, рядом с ним замолкали, быстро кланялись и уходили... Сомнений не было – это и есть страшный и ужасный Гилберт Найтрей, старший братик стоящего рядом со мной блондина.
Словно почувствовав мой взгляд, парень обернулся и внимательно посмотрел прямо на меня, отчего у меня резко перехватило дыхание, и я просто застыла. В обрамлении волнистых прядей, выбившихся из ленты, мне явилось безупречно красивое лицо. Тонкие черты, острый подбородок, прямой нос, плотно сжатые губы и настороженный взгляд изумительных янтарных глаз. Я почувствовала, что ещё секунда, и я просто грохнусь в обморок. Стараясь справиться с наваждением, я слегка улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Он скользнул взглядом по моей фигуре, затем глянул куда-то за мое плечо и усмехнулся. Выражение его лица стало совершенно безразличным, он мотнул головой и отвернулся.
«Надменный придурок!» – мелькнуло в голове, прежде чем я оглянулась. За моим правым плечом по-прежнему был Винсент, который нагло придерживал мой локоть.
«Черт! Что же он обо мне думает?!» – я снова глянула в спину старшего Найтрея. – «Ну, уж нет! Со мной такое не проходит!»
Я выдернула руку из хватки Винса и направилась прямиком к его угрюмому брату.
– Мистер Найтрей, позвольте засвидетельствовать вам мое почтение, – с улыбкой произнесла я, присаживаясь в неглубоком реверансе перед молодым человеком. – Меня зовут Ребекка Шерманн.
Он молчал, удивленно глядя на меня. Его что, не обучали манерам? Или он не привык иметь дела с людьми? Неужели я – первая и единственная, кто по собственной воле подошел к нему представиться?! Ой, ё... Вот ведь новости! А может, он думает, как лучше меня прикончить?!
Наконец, ошеломленное выражение сошло с его лица, и парень кивнул в ответ вполне учтиво.
– Я много слышал о вас, графиня Шерманн, – произнес он негромко, и внутри у меня все оборвалось. Его голос завораживал во стократ сильнее, чем его взгляд. Легкий, чистый и твердый одновременно, он безупречно подходил к его внешности. – Вы ведь учились вместе с Винсентом?..
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что этот таинственный молодой человек не убил меня на месте за проявленную дерзость, а ведет светскую беседу.
– Да, Гилберт-сама, – я снова улыбнулась, почувствовав, что краснею.
Вероятно, это было из-за его голоса, или из-за взгляда, или потому что он был просто дьявольски хорош... А он вдруг почти незаметно поморщился. Что это? Реакция на мой ответ? На мое нахальство? Или на Винсента? Интересный экспонат! Но он тут же разрушил все мои догадки:
– Прошу вас, можно просто Гилберт, – произнес он, хмурясь. – Окружающим ведь все равно, а мне так легче.
– Это большая честь для меня, – выдавила я, стараясь скрыть свое изумление. Я совершенно не понимала причин его поведения. И даже в самых смелых мечтах представить не могла, что буду звать этого холеного красавца с умопомрачительным взглядом и восхитительным голосом, что буду звать великого и ужасного Гилберта Найтрея, наследника одного из Великих герцогских домов, вот так вот запросто по имени через пару минут после знакомства!
– Брат, ты ведешь себя неприлично! – над правым ухом снова возник голос Винсента. То ли от испуга, то ли от внезапного контраста с голосом Гилберта, я отшатнулась и, оступившись, едва не свалилась на пол. Однако, Винс, проворно схватил меня за талию и удержал от падения. – Это невежливо, так смущать девушку из-за собственных проблем, – сказал Винсент с ледяной улыбкой. – К тебе должны обращаться с уважением...
– А, по-моему, невежливо вмешиваться в чужой разговор и обнимать девушку, которой это неприятно, в общественном месте, – оборвала я Винса, все ещё чувствуя его руку на талии.
– Я хотел только помочь, – прошелестел елейно его голос, и я не выдержала.
Поскольку мы стояли очень близко, подол моего платья шелестел рядом с его герцогскими ботинками. Стиснув зубы, я слегка поддернула юбки и с силой наступила на его ногу каблуком. Он негромко выругался и отдернул руку. Я, воспользовавшись моментом, отскочила от него на приличное расстояние.
В ту же секунду я заметила ещё одну вещь, поразившую меня до глубины души. На лице Гилберта мелькнула улыбка. Мимолетная, как солнечный блик, но настоящая улыбка. И, Боже мой, она была чудесна!
– Тогда можете звать меня просто Бекки, – продолжила я наш прерванный разговор. Я вдруг почувствовала себя совершенно свободно. – Так зовут меня все друзья.
– Вы никогда раньше не посещали подобные мероприятия, графиня Шерманн, – вымолвил рядом Винсент, подчеркнуто-вежливо склонив голову, но тут же холодно прошипел: – За каким чертом ты сегодня явилась?
Я заметила, как Гилберт, ещё плотнее сжав губы, недовольно кинул взгляд на Винса. Его щеки слегка покраснели. Видимо даже старшего брата поражало столь грубое и невоспитанное поведение. Он, похоже, не догадывался, что я давно привыкла к манере общения Винсента. Я снова приятно удивилась тому, как разительно отличались эти двое молодых людей. И кому в голову пришло назвать Гилберта бессердечным, холодным злыднем, когда такую характеристику в полной мере заслуживал исключительно его братец.
– Собираюсь последовать твоему примеру и вступить в «Пандору», заключив контракт с миленькой черной кошечкой, – ответила я, сдерживая желание двинуть по белобрысому затылку.
– Откуда вы знаете, что это Черная пантера? – удивился Гилберт. – Эта информация была закрыта.
– Но вам же откуда-то известно про нее, – улыбнулась я. Не стану же я выдавать свои источники.
– Я в «Пандоре» не первый год. И Бездна – это мое хобби, – пояснил он, и в его глазах мелькнула какая-то горечь. Боже, как он очарователен! – Пантеру нашел я.
Ни капли гордости в голосе, лишь спокойный и уверенный тон человека, знающего все о предмете разговора.
– И какова она? – я едва ли не задохнулась от нетерпения.
– Изящна и грациозна, коварна и жестока, лучшая охотница... Обычная Цепь, – Гилберт снова сжал губы, и в лице отобразилось страдание.
– Слишком дорогая вещь, – добавил Винсент, не оставляя нас в покое.
Я не выдержала вторично. Подобного нахальства нельзя терпеть даже от близких людей, а уж от мерзкого Винсента... Обернувшись к нарушителю спокойствия, ровным тоном (от которого большинству моих прежних собеседников немедля хотелось удавиться) я произнесла:
– Считай деньги в своем кармане, Винсент Найтрей, и не смей лезть в мой!
В этот момент раздался голос ведущего аукциона, приглашавшего потратить деньги перед тем как развлекаться.
– Она будет моей, – обворожительно улыбнулась я Гилберту.
– Удачи, – легко кивнул он в ответ.
Я кинула испепеляющий взгляд на злого, судя по выражению его лица, Винсента и, поклонившись в знак уважения, двинулась в соседнюю залу.
Я пребывала в совершенной растерянности. Ни слова из того, что я слышала о Гилберте Найтрее, не являлось правдой. Красивый, воспитанный, сдержанный молодой человек, весьма ранимый и очень скромный. Не парень, а мечта! Тогда откуда же слухи? Перед глазами тут же замаячил образ Винса. Что у них за отношения? Две противоположности, вынужденные любить друг друга... Врагу не пожелаешь такого братца, как Винс! Вот, о ком должны ходить неприглядные слухи. Хотя, не каждый знает этого павлина также хорошо, как я...
Меня он всегда считал низшим слоем, поэтому особой любезности и учтивости ко мне не проявлял. И хотя сам был приемным ребенком в семье, мною он пренебрегал. Конечно, его родители наверняка все уши прожужжали про различия между приемным ребенком и ребенком-бастардом. Я ненавидела таких как Винс. Холеный лощеный мальчик-зайчик, подлый и льстивый, унижающий и пресмыкающийся. Омерзительный. Про таких никогда не ясно, что у них на уме, что же они из себя представляют... Я думаю, что там только гниль. Под этой чистенькой оболочкой – давно прогнившая душонка.
А вот его брат... Он совсем не такой. Хмурый внешне, внутренне он полон переживаний. Но они не смогут сломить его, потому что в нем чувствуется огромная сила, некий внутренний стержень. И ему никто не нужен и не важен, кроме того, благодаря кому он такой непоколебимый.
И чертовски любопытно знать, кто же тот человек, ради которого Гилберт Найтрей выполняет грязную работу для семьи и «Пандоры», но при этом тщательно бережет свою душу за толстой пуленепробиваемой стеной...
***
С той первой встречи прошло около двух лет. Моя жизнь очень изменилась за это время.
Главным и первым по всем статьям для меня стала служба в «Пандоре». Сказать, что это оказалось гораздо интереснее, чем я предполагала, значило бы приврать. Нет, соскучиться тут точно не получалось, но и от серьезных дел меня держали на расстоянии. Я работала в том же отделе, где работал мой единственный родственник – дядюшка Герман, который теперь почти все время проводил в разъездах, расправляясь с имением, долгами, возясь с оставленными отцом доходами и приработками. Почти вся его работа легла на мои хрупкие плечи. Это был исследовательский центр «Пандоры». В основном мы занимались бумагами, изучали сведения, скопившиеся за многолетнюю историю организации, искали ответы. И уж, конечно, нашему отделу не поручали того, что поручали охране или боевым отрядам «Пандоры». То, что делали мы, было далеко от того, чем занимались охотники, такие как Зарксис Брейк или Гилберт Найтрей.
Кстати, о Найтрее... Точнее о Гилберте. Мы подружились. Вдруг, внезапно, с той самой первой встречи мы стали друзьями. Я всё-таки заполучила Чёрную пантеру – Ай. Конечно, стоила она мне уйму денег, но я не жалела. Когда я увидела её впервые, все сомнения отступили. Совершенно чёрная лоснящаяся шерсть, гибкое тело, метавшийся из стороны в сторону хвост, огромные белоснежные клыки в оскале. От обычной пантеры её отличали не только размеры, но и острые кончики больших ушей, алмазные сверкающие когти, а также осознанный завораживающий взгляд искрящихся жёлтых глаз. Глаз, так схожих цветом с глазами старшего Найтрея. Он первым подошёл поздравить меня с новым приобретением на том балу. А я, заметив приближающегося к нам Винсента, наплевала на приличия и пригласила Гилберта на танец. До сих пор улыбаюсь при воспоминании о том, как он смутился и покраснел тогда. Но, тоже глянув на брата, он согласился. И мы танцевали, несмотря на то, что он – наследник герцогского титула, а я – графиня-бастард. У нас оказалось много общего, помимо домашнего обучения и ходивших о нас слухах и домыслах. Мы оба любили и умели танцевать. Нас обоих раздражал Брейк. А ещё мы оба были одиночками. Хотя причины для этого у нас были разные... О его причинах я узнала много позже. Теперь, когда мы оставались наедине, я звала его просто Гил, а он мягко произносил Бекки с грустной улыбкой. Иногда мне казалось, что я отдала бы всё на свете, лишь бы он не улыбался так грустно...
Гилберт был замечательным другом. Внимательным, спокойным, уверенным. С ним никогда не было скучно. Вскоре после нашего такого ярого знакомства к слухам о каждом из нас присоединился ещё один – о нас вместе. Кто-то говорил, что это интересно, кто-то, что от меня другого ждать не приходится, кто-то, что это омерзительно, кто-то, что хотел бы оказаться на моем месте, кто-то, что хотел бы оказаться на месте Гилберта. И никто, ровным счетом никто, не верил, что мы просто друзья. Может, потому что я вовсе не хотела быть просто его другом... Он был самый замечательный. Я даже не помнила как... Просто в один прекрасный момент я почувствовала, что не могу дышать, когда его нет рядом. А потом я стала ловить его улыбки, нежиться в лучах его взгляда, переживать за него, ощущать смены его настроения и даже предчувствовать его появление... И только одного я не могла. Не могла заставить его полюбить меня. Потому что сердце его уже было отдано не мне...
Где-то полгода назад Брейк выложил мне историю Гилберта. С присущей ему язвительностью и ироничностью он поведал мне о том, что связывало этого молодого человека с домом семейства Безариус. В том числе и с мальчиком по имени Оз, исчезнувшем в Бездне почти десять лет назад. У Брейка все вышло очень весело и своеобразно, но когда я услышала эту историю от самого Гила... Я подумала, что никогда не хотела бы ее слышать. «С некоторых пор, Бездна – мое главное хобби...» Видеть эту грусть в его глазах было выше моих сил. Эта была самая сильная боль, которую я встречала в своей жизни. Она сквозила в словах, взгляде, выражении лица, в движениях, во всём. И я не знаю, как он выдерживал эту тяжесть, потому что даже мне казалось, что она вот-вот раздавит его...
Да, кстати, вслед за Гилом в мою размеренную жизнь вошли не только Зарксис Брейк, но и его госпожа Шерон Рейнсворт с ее Эквейсом, и Лайем Ланетт с его бесконечным контролем за моими действиями. А с некоторых пор меня стал ненавязчиво посещать сам герцог Барма. Вот его явления в мой дом приводили меня в бешенство...
– Графиня, вас ожидает герцог Барма. Он в гостиной, – в очередной раз доложила горничная, и я поморщилась. Упрямый осёл!
Я спустилась вниз и, прежде чем войти в гостиную, нацепила лучшую из своих улыбок на лицо.
– Добрый вечер, герцог Барма, – я протянула ему руку, которую он легонько пожал. – Хотела бы сказать, что ваш приезд сюрприз, но, похоже, это вошло у вас в привычку?!
– Я уже говорил вам, графиня Шерманн, что не оставлю вас в покое, пока не получу то, что мне нужно, – он откровенно улыбнулся и бесцеремонно присел на диван, несмотря на то, что я стояла.
Он показывал свое превосходство надо мной. Это просто низость! Я опустилась в кресло напротив, стараясь не выдать моей злости. От улыбки сводило мышцы, но я все же выдавала положенную этикетом порцию дружелюбия. Когда я была маленькой, бабушка говорила мне: «Улыбайся, Бекки, улыбайся. Ничто не выводит твоего врага из равновесия лучше, чем улыбка. Как бы над тобой не издевались, как бы тебя не пытались унизить, превосходи их, улыбаясь». И я улыбалась, медленно считая про себя до десяти, чтобы не сорваться.
– Герцог Барма, кажется, мы уже обсуждали, что я не могу вам помочь, пока вы не объясните, чего хотите...
– Мне нужна только информация, милая девочка, – он смешно дернул носом.
Один...
– У меня целая библиотека книг, семейные архивы, бумаги дядюшки... Какая информация вам нужна?
– Меня не волнуют архивы графского дома Шерманн, – поморщился Барма. – Лишь то, что является только вáшим наследством.
Два...
– Моим? Простите, я не понимаю...
– То, что вы получили от вашей покойной матушки. Какая была артистка!
Три...
– Не смейте! – грозно выдавила я и уже более ровно добавила: – Моя мама мне не передавала ни-че-го...
– Ну, вот, мы снова пришли к тому же... Вы врете, юная госпожа Ребекка. – Четыре... – Ваша матушка тоже была весьма практична в этом смысле! – Пять... – Как она легко водила людей за нос. – Шесть... – Вы не столь умелы в этом, графиня Шерманн.
Семь...
– Вы приходите каждые три дня, чтобы унижать меня и мою мать? – я снова улыбнулась, холодно глядя на него. – Я рада, что имею возможность доставить вам такое удовольствие. Но ничем больше помочь не могу.
Восемь...
– Очень жаль. Ведь я не отступлюсь. То, что вы скрываете, может иметь огромную важность...
Девять...
– Хотите обыскать мой дом? – усмехнулась я. – Получите разрешение и вперед. Ах, да... Дома членов «Пандоры» обыскивать запрещено. Какая жалость...
Герцог нахмурился и слегка покраснел.
– Смотрите, чтобы ваши сведения не попали в дурные руки. Случиться может все, что угодно!
Десять...
– Достаточно. Не смею вас больше задерживать, герцог Барма. Боюсь, что ваше присутствие в моем доме долее могут счесть неприличным. Всего доброго.
Я склонилась в реверансе. Он вздохнул, слегка поклонился и ушел.
А я снова рухнула в кресло. И откуда этот чёртов герцог всё знает? И всё ли он видит? Чего ему не хватает для полной картины? Портрета? Имени? Письма? Чего? И сколько ещё я смогу скрывать мои знания... Если Гил узнает, как он поступит?.. Гилберт...
– Ай, – позвала я негромко. Цепь явилась бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. – Любых посторонних в этом доме без внимания не оставляй. Я приберегу парочку козырей до лучшего момента...
Гилберт просто пропал. Он исчез. Его не было уже несколько дней. Сказал, что едет с Брейком к Шерон, и пропал. Ни одного ответа на мои записки, ни приветствия, ни присутствия... Я начала волноваться не на шутку, когда услышала от Оскара-сама, что в старом особняке Безариусов была стрельба и погибли несколько членов «Пандоры». Все это казалось слишком подозрительным. Потому что ни Шерон, ни Зарксис в «Пандоре» тоже так и не объявились. В тот момент я решилась на радикальный шаг.
Ранним летним утром я одела костюм для верховой езды, оседлала Вихря и отправилась в Ливерру. Найти дом, где находилась квартира Гилберта, мне не составило труда. Я бывала здесь несколько раз. Правда, внутрь меня не приглашали, чтобы не повредить моей и без того шаткой репутации. Но я точно знала, куда выходили окна. И сегодня я собиралась увидеться с Гилом, несмотря ни на что. Поэтому, заметив приоткрытые створки и легкий дымок, я твердо направилась внутрь.
В коридорах по причине раннего утра никого не было, так что мне повезло остаться незамеченной. Я остановилась у простой деревянной двери и, выдохнув, легко постучала. Я услышала быстрые и легкие шаги, скрип половиц... Сердце почему-то бешено колотилось. Боже, в какой дыре он живёт! Жил бы у меня... Да открывай же скорее, чёрт побери!
– Бекки?! – его голос взволнованный, изумленный и такой успокаивающий. Я могу дышать. Могу.
– Привет, Гил! – я улыбнулась.
Он молча смотрел на меня в полной растерянности.
– Ты впустишь меня? – я вдруг почувствовала себя неуютно. – Ты не один?
Мне ведь даже в голову не пришло, что он может быть с кем-то. Он ведь молодой красивый парень... Чёрт! Как неловко получилось. И почему я не подумала, что он с девушкой?! Стоп! Да потому что не может этого быть! Это же Гил! Он же не способен так... Видимо, мои эмоции отразились на лице.
– Это не то, что ты думаешь, – спустя несколько мгновений произнес он. – Входи.
Я ступила в светлую чистую комнату, обставленную просто, без излишеств. В окно вливался яркий солнечный свет, играя лучами на деревянном полу, столешнице небольшого стола, на рыжеватой обшивке софы, светлых волосах... Все-таки он не один.
– Хочешь чая? – спросил Гил негромко.
– Прости, – я покачала головой, сглотнула ком в горле, не в силах отвести взгляда от золотистых волос. – Я беспокоилась о тебе. Не хотела тебе мешать...
Его рука легла на мое плечо, и я вздрогнула, хотя оно и было вполне привычным. Голос, хрипловатый и нежный звучал слева надо мной:
– Не извиняйся, я виноват. Но Брейк...
– Брейк? – я вскинула голову и уставилась на острый подбородок. Взгляд Гилберта был обращен в сторону софы и... о боже, это было нечто.
Голова на софе зашевелилась, и одновременно я почувствовала присутствие своей цепи в пространстве. Это было странным, поскольку моя защитница редко выбирала самостоятельность действий и являлась только по приказу. Я подозрительно взглянула на Гила, но тот с беспокойством смотрел совсем в другую сторону.
– Проснулся? – голос Гила прибрел какую-то совершенно незнакомую мне мягкость.
Вопрос был адресован мальчику с сияющими светлыми волосами, который сидел на софе, разглядывая обстановку. Юноша лет пятнадцати был красив, несмотря на то, что на лице его сверкала свежая ссадина. Большие зеленые глаза под светлыми длинными ресницами, чуть приоткрытые припухшие губы, чистая светлая кожа, как у девушки...
– Гил? – мальчик вопросительно посмотрел на меня.
В эту секунду в соседней комнате раздался дикий крик и какой-то странный шум. Гилберт кинулся туда, и я, все еще пребывая в странном состоянии, последовала за ним. В комнате царил невообразимый бардак. Помимо того, что вещи были разбросаны по полу и стулья перевернуты, кровать оказалась развалена пополам, а посреди бедлама стоял Зарксис Брейк собственной персоной.
– Как же грубо, – протянул елейный голос. – Ради вас же пришел, проверить, как вы...
– Ну, так приходи нормально! – возмутился Гил, изучая то, что раньше было его спальней.
– О, я смотрю, у тебя ранние гости, – усмехнулся Брейк, заметив меня. – С добрым утром, госпожа Шерманн. Что привело вас сюда в столь ранний час?
Я гневно глянула на Брейка, затем на Гила.
– Что здесь происходит? – вопрос, конечно, на миллион, но ведь стоило с чего-то начать выяснять случившееся.
– Видишь ли, Бекки... – протянул Гил в замешательстве, но его тут же перебил Брейк.
– Ты еще не познакомил юную подругу со своим господином?
Что? Не может быть! Этого не может быть! Я кинулась обратно в гостиную, где мальчик уже привел себя в надлежащий для дворянина вид и заканчивал повязывать галстук. С изумлением я рассматривала молодого человека, не в силах поверить, что это возможно. Брейк с хозяином вышли за мной следом.
– Оз Безариус? – наконец, смогла произнести я, все еще пребывая в легком ступоре.
– Да, – мальчик слегка склонил голову. – Могу узнать, с кем имею честь...
– Но как? – я полностью игнорировала его вежливость. – Гил? Вы смогли?.. Как вам это удалось? Это же поразительно! Еще никогда...
Я восхищенно кидала взгляды на Гилберта, находящегося в явном замешательстве, на ухмыляющегося Брейка, в то же время беспардонно ходя кругами вокруг воскресшего наследника одного из Великих домов и задыхаясь в крайней степени изумления.
– Оз, это Ребекка Шерманн, графиня Шерманн, – представил меня Гилберт, стараясь оттеснить меня от мальчика.
– Как вы смогли вытащить его из Бездны? – задала я конкретный вопрос, снова игнорируя приличия.
– Мы тут ни при чем, – безразлично бросил Брейк, привычно запихивая в рот леденец.
– Что? Подождите... То есть как это? Еще никто из Бездны не возвращался, насколько мне известно!
– Я заключил контракт, – звонкий голос прозвучал легко и естественно, а затем наступила тишина. Я испуганно смотрела на Гилберта, в лице которого отразилась знакомая мне тоска, и разочарованно перевела взгляд на мальчика. Кажется, его ни капли не смущало его положение и результат его поступка. Брейк же непринужденно расположился на свободной теперь софе. Сначала пришло понимание того, почему Ай объявилась без приказа – присутствие другой Цепи в моем окружение заставило ее насторожиться. Потом я вдруг осознала, что Гил, загораживающий от меня мальчика, покрывает преступника. А после этого я поняла, в какую дурацкую историю я попала, благодаря своей безалаберности.
– Дааааа, – я медленно двинулась через комнату к стулу и присела. – О глупости Безарусов, конечно, ходят легенды, но никогда не думала, что можно оказаться таким идиотом...
– Бекки! – возмущенно воскликнул Гил.
– Что? – не менее возмущенно парировала я. – Разве я не права? Черт подери!
– Юной леди не престало так ругаться...
– Заткнись, Брейк! Ты куда смотрел?
Я повернулась к улыбающемуся чудику с куклой на плече и красивой косой челкой на лице.
– Бекки, успокойся, пожалуйста, – Гилберт пытался меня остановить, но он забыл, какая я в гневе.
– Успокоиться? Гил, ты в своем уме? Мальчик, которого ты пытался спасти, теперь – незаконный контрактор! Более того, он вернулся в этот мир, спустя десять лет, совершенно при этом не пострадав. Вы вообще понимаете, чем это грозит Пандоре и вам лично? Брейк, это ведь была твоя идея?
– Юная графиня, не стоит тратить свою энергию на крик, – слегка поморщился Брейк. – Лучше взгляните на его Цепь – какой экземпляр, – он кивнул куда-то за мою спину.
Я обернулась и встретилась взглядом с маленькой девочкой в очень оригинальном наряде. Ее длинные темные волосы блестели в солнечных лучах, а глаза сверкали как два огромных сапфира. Я замерла, не в силах поверить в то, что вижу. К горлу снова подкатил ком, от волнения я еле дышала. (Хотя может виной всему был тугой корсет). Эта ведь та самая девочка... Сомнений нет...
– Ты?.. – я произнесла это автоматически, но тут же замолкла.
– Вы знакомы? – немедленно поинтересовался Гил.
– Эта девочка – цепь? – я, кажется, била все рекорды по нарушению правил этикета.
– Ее зовут Алиса! – воскликнул Оз Безариус.
– Ты не поверишь, это – Черный Кролик! – насмешливо прищурился Брейк.
От меня не укрылась его реакция, как и от него – моя. Я сжала руки в кулаки, не в силах вымолвить и слова. Этого не должно было случиться. Безариус, Алиса, Гилберт... Похоже на мой кошмар.
– Это плохо, – проговорила я, наконец. – Это очень-очень плохо...
– Бекки, о чем ты говоришь, – глаза Гила испуганно сверкнули.
Я взглянула на него, затем на мальчика, с трудом пытаясь взять себя в руки.
– Вам ведь что-то известно, графиня? – произнес Брейк, раскусывая леденец.
– Не больше, чем тебе, Брейк, – холодно произнесла я, – но и не меньше.
Я внимательно взглянула в его красный пугающий глаз. Я знала о нем многое... Он обо мне – тоже.
– Вам что-то известно про Алису? – мальчик выступил из-за спины своего телохранителя.
– Только то, что ты скоро умрешь, благодаря ей, если от нее не избавиться, – презрительно кинула я, придя, наконец, в себя.
– Я есть хочу, – произнесла молчавшая до сих пор девочка, и вмиг между ней и мной возникла Ай, готовая к нападению. Гилберт снова заслонил собой мальчика, а Брейк легко стукнул меня по руке тростью.
– Она не ест людей, – ровным холодным голосом произнес он.
– Поздравляю, Зарксис! – злобно глянула я на него. – Теперь у тебя есть свой маленький детский сад. Госпожа Шерон, наверное, рада новым друзьям.
– Между прочим, я все слышу, – раздался откуда-то из угла голос младшей Рейнсворт. Вот ведь заноза!
– Ай, возвращайся, – кинула я Цепи, и сама развернулась к выходу.
– Вы не можете так просто уйти, ничего не объяснив, – раздался за спиной голос Безариуса. Не знаю почему, но этот мальчик начал меня раздражать.
– Ошибаетесь, господин герцог, я могу делать все, что хочу, и перед вами отчитываться не собираюсь. Вы уже наполовину труп, – холодно произнесла я, впрочем, склонилась в глубоком реверансе в знак уважения герцогскому дому. А затем глянула на странную компанию. – А вам двоим, – обратилась я к членам Пандоры, – стоило бы показаться в штабе. Я пока помолчу о вашем открытии... Но от цепи стоит избавиться, пока не поздно, Гил...
Я решительно двинулась к двери, уже мало озабоченная тем, что могу быть застигнута в весьма двусмысленном положении. Все мои мысли были заняты только что увиденным. Все это казалось полнейшим бредом. Почему теперь? Неужели им удалось? Неужели снова?.. И возможно ли спасти и спастись?..
Обратная дорога оказалась гораздо длинней. Пришлось заскочить по делам в Пандору: предупредить членов Совета, что с Найтреем и Брейком все в полном порядке; выслушать кучу безумных идей по поводу отношений этих двоих; затем огрызнуться на лишние уже насмешки по поводу того, что нам с Гилбертом стоило бы быть осторожнее; и выпить чаю с Винсентом и Лайемом в качестве уважительно-воспитанного жеста доброй воли, ведя непринужденную светскую беседу на темы погоды и Весеннего бала невест.
Когда же я, наконец, вернулась домой, первым делом кинулась в свою комнату и заперла за собой дверь. В несколько шагов оказалась возле своего ложа и опустилась на пол. У меня тряслись руки, когда я неумелым движением на ощупь подцепила отошедшую от низа кровати фанеру и нащупала знакомую вещь. Выдернув руку с добычей, я еще раз огляделась по сторонам и открыла потрепанную папку. Рисунки, письма, наброски, ноты, старые документы... Мамино наследство, о котором точно догадывается Барма и о котором точно знает Брейк. А теперь и все остальные, уж очень неосторожна была я сегодня...
Я бережно распахнула потрепанный альбом с зарисовками и отыскала нужный рисунок. С пожелтевшего листа на меня посветлевшими сапфировыми глазами глядела девочка с длинными темными волосами и черным котом на руках. Сомнений не было... Внизу листа аккуратным почерком была выведена надпись: мисс Кингсли, 12 сентября 1784 г. Та самая девочка... Сто лет назад. Девочка – предвестник смерти. Все сбывается, как и предсказывали...
Рядом легко прошелестела тень и, прежде чем я услышала слова, в голове пронеслось – «Эквейс!». Брейк пожаловал! – усмехнулась я. Не терпится ему! Я быстро спрятала бумаги в тайник, зная, что Ай не пустит Эквейса дальше порога моей комнаты. В коридоре послышался шум. Опять он через чулан пробирается, хоть бы раз пришел нормально. Вскочив с пола и отряхнув платье, я отослала Ай и вышла из комнаты.
– Добрый день, графиня, – слуга Рейнсворт поклонился в приличествующем случаю почтении. Впрочем, от этого у меня возникло стойкое ощущение, что Зарксис о приличиях слухом не слыхивал. Какое к черту почтение от человека, пробирающегося в дом сквозь чуланы! Что он о себе думает!
– Виделись уже, Брейк! – отсекла я и стала спускаться по лестнице вниз. – Время полуденного чая, мистер, вы ведь ради этого пришли?
– Несомненно, графиня. Лучшего чая, чем в вашем доме, не найти во всем королевстве, – краем глаза я увидела, как Брейк почтительно склонил голову.
– Поосторожней с заявлениями, мистер Шляпник, ваша госпожа может услышать...
– Не переживайте, мисс Кошатница, – язвительно скривил рот Брейк, – госпожа занята чаепитием с герцогиней.
– Да не может быть, – усмехнулась я, останавливаясь на нижней ступеньке и глядя снизу на странного гостя, – бабуля ее до сих пор воспитывает? Бедняжка!
– Вы совершенно несносны, актерская дочка!
– Удар ниже пояса, Зарксис! – я почти прошипела имя Брейка. – Так и шею свернуть не трудно. Лестницы в доме моем круты...
Брейк рассмеялся своим слегка безумным смехом и приблизился ко мне на минимальное расстояние. Его дыхание обожгло мою щеку, когда он склонился к моему лицу:
– Вот это я в тебе и ценю, Бекки...
Я закатила глаза, развернулась и двинулась в столовую. Слуги, изумленно посмотрели на моего неожиданного гостя, но тут же постарались принять безразличный вид. Странно, что они вообще еще удивляются. Брейк так часто появлялся в моем доме из ниоткуда, что пора бы уже и привыкнуть.
Горячий чай, действительно, был высшего сорта. Плантации в Индии и Китае стабильно приносили неплохой урожай, а мой дядя непременно сам дегустировал новые сорта и проверял прибывающий груз. Таков уж он был, деятельный, активный, жизнерадостный. Не то, что мой покойный папаша...
– Итак, Брейк, ты ведь не просто так заявился? – произнесла я, когда чай был разлит по чашкам, и слуги оставили нас вдвоем. – Может, объяснишь, что за спектакль ты устроил сегодня утром?
– Графиня, вы знаете, почему мальчик Безариус оказался в Бездне?
Вопрос удивил меня: он был настолько же странным, насколько и откровенным. У Брейка, конечно, были причины доверять мне, но не было повода. Что же случилось теперь?
– Не уверена... События того дня не помнил никто. Брейк? – я подозрительно глянула на довольного Зарксиса. Неужели, у него еще есть козыри?
– Я уже давно твержу, Бекки, что нам стоит сотрудничать более плотно. Вижу, вы не намерены раскрывать карты, юная графиня... – протянул Брейк, подцепляя с подноса пирожное. – Значит, герцог Барма не зря к вам ходит... Ваша матушка была очень любопытным человеком.
Я лишь хмыкнула. Все-то этот Брейк знает! Черт! А ведь и вправду, знает он много. Даже больше, чем Барма. И про маму мою, и про ее дневник, и про связь между предками Безариусов и Баскервиллей... Но я все равно знаю больше. И сама выбираю, что стоит осветить, а о чем – умолчать.
– Алиса имеет прямое отношение к Сабрийской трагедии, – как бы между прочим сообщает Брейк, но прищур глаз выдает его внимание к моей реакции.
– Что ты собираешься с ними теперь делать, Брейк? – интересуюсь я.
– Ты же знаешь, что я люблю делать с маленькими детьми... – зловеще произносит он в ответ.
Я красноречиво возвожу глаза к небу. Неужели, этот чокнутый решил насмерть закормить наследника герцогского титула и его Цепь пирожными?.. Сомнительно.
– Есть у меня пара идей, – произносит он вдруг серьезно.
– Но тебе придется поделиться информацией, – писклявым голосом добавляет Эмили на его плече.
Странно, но эта кукла вызывает во мне гораздо больше чувств, нежели ее владелец. Только чувства все сплошь негативные.
– Герцог Барма и под тебя копает?
Брейк внимательно глянул на меня и тут же сунул новое пирожное в рот.
– От Кролика нужно избавиться, – твердо произнесла я. – Девочка – не просто ключ к Сабрийской трагедии. Она – одна из ее причин. И если ты не хочешь, чтобы Леблё или Ливерра превратились в новое Сабрие, то не станешь сдерживать Гилберта...
– Боюсь, я уже здесь не главный, – тихо произнес он, и его взгляд снова стал странным, таким, каким всегда становился, когда он упоминал о связи Гила и его господина. – Оз-кун не жаждет смерти девочки, хотя по всем правилам ему бы стоило...
– Глупец! – вырвалось у меня, но я тут же замолкла.
– Думаю, Рейвен не станет прислушиваться ко мне более... Его господин...
– О чем ты, Брейк? – я вскочила из-за стола. – Он ведь мечтал спасти этого мальчишку?!
Он рассмеялся мелким звонким смехом. А я... Только теперь до меня дошел сокровенный смысл происходящего. Десять лет, которые Гил потратил на розыск, все, что он выдержал ради своего господина... Мы с Брейком против этого – пара вшей на темном загривке.
– Оз решительно против уничтожения Цепи. Он жаждет ей помочь, обманчиво веря, что она не просто порождение Бездны. Связанный чувством благодарности за свое спасение, он желает собрать воспоминания Алисы о ее прошлом. Вот только я не уверен, что из Бездны к нам вернулся настоящий Оз? – вдруг произнес Брейк.
– Ты думаешь... – я закусила губу.
Все происходящее слишком напоминало кошмар. Мне необходимо знать решительно все, но так просто Брейк информацию не выдаст. К Барме за этим и вовсе идти не следует...
Я замерла, усиленно соображая, на что решиться. У меня не было выбора. Передо мной стояли в ряд фигуры, и только мой ход решал их судьбу.
Оз – глупый наивный щенок: всех спасти, никого не забыть. Ладья. Разменная фигура... Брейк – в его преданности светлому Дому сомневаться не приходится: чувство справедливости – это то, что нужно. Офицер на моей доске... Шерон – смелая девочка, но бесполезная. Разве что, для рокировки подойдет... Оскар – любовь к племяннику сделает свое дело: ты станешь в мой строй. Пешкой дойдешь до конца поля и вернешься главной фигурой. Главное – не опоздать... Герцог Барма – попытка спасти и спастись: мир во всем мире. Пожалуй, стоит с ним согласиться – пожертвовать малым ради Великого. Ход конем. Гамбит... Винсент – еще один офицер: по каким клеткам ты двигаешься? Темные или светлые? Алиса? Пешка сто лет назад. Пешка и теперь. Не обсуждается... Гилберт – единственный загадочный объект среди них. Мой ферзь. Как он поступит, если все узнает сейчас? О Джеке Безариусе, о Глене Баскервилле и мисс Кингсли? И что будет, если он узнает слишком поздно?
А король в этой игре? Свобода, жизнь, будущее. И на противоположной стороне доски стройный ряд фигур. Вот только не разобрать, кто играет белыми и делает первый шаг. Ход пешки, ответ черных, вилка, рокировка, гамбит, шах и мат...
– Хорошо, сыграем, – кивнула я.
Есть еще кусочек, но делать еще одну запись не хочется. Пусть пока так останется, а там посмотрим, вдруг захочется закончить))
Очередная глава проста и прекрасна. О, как изумителен ошеломленный Брейк, как прекрасен коварный Джек, как нежна кровожадная Лэйси... Ну просто праздник какой-то)))
И раз уж празднику быть, решила я все-таки выкинуть на всеобщее обозрение давно написанное, незаконченное и весьма пророческое произведение. У меня в документе оно датировано аж 23 декабря 2010г. Ему уж год, а все пылится...
Название: Игра на выживание
Автор: Origa-sensei (Орига-тян)
Фэндом: аниме Pandora Hearts
Категория: gen, slash
Персонажи: Ребекка Шерманн, Гилберт Найтрей, Винсент Найтрей, Оз Безариус и прочие, прочие...
Пейринг: Гил/Оз
Жанр: romans
Рейтинг: PG-13
Условия размещения: никаких ограничений
Статус: не закончен (и закончен будет вряд ли)
Дисклеймер: персонажи не мои, за исключением графини Шерманн
Предупреждение: Бекки – образ собирательный. Любое сходство с реальными людьми является чистым совпадением!
Извинения: Идея возникла давно, а вот канон давно не пересматривался, поэтому может существовать расхождение с происходящими в аниме событиями. Простите, мне искренне жаль... Я когда-нибудь его пересмотрю и обязательно все поправлю))))) Обещаю!
Приятного чтения)
Мое имя – Ребекка Шерманн. Люди вокруг зовут меня графиня Шерманн, хотя это просто смешно... Всю жизнь я была просто Бекки. Сегодня я выхожу замуж. И я счастлива... Вскоре я стану уважаемой в свете миссис Бартон. Графиня Ребекка Бартон – звучит здорово. Я искренне уважаю и ценю своего будущего супруга. Но... Перед глазами снова и снова всплывает другой образ. Из прошлого... А может из сна. Образ человека, который перевернул мою жизнь. Где ты теперь, Гил?..
Гилберт Найтрей – наследник одного из четырех герцогских домов, старший, хоть и приемный, сын слыл человеком жестоким и бессердечным. Всегда мрачный, нелюдимый он пугал окружающих. Всем было известно, что образование, в отличие от младших братьев, он получал дома, и что едва ему исполнилось восемнадцать, он заключил контракт с Вороном, вступил в организацию «Пандора» и ушел из родительского дома. О нем ходили самые разные легенды. Кто-то утверждал, что он долгое время был слугой в одном из герцогских домов, что он водит дружбу с чокнутым Зарксисом Брейком (слугой Рейнсвортов), что единственным человеком, которого он опасался, по какой-то причине был Оскар Безариус, и прочее, и прочее, и прочее. В свете поговаривали, что старший Найтрей был не только наследником состояния, но и наследником дела, которым занимались все Найтреи. В общем, на всех, кто сталкивался с этим парнем, Гилберт Найтрей производил впечатление холодного и надменного убийцы. Но никто не мог сказать, послужило это впечатление причиной или следствием его одиночества...
Все это я слышала от многих и многих людей. От кого с долей сарказма, от кого с презрением, от кого и с сожалением. Слухи, предположения, факты... Поэтому со страшным любопытством я отправилась на ежегодный благотворительный бал, проводимый «Пандорой». Обычно старательно избегаю подобных мероприятий. Мое положение в высшем свете не слишком стандартное, а благодаря моему характеру, ещё и весьма шаткое. Но в этот раз у меня было две причины отправиться на этот бал. Во-первых, семейство Найтреев должно было присутствовать там в полном составе, а значит, был шанс узреть то невообразимое чудовище, о котором ходили невероятные истории. А во-вторых, бал обещал сюрприз в виде новенькой Цепи высшего порядка. Поскольку прежде мне, человеку, с «Пандорой» практически не связанной, с Цепями дел иметь не приходилось, то предложение заключить контракт прямо на балу сразу меня заинтересовало. И поскольку мне все равно предстояло вступить в «Пандору» вследствие моего статуса, то уж лучше сделать это так.
И вот, Ребекка Шерманн, незаконно рожденный ребенок графа и некоей актрисы, единственная наследница огромного состояния, с которым вынуждены были считаться даже герцоги, движимая собственной наивностью и любопытством, прибыла на ежегодный благотворительный бал.
Говорить о том, какое изысканное общество собралось в особняке-штабе «Пандоры», не имеет смысла. Весь высший свет, все сливки общества были здесь. Представители четырех герцогских домов с семьями, богатейшие люди Ливерры, снобы из префектуры, гости из южной столицы... Большинство присутствующих соблазнились возможностью показать себя, не имея особого желания жертвовать деньги. Они вызывали у меня только презрение. Жадные, алчные, на аукционе эти люди станут лишь отправной точкой, их приобретения вряд ли превзойдут сумму в пару сотен тысяч лир. В то же время среди присутствующих я заметила истинных филантропов и меценатов. Помимо известного в этом смысле герцога Руфуса Барма, в толпе я выделила Шарлотту Брайд – девицу герцогских кровей (кажется, она состояла в родстве с Безариусами), Патрика Ричмонда – страстного игрока на аукционах, и, конечно, Шерон Рейнсворт в обществе ее чудоковатого слуги.
Я снова окинула толпу взглядом, но цели своего визита не обнаружила. Из семейства Найтрей здесь присутствовал только глава дома. Я решила пройтись по залу и подождать. Обойдя знакомых и засвидетельствовав свое почтение представителям четырех Великих домов, я скрылась за веером и стала наблюдать за людьми. Кто-то обсуждал новую Цепь, кто-то сплетни, кто-то уже активно флиртовал, кто-то подыскивал себе пару на первый танец.
Внезапно рядом со мной раздался ядовито-льстивый голос:
– Опять пренебрегаете обществом, графиня Шерманн.
Я поморщилась и покосилась на бывшего сокурсника по Латвиджу – Винсента Найтрея.
– С чего ты взял? – пробормотала я, стараясь отодвинуться подальше от него.
Винсент Найтрей слыл своей льстивой манерой общения и грандиозным лицемерием. Ни то, ни другое в мой список достойных качеств мужчины не входило.
– Стоишь в уголке, в одиночестве... Такая красивая и такая неприступная. Тебе должно быть стыдно.
– Можешь поверить, Винс, меньше всего я хочу слышать сейчас о твоих представлениях по поводу правил приличия. Уж ты-то точно ещё ни одного из них не выполнил, – холодно отметила я, почувствовав его горячее дыхание на своей шее и его руку на своем локте.
– Мы же друзья, Бекки, разве нет? – слащавый голос гипнотизировал.
– Ты только что приехал? – поинтересовалась я, передергивая плечами. – Твой отец давно здесь.
– Пришлось заехать за братом, – мягко улыбнулся он, бросая нежный взгляд в толпу.
Я немедленно обернулась в ту же сторону. Спиной к нам стоял высокий и очень даже стройный парень с волнистыми иссиня-черными волосами, забранными в хвостик и завязанными яркой голубой лентой. Он стоял среди толпы... Точнее, возникало какое-то ощущение, словно толпа обтекала его, как ручей обтекает камень. Словно вокруг него существовала толстая, непреодолимая стена из совершенно прозрачного стекла. Его обходили, от него шорохались, на него боялись смотреть, рядом с ним замолкали, быстро кланялись и уходили... Сомнений не было – это и есть страшный и ужасный Гилберт Найтрей, старший братик стоящего рядом со мной блондина.
Словно почувствовав мой взгляд, парень обернулся и внимательно посмотрел прямо на меня, отчего у меня резко перехватило дыхание, и я просто застыла. В обрамлении волнистых прядей, выбившихся из ленты, мне явилось безупречно красивое лицо. Тонкие черты, острый подбородок, прямой нос, плотно сжатые губы и настороженный взгляд изумительных янтарных глаз. Я почувствовала, что ещё секунда, и я просто грохнусь в обморок. Стараясь справиться с наваждением, я слегка улыбнулась и кивнула в знак приветствия. Он скользнул взглядом по моей фигуре, затем глянул куда-то за мое плечо и усмехнулся. Выражение его лица стало совершенно безразличным, он мотнул головой и отвернулся.
«Надменный придурок!» – мелькнуло в голове, прежде чем я оглянулась. За моим правым плечом по-прежнему был Винсент, который нагло придерживал мой локоть.
«Черт! Что же он обо мне думает?!» – я снова глянула в спину старшего Найтрея. – «Ну, уж нет! Со мной такое не проходит!»
Я выдернула руку из хватки Винса и направилась прямиком к его угрюмому брату.
– Мистер Найтрей, позвольте засвидетельствовать вам мое почтение, – с улыбкой произнесла я, присаживаясь в неглубоком реверансе перед молодым человеком. – Меня зовут Ребекка Шерманн.
Он молчал, удивленно глядя на меня. Его что, не обучали манерам? Или он не привык иметь дела с людьми? Неужели я – первая и единственная, кто по собственной воле подошел к нему представиться?! Ой, ё... Вот ведь новости! А может, он думает, как лучше меня прикончить?!
Наконец, ошеломленное выражение сошло с его лица, и парень кивнул в ответ вполне учтиво.
– Я много слышал о вас, графиня Шерманн, – произнес он негромко, и внутри у меня все оборвалось. Его голос завораживал во стократ сильнее, чем его взгляд. Легкий, чистый и твердый одновременно, он безупречно подходил к его внешности. – Вы ведь учились вместе с Винсентом?..
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что этот таинственный молодой человек не убил меня на месте за проявленную дерзость, а ведет светскую беседу.
– Да, Гилберт-сама, – я снова улыбнулась, почувствовав, что краснею.
Вероятно, это было из-за его голоса, или из-за взгляда, или потому что он был просто дьявольски хорош... А он вдруг почти незаметно поморщился. Что это? Реакция на мой ответ? На мое нахальство? Или на Винсента? Интересный экспонат! Но он тут же разрушил все мои догадки:
– Прошу вас, можно просто Гилберт, – произнес он, хмурясь. – Окружающим ведь все равно, а мне так легче.
– Это большая честь для меня, – выдавила я, стараясь скрыть свое изумление. Я совершенно не понимала причин его поведения. И даже в самых смелых мечтах представить не могла, что буду звать этого холеного красавца с умопомрачительным взглядом и восхитительным голосом, что буду звать великого и ужасного Гилберта Найтрея, наследника одного из Великих герцогских домов, вот так вот запросто по имени через пару минут после знакомства!
– Брат, ты ведешь себя неприлично! – над правым ухом снова возник голос Винсента. То ли от испуга, то ли от внезапного контраста с голосом Гилберта, я отшатнулась и, оступившись, едва не свалилась на пол. Однако, Винс, проворно схватил меня за талию и удержал от падения. – Это невежливо, так смущать девушку из-за собственных проблем, – сказал Винсент с ледяной улыбкой. – К тебе должны обращаться с уважением...
– А, по-моему, невежливо вмешиваться в чужой разговор и обнимать девушку, которой это неприятно, в общественном месте, – оборвала я Винса, все ещё чувствуя его руку на талии.
– Я хотел только помочь, – прошелестел елейно его голос, и я не выдержала.
Поскольку мы стояли очень близко, подол моего платья шелестел рядом с его герцогскими ботинками. Стиснув зубы, я слегка поддернула юбки и с силой наступила на его ногу каблуком. Он негромко выругался и отдернул руку. Я, воспользовавшись моментом, отскочила от него на приличное расстояние.
В ту же секунду я заметила ещё одну вещь, поразившую меня до глубины души. На лице Гилберта мелькнула улыбка. Мимолетная, как солнечный блик, но настоящая улыбка. И, Боже мой, она была чудесна!
– Тогда можете звать меня просто Бекки, – продолжила я наш прерванный разговор. Я вдруг почувствовала себя совершенно свободно. – Так зовут меня все друзья.
– Вы никогда раньше не посещали подобные мероприятия, графиня Шерманн, – вымолвил рядом Винсент, подчеркнуто-вежливо склонив голову, но тут же холодно прошипел: – За каким чертом ты сегодня явилась?
Я заметила, как Гилберт, ещё плотнее сжав губы, недовольно кинул взгляд на Винса. Его щеки слегка покраснели. Видимо даже старшего брата поражало столь грубое и невоспитанное поведение. Он, похоже, не догадывался, что я давно привыкла к манере общения Винсента. Я снова приятно удивилась тому, как разительно отличались эти двое молодых людей. И кому в голову пришло назвать Гилберта бессердечным, холодным злыднем, когда такую характеристику в полной мере заслуживал исключительно его братец.
– Собираюсь последовать твоему примеру и вступить в «Пандору», заключив контракт с миленькой черной кошечкой, – ответила я, сдерживая желание двинуть по белобрысому затылку.
– Откуда вы знаете, что это Черная пантера? – удивился Гилберт. – Эта информация была закрыта.
– Но вам же откуда-то известно про нее, – улыбнулась я. Не стану же я выдавать свои источники.
– Я в «Пандоре» не первый год. И Бездна – это мое хобби, – пояснил он, и в его глазах мелькнула какая-то горечь. Боже, как он очарователен! – Пантеру нашел я.
Ни капли гордости в голосе, лишь спокойный и уверенный тон человека, знающего все о предмете разговора.
– И какова она? – я едва ли не задохнулась от нетерпения.
– Изящна и грациозна, коварна и жестока, лучшая охотница... Обычная Цепь, – Гилберт снова сжал губы, и в лице отобразилось страдание.
– Слишком дорогая вещь, – добавил Винсент, не оставляя нас в покое.
Я не выдержала вторично. Подобного нахальства нельзя терпеть даже от близких людей, а уж от мерзкого Винсента... Обернувшись к нарушителю спокойствия, ровным тоном (от которого большинству моих прежних собеседников немедля хотелось удавиться) я произнесла:
– Считай деньги в своем кармане, Винсент Найтрей, и не смей лезть в мой!
В этот момент раздался голос ведущего аукциона, приглашавшего потратить деньги перед тем как развлекаться.
– Она будет моей, – обворожительно улыбнулась я Гилберту.
– Удачи, – легко кивнул он в ответ.
Я кинула испепеляющий взгляд на злого, судя по выражению его лица, Винсента и, поклонившись в знак уважения, двинулась в соседнюю залу.
Я пребывала в совершенной растерянности. Ни слова из того, что я слышала о Гилберте Найтрее, не являлось правдой. Красивый, воспитанный, сдержанный молодой человек, весьма ранимый и очень скромный. Не парень, а мечта! Тогда откуда же слухи? Перед глазами тут же замаячил образ Винса. Что у них за отношения? Две противоположности, вынужденные любить друг друга... Врагу не пожелаешь такого братца, как Винс! Вот, о ком должны ходить неприглядные слухи. Хотя, не каждый знает этого павлина также хорошо, как я...
Меня он всегда считал низшим слоем, поэтому особой любезности и учтивости ко мне не проявлял. И хотя сам был приемным ребенком в семье, мною он пренебрегал. Конечно, его родители наверняка все уши прожужжали про различия между приемным ребенком и ребенком-бастардом. Я ненавидела таких как Винс. Холеный лощеный мальчик-зайчик, подлый и льстивый, унижающий и пресмыкающийся. Омерзительный. Про таких никогда не ясно, что у них на уме, что же они из себя представляют... Я думаю, что там только гниль. Под этой чистенькой оболочкой – давно прогнившая душонка.
А вот его брат... Он совсем не такой. Хмурый внешне, внутренне он полон переживаний. Но они не смогут сломить его, потому что в нем чувствуется огромная сила, некий внутренний стержень. И ему никто не нужен и не важен, кроме того, благодаря кому он такой непоколебимый.
И чертовски любопытно знать, кто же тот человек, ради которого Гилберт Найтрей выполняет грязную работу для семьи и «Пандоры», но при этом тщательно бережет свою душу за толстой пуленепробиваемой стеной...
***
С той первой встречи прошло около двух лет. Моя жизнь очень изменилась за это время.
Главным и первым по всем статьям для меня стала служба в «Пандоре». Сказать, что это оказалось гораздо интереснее, чем я предполагала, значило бы приврать. Нет, соскучиться тут точно не получалось, но и от серьезных дел меня держали на расстоянии. Я работала в том же отделе, где работал мой единственный родственник – дядюшка Герман, который теперь почти все время проводил в разъездах, расправляясь с имением, долгами, возясь с оставленными отцом доходами и приработками. Почти вся его работа легла на мои хрупкие плечи. Это был исследовательский центр «Пандоры». В основном мы занимались бумагами, изучали сведения, скопившиеся за многолетнюю историю организации, искали ответы. И уж, конечно, нашему отделу не поручали того, что поручали охране или боевым отрядам «Пандоры». То, что делали мы, было далеко от того, чем занимались охотники, такие как Зарксис Брейк или Гилберт Найтрей.
Кстати, о Найтрее... Точнее о Гилберте. Мы подружились. Вдруг, внезапно, с той самой первой встречи мы стали друзьями. Я всё-таки заполучила Чёрную пантеру – Ай. Конечно, стоила она мне уйму денег, но я не жалела. Когда я увидела её впервые, все сомнения отступили. Совершенно чёрная лоснящаяся шерсть, гибкое тело, метавшийся из стороны в сторону хвост, огромные белоснежные клыки в оскале. От обычной пантеры её отличали не только размеры, но и острые кончики больших ушей, алмазные сверкающие когти, а также осознанный завораживающий взгляд искрящихся жёлтых глаз. Глаз, так схожих цветом с глазами старшего Найтрея. Он первым подошёл поздравить меня с новым приобретением на том балу. А я, заметив приближающегося к нам Винсента, наплевала на приличия и пригласила Гилберта на танец. До сих пор улыбаюсь при воспоминании о том, как он смутился и покраснел тогда. Но, тоже глянув на брата, он согласился. И мы танцевали, несмотря на то, что он – наследник герцогского титула, а я – графиня-бастард. У нас оказалось много общего, помимо домашнего обучения и ходивших о нас слухах и домыслах. Мы оба любили и умели танцевать. Нас обоих раздражал Брейк. А ещё мы оба были одиночками. Хотя причины для этого у нас были разные... О его причинах я узнала много позже. Теперь, когда мы оставались наедине, я звала его просто Гил, а он мягко произносил Бекки с грустной улыбкой. Иногда мне казалось, что я отдала бы всё на свете, лишь бы он не улыбался так грустно...
Гилберт был замечательным другом. Внимательным, спокойным, уверенным. С ним никогда не было скучно. Вскоре после нашего такого ярого знакомства к слухам о каждом из нас присоединился ещё один – о нас вместе. Кто-то говорил, что это интересно, кто-то, что от меня другого ждать не приходится, кто-то, что это омерзительно, кто-то, что хотел бы оказаться на моем месте, кто-то, что хотел бы оказаться на месте Гилберта. И никто, ровным счетом никто, не верил, что мы просто друзья. Может, потому что я вовсе не хотела быть просто его другом... Он был самый замечательный. Я даже не помнила как... Просто в один прекрасный момент я почувствовала, что не могу дышать, когда его нет рядом. А потом я стала ловить его улыбки, нежиться в лучах его взгляда, переживать за него, ощущать смены его настроения и даже предчувствовать его появление... И только одного я не могла. Не могла заставить его полюбить меня. Потому что сердце его уже было отдано не мне...
Где-то полгода назад Брейк выложил мне историю Гилберта. С присущей ему язвительностью и ироничностью он поведал мне о том, что связывало этого молодого человека с домом семейства Безариус. В том числе и с мальчиком по имени Оз, исчезнувшем в Бездне почти десять лет назад. У Брейка все вышло очень весело и своеобразно, но когда я услышала эту историю от самого Гила... Я подумала, что никогда не хотела бы ее слышать. «С некоторых пор, Бездна – мое главное хобби...» Видеть эту грусть в его глазах было выше моих сил. Эта была самая сильная боль, которую я встречала в своей жизни. Она сквозила в словах, взгляде, выражении лица, в движениях, во всём. И я не знаю, как он выдерживал эту тяжесть, потому что даже мне казалось, что она вот-вот раздавит его...
Да, кстати, вслед за Гилом в мою размеренную жизнь вошли не только Зарксис Брейк, но и его госпожа Шерон Рейнсворт с ее Эквейсом, и Лайем Ланетт с его бесконечным контролем за моими действиями. А с некоторых пор меня стал ненавязчиво посещать сам герцог Барма. Вот его явления в мой дом приводили меня в бешенство...
– Графиня, вас ожидает герцог Барма. Он в гостиной, – в очередной раз доложила горничная, и я поморщилась. Упрямый осёл!
Я спустилась вниз и, прежде чем войти в гостиную, нацепила лучшую из своих улыбок на лицо.
– Добрый вечер, герцог Барма, – я протянула ему руку, которую он легонько пожал. – Хотела бы сказать, что ваш приезд сюрприз, но, похоже, это вошло у вас в привычку?!
– Я уже говорил вам, графиня Шерманн, что не оставлю вас в покое, пока не получу то, что мне нужно, – он откровенно улыбнулся и бесцеремонно присел на диван, несмотря на то, что я стояла.
Он показывал свое превосходство надо мной. Это просто низость! Я опустилась в кресло напротив, стараясь не выдать моей злости. От улыбки сводило мышцы, но я все же выдавала положенную этикетом порцию дружелюбия. Когда я была маленькой, бабушка говорила мне: «Улыбайся, Бекки, улыбайся. Ничто не выводит твоего врага из равновесия лучше, чем улыбка. Как бы над тобой не издевались, как бы тебя не пытались унизить, превосходи их, улыбаясь». И я улыбалась, медленно считая про себя до десяти, чтобы не сорваться.
– Герцог Барма, кажется, мы уже обсуждали, что я не могу вам помочь, пока вы не объясните, чего хотите...
– Мне нужна только информация, милая девочка, – он смешно дернул носом.
Один...
– У меня целая библиотека книг, семейные архивы, бумаги дядюшки... Какая информация вам нужна?
– Меня не волнуют архивы графского дома Шерманн, – поморщился Барма. – Лишь то, что является только вáшим наследством.
Два...
– Моим? Простите, я не понимаю...
– То, что вы получили от вашей покойной матушки. Какая была артистка!
Три...
– Не смейте! – грозно выдавила я и уже более ровно добавила: – Моя мама мне не передавала ни-че-го...
– Ну, вот, мы снова пришли к тому же... Вы врете, юная госпожа Ребекка. – Четыре... – Ваша матушка тоже была весьма практична в этом смысле! – Пять... – Как она легко водила людей за нос. – Шесть... – Вы не столь умелы в этом, графиня Шерманн.
Семь...
– Вы приходите каждые три дня, чтобы унижать меня и мою мать? – я снова улыбнулась, холодно глядя на него. – Я рада, что имею возможность доставить вам такое удовольствие. Но ничем больше помочь не могу.
Восемь...
– Очень жаль. Ведь я не отступлюсь. То, что вы скрываете, может иметь огромную важность...
Девять...
– Хотите обыскать мой дом? – усмехнулась я. – Получите разрешение и вперед. Ах, да... Дома членов «Пандоры» обыскивать запрещено. Какая жалость...
Герцог нахмурился и слегка покраснел.
– Смотрите, чтобы ваши сведения не попали в дурные руки. Случиться может все, что угодно!
Десять...
– Достаточно. Не смею вас больше задерживать, герцог Барма. Боюсь, что ваше присутствие в моем доме долее могут счесть неприличным. Всего доброго.
Я склонилась в реверансе. Он вздохнул, слегка поклонился и ушел.
А я снова рухнула в кресло. И откуда этот чёртов герцог всё знает? И всё ли он видит? Чего ему не хватает для полной картины? Портрета? Имени? Письма? Чего? И сколько ещё я смогу скрывать мои знания... Если Гил узнает, как он поступит?.. Гилберт...
– Ай, – позвала я негромко. Цепь явилась бесшумно, словно материализовавшись из воздуха. – Любых посторонних в этом доме без внимания не оставляй. Я приберегу парочку козырей до лучшего момента...
Гилберт просто пропал. Он исчез. Его не было уже несколько дней. Сказал, что едет с Брейком к Шерон, и пропал. Ни одного ответа на мои записки, ни приветствия, ни присутствия... Я начала волноваться не на шутку, когда услышала от Оскара-сама, что в старом особняке Безариусов была стрельба и погибли несколько членов «Пандоры». Все это казалось слишком подозрительным. Потому что ни Шерон, ни Зарксис в «Пандоре» тоже так и не объявились. В тот момент я решилась на радикальный шаг.
Ранним летним утром я одела костюм для верховой езды, оседлала Вихря и отправилась в Ливерру. Найти дом, где находилась квартира Гилберта, мне не составило труда. Я бывала здесь несколько раз. Правда, внутрь меня не приглашали, чтобы не повредить моей и без того шаткой репутации. Но я точно знала, куда выходили окна. И сегодня я собиралась увидеться с Гилом, несмотря ни на что. Поэтому, заметив приоткрытые створки и легкий дымок, я твердо направилась внутрь.
В коридорах по причине раннего утра никого не было, так что мне повезло остаться незамеченной. Я остановилась у простой деревянной двери и, выдохнув, легко постучала. Я услышала быстрые и легкие шаги, скрип половиц... Сердце почему-то бешено колотилось. Боже, в какой дыре он живёт! Жил бы у меня... Да открывай же скорее, чёрт побери!
– Бекки?! – его голос взволнованный, изумленный и такой успокаивающий. Я могу дышать. Могу.
– Привет, Гил! – я улыбнулась.
Он молча смотрел на меня в полной растерянности.
– Ты впустишь меня? – я вдруг почувствовала себя неуютно. – Ты не один?
Мне ведь даже в голову не пришло, что он может быть с кем-то. Он ведь молодой красивый парень... Чёрт! Как неловко получилось. И почему я не подумала, что он с девушкой?! Стоп! Да потому что не может этого быть! Это же Гил! Он же не способен так... Видимо, мои эмоции отразились на лице.
– Это не то, что ты думаешь, – спустя несколько мгновений произнес он. – Входи.
Я ступила в светлую чистую комнату, обставленную просто, без излишеств. В окно вливался яркий солнечный свет, играя лучами на деревянном полу, столешнице небольшого стола, на рыжеватой обшивке софы, светлых волосах... Все-таки он не один.
– Хочешь чая? – спросил Гил негромко.
– Прости, – я покачала головой, сглотнула ком в горле, не в силах отвести взгляда от золотистых волос. – Я беспокоилась о тебе. Не хотела тебе мешать...
Его рука легла на мое плечо, и я вздрогнула, хотя оно и было вполне привычным. Голос, хрипловатый и нежный звучал слева надо мной:
– Не извиняйся, я виноват. Но Брейк...
– Брейк? – я вскинула голову и уставилась на острый подбородок. Взгляд Гилберта был обращен в сторону софы и... о боже, это было нечто.
Голова на софе зашевелилась, и одновременно я почувствовала присутствие своей цепи в пространстве. Это было странным, поскольку моя защитница редко выбирала самостоятельность действий и являлась только по приказу. Я подозрительно взглянула на Гила, но тот с беспокойством смотрел совсем в другую сторону.
– Проснулся? – голос Гила прибрел какую-то совершенно незнакомую мне мягкость.
Вопрос был адресован мальчику с сияющими светлыми волосами, который сидел на софе, разглядывая обстановку. Юноша лет пятнадцати был красив, несмотря на то, что на лице его сверкала свежая ссадина. Большие зеленые глаза под светлыми длинными ресницами, чуть приоткрытые припухшие губы, чистая светлая кожа, как у девушки...
– Гил? – мальчик вопросительно посмотрел на меня.
В эту секунду в соседней комнате раздался дикий крик и какой-то странный шум. Гилберт кинулся туда, и я, все еще пребывая в странном состоянии, последовала за ним. В комнате царил невообразимый бардак. Помимо того, что вещи были разбросаны по полу и стулья перевернуты, кровать оказалась развалена пополам, а посреди бедлама стоял Зарксис Брейк собственной персоной.
– Как же грубо, – протянул елейный голос. – Ради вас же пришел, проверить, как вы...
– Ну, так приходи нормально! – возмутился Гил, изучая то, что раньше было его спальней.
– О, я смотрю, у тебя ранние гости, – усмехнулся Брейк, заметив меня. – С добрым утром, госпожа Шерманн. Что привело вас сюда в столь ранний час?
Я гневно глянула на Брейка, затем на Гила.
– Что здесь происходит? – вопрос, конечно, на миллион, но ведь стоило с чего-то начать выяснять случившееся.
– Видишь ли, Бекки... – протянул Гил в замешательстве, но его тут же перебил Брейк.
– Ты еще не познакомил юную подругу со своим господином?
Что? Не может быть! Этого не может быть! Я кинулась обратно в гостиную, где мальчик уже привел себя в надлежащий для дворянина вид и заканчивал повязывать галстук. С изумлением я рассматривала молодого человека, не в силах поверить, что это возможно. Брейк с хозяином вышли за мной следом.
– Оз Безариус? – наконец, смогла произнести я, все еще пребывая в легком ступоре.
– Да, – мальчик слегка склонил голову. – Могу узнать, с кем имею честь...
– Но как? – я полностью игнорировала его вежливость. – Гил? Вы смогли?.. Как вам это удалось? Это же поразительно! Еще никогда...
Я восхищенно кидала взгляды на Гилберта, находящегося в явном замешательстве, на ухмыляющегося Брейка, в то же время беспардонно ходя кругами вокруг воскресшего наследника одного из Великих домов и задыхаясь в крайней степени изумления.
– Оз, это Ребекка Шерманн, графиня Шерманн, – представил меня Гилберт, стараясь оттеснить меня от мальчика.
– Как вы смогли вытащить его из Бездны? – задала я конкретный вопрос, снова игнорируя приличия.
– Мы тут ни при чем, – безразлично бросил Брейк, привычно запихивая в рот леденец.
– Что? Подождите... То есть как это? Еще никто из Бездны не возвращался, насколько мне известно!
– Я заключил контракт, – звонкий голос прозвучал легко и естественно, а затем наступила тишина. Я испуганно смотрела на Гилберта, в лице которого отразилась знакомая мне тоска, и разочарованно перевела взгляд на мальчика. Кажется, его ни капли не смущало его положение и результат его поступка. Брейк же непринужденно расположился на свободной теперь софе. Сначала пришло понимание того, почему Ай объявилась без приказа – присутствие другой Цепи в моем окружение заставило ее насторожиться. Потом я вдруг осознала, что Гил, загораживающий от меня мальчика, покрывает преступника. А после этого я поняла, в какую дурацкую историю я попала, благодаря своей безалаберности.
– Дааааа, – я медленно двинулась через комнату к стулу и присела. – О глупости Безарусов, конечно, ходят легенды, но никогда не думала, что можно оказаться таким идиотом...
– Бекки! – возмущенно воскликнул Гил.
– Что? – не менее возмущенно парировала я. – Разве я не права? Черт подери!
– Юной леди не престало так ругаться...
– Заткнись, Брейк! Ты куда смотрел?
Я повернулась к улыбающемуся чудику с куклой на плече и красивой косой челкой на лице.
– Бекки, успокойся, пожалуйста, – Гилберт пытался меня остановить, но он забыл, какая я в гневе.
– Успокоиться? Гил, ты в своем уме? Мальчик, которого ты пытался спасти, теперь – незаконный контрактор! Более того, он вернулся в этот мир, спустя десять лет, совершенно при этом не пострадав. Вы вообще понимаете, чем это грозит Пандоре и вам лично? Брейк, это ведь была твоя идея?
– Юная графиня, не стоит тратить свою энергию на крик, – слегка поморщился Брейк. – Лучше взгляните на его Цепь – какой экземпляр, – он кивнул куда-то за мою спину.
Я обернулась и встретилась взглядом с маленькой девочкой в очень оригинальном наряде. Ее длинные темные волосы блестели в солнечных лучах, а глаза сверкали как два огромных сапфира. Я замерла, не в силах поверить в то, что вижу. К горлу снова подкатил ком, от волнения я еле дышала. (Хотя может виной всему был тугой корсет). Эта ведь та самая девочка... Сомнений нет...
– Ты?.. – я произнесла это автоматически, но тут же замолкла.
– Вы знакомы? – немедленно поинтересовался Гил.
– Эта девочка – цепь? – я, кажется, била все рекорды по нарушению правил этикета.
– Ее зовут Алиса! – воскликнул Оз Безариус.
– Ты не поверишь, это – Черный Кролик! – насмешливо прищурился Брейк.
От меня не укрылась его реакция, как и от него – моя. Я сжала руки в кулаки, не в силах вымолвить и слова. Этого не должно было случиться. Безариус, Алиса, Гилберт... Похоже на мой кошмар.
– Это плохо, – проговорила я, наконец. – Это очень-очень плохо...
– Бекки, о чем ты говоришь, – глаза Гила испуганно сверкнули.
Я взглянула на него, затем на мальчика, с трудом пытаясь взять себя в руки.
– Вам ведь что-то известно, графиня? – произнес Брейк, раскусывая леденец.
– Не больше, чем тебе, Брейк, – холодно произнесла я, – но и не меньше.
Я внимательно взглянула в его красный пугающий глаз. Я знала о нем многое... Он обо мне – тоже.
– Вам что-то известно про Алису? – мальчик выступил из-за спины своего телохранителя.
– Только то, что ты скоро умрешь, благодаря ей, если от нее не избавиться, – презрительно кинула я, придя, наконец, в себя.
– Я есть хочу, – произнесла молчавшая до сих пор девочка, и вмиг между ней и мной возникла Ай, готовая к нападению. Гилберт снова заслонил собой мальчика, а Брейк легко стукнул меня по руке тростью.
– Она не ест людей, – ровным холодным голосом произнес он.
– Поздравляю, Зарксис! – злобно глянула я на него. – Теперь у тебя есть свой маленький детский сад. Госпожа Шерон, наверное, рада новым друзьям.
– Между прочим, я все слышу, – раздался откуда-то из угла голос младшей Рейнсворт. Вот ведь заноза!
– Ай, возвращайся, – кинула я Цепи, и сама развернулась к выходу.
– Вы не можете так просто уйти, ничего не объяснив, – раздался за спиной голос Безариуса. Не знаю почему, но этот мальчик начал меня раздражать.
– Ошибаетесь, господин герцог, я могу делать все, что хочу, и перед вами отчитываться не собираюсь. Вы уже наполовину труп, – холодно произнесла я, впрочем, склонилась в глубоком реверансе в знак уважения герцогскому дому. А затем глянула на странную компанию. – А вам двоим, – обратилась я к членам Пандоры, – стоило бы показаться в штабе. Я пока помолчу о вашем открытии... Но от цепи стоит избавиться, пока не поздно, Гил...
Я решительно двинулась к двери, уже мало озабоченная тем, что могу быть застигнута в весьма двусмысленном положении. Все мои мысли были заняты только что увиденным. Все это казалось полнейшим бредом. Почему теперь? Неужели им удалось? Неужели снова?.. И возможно ли спасти и спастись?..
Обратная дорога оказалась гораздо длинней. Пришлось заскочить по делам в Пандору: предупредить членов Совета, что с Найтреем и Брейком все в полном порядке; выслушать кучу безумных идей по поводу отношений этих двоих; затем огрызнуться на лишние уже насмешки по поводу того, что нам с Гилбертом стоило бы быть осторожнее; и выпить чаю с Винсентом и Лайемом в качестве уважительно-воспитанного жеста доброй воли, ведя непринужденную светскую беседу на темы погоды и Весеннего бала невест.
Когда же я, наконец, вернулась домой, первым делом кинулась в свою комнату и заперла за собой дверь. В несколько шагов оказалась возле своего ложа и опустилась на пол. У меня тряслись руки, когда я неумелым движением на ощупь подцепила отошедшую от низа кровати фанеру и нащупала знакомую вещь. Выдернув руку с добычей, я еще раз огляделась по сторонам и открыла потрепанную папку. Рисунки, письма, наброски, ноты, старые документы... Мамино наследство, о котором точно догадывается Барма и о котором точно знает Брейк. А теперь и все остальные, уж очень неосторожна была я сегодня...
Я бережно распахнула потрепанный альбом с зарисовками и отыскала нужный рисунок. С пожелтевшего листа на меня посветлевшими сапфировыми глазами глядела девочка с длинными темными волосами и черным котом на руках. Сомнений не было... Внизу листа аккуратным почерком была выведена надпись: мисс Кингсли, 12 сентября 1784 г. Та самая девочка... Сто лет назад. Девочка – предвестник смерти. Все сбывается, как и предсказывали...
Рядом легко прошелестела тень и, прежде чем я услышала слова, в голове пронеслось – «Эквейс!». Брейк пожаловал! – усмехнулась я. Не терпится ему! Я быстро спрятала бумаги в тайник, зная, что Ай не пустит Эквейса дальше порога моей комнаты. В коридоре послышался шум. Опять он через чулан пробирается, хоть бы раз пришел нормально. Вскочив с пола и отряхнув платье, я отослала Ай и вышла из комнаты.
– Добрый день, графиня, – слуга Рейнсворт поклонился в приличествующем случаю почтении. Впрочем, от этого у меня возникло стойкое ощущение, что Зарксис о приличиях слухом не слыхивал. Какое к черту почтение от человека, пробирающегося в дом сквозь чуланы! Что он о себе думает!
– Виделись уже, Брейк! – отсекла я и стала спускаться по лестнице вниз. – Время полуденного чая, мистер, вы ведь ради этого пришли?
– Несомненно, графиня. Лучшего чая, чем в вашем доме, не найти во всем королевстве, – краем глаза я увидела, как Брейк почтительно склонил голову.
– Поосторожней с заявлениями, мистер Шляпник, ваша госпожа может услышать...
– Не переживайте, мисс Кошатница, – язвительно скривил рот Брейк, – госпожа занята чаепитием с герцогиней.
– Да не может быть, – усмехнулась я, останавливаясь на нижней ступеньке и глядя снизу на странного гостя, – бабуля ее до сих пор воспитывает? Бедняжка!
– Вы совершенно несносны, актерская дочка!
– Удар ниже пояса, Зарксис! – я почти прошипела имя Брейка. – Так и шею свернуть не трудно. Лестницы в доме моем круты...
Брейк рассмеялся своим слегка безумным смехом и приблизился ко мне на минимальное расстояние. Его дыхание обожгло мою щеку, когда он склонился к моему лицу:
– Вот это я в тебе и ценю, Бекки...
Я закатила глаза, развернулась и двинулась в столовую. Слуги, изумленно посмотрели на моего неожиданного гостя, но тут же постарались принять безразличный вид. Странно, что они вообще еще удивляются. Брейк так часто появлялся в моем доме из ниоткуда, что пора бы уже и привыкнуть.
Горячий чай, действительно, был высшего сорта. Плантации в Индии и Китае стабильно приносили неплохой урожай, а мой дядя непременно сам дегустировал новые сорта и проверял прибывающий груз. Таков уж он был, деятельный, активный, жизнерадостный. Не то, что мой покойный папаша...
– Итак, Брейк, ты ведь не просто так заявился? – произнесла я, когда чай был разлит по чашкам, и слуги оставили нас вдвоем. – Может, объяснишь, что за спектакль ты устроил сегодня утром?
– Графиня, вы знаете, почему мальчик Безариус оказался в Бездне?
Вопрос удивил меня: он был настолько же странным, насколько и откровенным. У Брейка, конечно, были причины доверять мне, но не было повода. Что же случилось теперь?
– Не уверена... События того дня не помнил никто. Брейк? – я подозрительно глянула на довольного Зарксиса. Неужели, у него еще есть козыри?
– Я уже давно твержу, Бекки, что нам стоит сотрудничать более плотно. Вижу, вы не намерены раскрывать карты, юная графиня... – протянул Брейк, подцепляя с подноса пирожное. – Значит, герцог Барма не зря к вам ходит... Ваша матушка была очень любопытным человеком.
Я лишь хмыкнула. Все-то этот Брейк знает! Черт! А ведь и вправду, знает он много. Даже больше, чем Барма. И про маму мою, и про ее дневник, и про связь между предками Безариусов и Баскервиллей... Но я все равно знаю больше. И сама выбираю, что стоит осветить, а о чем – умолчать.
– Алиса имеет прямое отношение к Сабрийской трагедии, – как бы между прочим сообщает Брейк, но прищур глаз выдает его внимание к моей реакции.
– Что ты собираешься с ними теперь делать, Брейк? – интересуюсь я.
– Ты же знаешь, что я люблю делать с маленькими детьми... – зловеще произносит он в ответ.
Я красноречиво возвожу глаза к небу. Неужели, этот чокнутый решил насмерть закормить наследника герцогского титула и его Цепь пирожными?.. Сомнительно.
– Есть у меня пара идей, – произносит он вдруг серьезно.
– Но тебе придется поделиться информацией, – писклявым голосом добавляет Эмили на его плече.
Странно, но эта кукла вызывает во мне гораздо больше чувств, нежели ее владелец. Только чувства все сплошь негативные.
– Герцог Барма и под тебя копает?
Брейк внимательно глянул на меня и тут же сунул новое пирожное в рот.
– От Кролика нужно избавиться, – твердо произнесла я. – Девочка – не просто ключ к Сабрийской трагедии. Она – одна из ее причин. И если ты не хочешь, чтобы Леблё или Ливерра превратились в новое Сабрие, то не станешь сдерживать Гилберта...
– Боюсь, я уже здесь не главный, – тихо произнес он, и его взгляд снова стал странным, таким, каким всегда становился, когда он упоминал о связи Гила и его господина. – Оз-кун не жаждет смерти девочки, хотя по всем правилам ему бы стоило...
– Глупец! – вырвалось у меня, но я тут же замолкла.
– Думаю, Рейвен не станет прислушиваться ко мне более... Его господин...
– О чем ты, Брейк? – я вскочила из-за стола. – Он ведь мечтал спасти этого мальчишку?!
Он рассмеялся мелким звонким смехом. А я... Только теперь до меня дошел сокровенный смысл происходящего. Десять лет, которые Гил потратил на розыск, все, что он выдержал ради своего господина... Мы с Брейком против этого – пара вшей на темном загривке.
– Оз решительно против уничтожения Цепи. Он жаждет ей помочь, обманчиво веря, что она не просто порождение Бездны. Связанный чувством благодарности за свое спасение, он желает собрать воспоминания Алисы о ее прошлом. Вот только я не уверен, что из Бездны к нам вернулся настоящий Оз? – вдруг произнес Брейк.
– Ты думаешь... – я закусила губу.
Все происходящее слишком напоминало кошмар. Мне необходимо знать решительно все, но так просто Брейк информацию не выдаст. К Барме за этим и вовсе идти не следует...
Я замерла, усиленно соображая, на что решиться. У меня не было выбора. Передо мной стояли в ряд фигуры, и только мой ход решал их судьбу.
Оз – глупый наивный щенок: всех спасти, никого не забыть. Ладья. Разменная фигура... Брейк – в его преданности светлому Дому сомневаться не приходится: чувство справедливости – это то, что нужно. Офицер на моей доске... Шерон – смелая девочка, но бесполезная. Разве что, для рокировки подойдет... Оскар – любовь к племяннику сделает свое дело: ты станешь в мой строй. Пешкой дойдешь до конца поля и вернешься главной фигурой. Главное – не опоздать... Герцог Барма – попытка спасти и спастись: мир во всем мире. Пожалуй, стоит с ним согласиться – пожертвовать малым ради Великого. Ход конем. Гамбит... Винсент – еще один офицер: по каким клеткам ты двигаешься? Темные или светлые? Алиса? Пешка сто лет назад. Пешка и теперь. Не обсуждается... Гилберт – единственный загадочный объект среди них. Мой ферзь. Как он поступит, если все узнает сейчас? О Джеке Безариусе, о Глене Баскервилле и мисс Кингсли? И что будет, если он узнает слишком поздно?
А король в этой игре? Свобода, жизнь, будущее. И на противоположной стороне доски стройный ряд фигур. Вот только не разобрать, кто играет белыми и делает первый шаг. Ход пешки, ответ черных, вилка, рокировка, гамбит, шах и мат...
– Хорошо, сыграем, – кивнула я.
Есть еще кусочек, но делать еще одну запись не хочется. Пусть пока так останется, а там посмотрим, вдруг захочется закончить))
@настроение: все для вас
@темы: pandora anime, pandora manga
-
-
26.10.2011 в 18:40, как изумителен ошеломленный Брейк, как прекрасен коварный Джек, как нежна кровожадная Лэйси...
Я всецело разделяю восхищение автора по поводу новой главы, но спойлер же! Т_Т
Немного о шапке фикаТекст оценить пока не могу - убегаю - но очень хочется. :-)
-
-
26.10.2011 в 18:48Разве что самооценку чуток поднимешь, но надрываться ради такой мелочи)))
А на счет комментария... Могу все исправить) Но лень))))
А вообще, спасибо, что зашла)) Даже смутилась немного, все ж таки не часто кумиры мои записи комментируют
-
-
27.10.2011 в 17:13очень интересно получилось. мне очень понравилось.
-
-
27.10.2011 в 18:50Как-то искала тот способ повествования, чтобы не вживаться ни в чью шкурку. А то ведь обязательно обвинят в неканонности персонажа))
-
-
27.10.2011 в 18:56-
-
29.10.2011 в 00:16Очень хороший текст.) Как сказали до меня, сначала смущает авторский персонаж, играющий главную роль, но потом он уже не кажется таким уж прям совсем неуместным. Даже печально, что вы продолжение не выложили, эх.
Спасибо за фанфик!)
-
-
29.10.2011 в 06:34-
-
31.10.2011 в 19:41И мне бы очень хотелось...
-
-
03.12.2011 в 12:52Оно симпатичное, но, помнишь, мы говорили о том, можно ли это отбетить? Потому что будь я бетой, я бы сделала несколько замечаний((
Просто если ты будешь дальше это писать, то я бы написала, что конкретно мне не нравится, а если нет - то и смысла нет, полагаю.
-
-
03.12.2011 в 19:22