— Опишите себя в двух словах. — Скромный, охуенный.
Дорогие мои те, кто уже читал Пролог и Главу 1, вашему вниманию: В НИХ ВНЕСЕНЫ ИЗМЕНЕНИЯ! Чтобы не потерять нить повествования, предлагаю перечитать эти главы - вернее, вставленные в них новые подчасти. Вы их сразу обнаружите, напрягаться не придется. Надеюсь, что исправленная концепция станет для вас именно приятным сюрпризом... 
В шапочке тоже есть изменения - зачитайте, будьте ласкавы, чтобы не возникло потом недоумений...
И КАРТИНКИ, КАК ВСЕГДА, У МЕНЯ В ДНЕВНИКЕ!
Название: Время собирать камни*
Автор: terra inc
Бета: misaki – по большей части; кое-где – сама себе бета.
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, местами – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Брейк/Шэрон, Оскар Безариус – основные. Второстепенные – куча ОЖП и ОМП, а кроме них кто еще… а – сюрпри-из! :Р
Жанр: romance, humour, аngst, приключения… может, и еще что-то кто-то усмотрит…
Размер: макси (!!?? – сама в шоке…)
Статус: хе-хе… процесс пошел, и не мне его останавливать…
Саммари: Оз в отчаянии: его телохранитель – мрачная личность, не дающая ему жить так, как хочется. Выход он видит только в направлении телохранителя к психотерапевту – для развития эмоциональности. Однако... результаты этого невинного в общем-то действа превосходят все ожидания. А параллельно вокруг Дома Безариусов происходит множество мелких происшествий, имеющих лишь одно общее – время для них пришло...
Приквел: «Приманка для убийцы»
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения:
* Прежде всего – СЛЭШ!!! Гил – гомосексуалист, Оз – бисексуал. Неприемлющим… ну, и далее по тексту.
* Ненормативная лексика – чем дальше, тем больше…
прочие предупреждения - читайте, ибо если нет, я не виновата!
* Махровое АУ!!! Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* Можно обнаружить временные или логические нестыковки – поскольку я сейчас вписываю многие части просто на ходу. Пишите, буду исправлять.
* Много околонаучных диалогов и просто мыслей с уклоном в психологию и самокопание!
* Оз младше Гила на 6 лет с хвостиком: на начало повествования им - почти 18 и 24 года ровно, соответственно. Оскару - 29, Брейку примерно 32 – ибо разве он признается?..
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8)) Однако… по ходу они совершенно самостоятельно эволюционируют в разные стороны!..
От автора: это моя проба пера, primum est. Я ничего не сочиняла – все написанное само захотело появиться.
посвящение и благодарности
А произошло это благодаря RishaVStrangе, рассказывая которой о мире Пандоры я настолько погрузилась в него, что уже он завладел мной – полностью, без остатка… Поэтому Ри этот фик, собственно, и посвящается. Солнышко, спасибо тебе за долгие беседы по переписке и твою восторженность, которая и стала, видимо, катализатором моего необычного порыва...
Отдельная благодарность моей бете misaki, которая, будучи чрезвычайно занятым и творческим при этом человеком, нашла время и желание для того, чтобы привести мои словесные излияния в вид, оптимальный для восприятия. Благодаря твоей скрупулезности и убедительности у меня стало гораздо меньше запятых, дорогая… Хотя знаки препинания местами остаются все равно чертовски авторскими…
ПРОШУ ОБРАТИТЬ ВАШЕ ВНИМАНИЕ! Так случилось, что, разместив первую часть, в результате общения с читателями и бетой я практически полностью пересмотрела концепцию своего произведения. И, хоть по выражению моей беты, я «что вижу, то пою», но пришла к выводу, что и в этом случае хочу не моно-мелодию, а полноценный симфонический оркестр, так сказать. Уж простите за «скромность»…
В этой связи благодарю также Эссель, которая не пожалела своего времени и глубоких знаний о мире Пандоры. Именно благодаря ей в большой степени, вы видите все те части, которые обозначены как Suspendisse trans (которые, к слову сказать, воздействию беты не подверглись; так что, если что, она не виновата…).
Ну, с богами! Поехали…
*ОБЩАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА К ФИКУ:
Пролог
Пролог,
в котором все только начинается
- Это невыносимо!
Молодой человек еще раз пробежался по кабинету, и остановился напротив подоконника, на котором боком восседал его курящий дядя. Оскар Безариус вопросительно приподнял бровь и оббил столбик пепла о край стеклянной пепельницы.
- Что именно невыносимо, Оз?
- Это! – палец племянника ткнул в сторону двери, где стоял темноволосый мужчина с донельзя мрачным лицом. Выразительные брови дяди Оскара изобразили конструкцию «домик».
- Как… информативно. И что же в «этом» невыносимого? – он критично осмотрел обманчиво тонкую фигуру объекта разговора. – А по-моему, Гила вполне себе можно вынести… хотя бы и в соседнюю комнату. Если, конечно, уцелеешь в процессе.
Оз хмуро уставился на остроумца. Вообще-то для него подобное настроение не было характерным. Но повод был серьезным, и он не собирался проводить разговор в русле очередного состязания «кто кого переострит».
- Дядя. Побудь серьезным следующие 15 минут, хорошо? Я говорю не о габаритах Гилберта, а о его характере! Ты настаиваешь на том, чтобы он сопровождал меня везде и всюду – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Но я не в силах постоянно находиться с человеком, эмоциональный спектр которого аналогичен платяному шкафу! Я не сомневаюсь в его профессиональных компетенциях: за полгода уже успел убедиться, что - соответствует… черт возьми… Но иметь рядом с собой охранника, выражение лица которого распугивает всех людей в радиусе полукилометра – совсем не то, что мне нужно, чтобы прожить беззаботно свою юность, которой ты периодически поешь прочувствованные дифирамбы! Ко мне перестали ходить друзья! Более того, в ночном клубе вокруг меня образуется вакуум еще до конца первой композиции, и это не удивительно – Гилберт ведь отказывается сидеть где-то в уголочке, а стоит столбом возле меня. У меня уже не раз возникало искушение использовать его по назначению, по правде говоря – станцевать вокруг него стриптиз, например… только зрителей бы все равно не было, кроме него самого. Не могу не признать – на меня перестали совершать покушения. Но, увы, я не могу это оценить по достоинству, поскольку вся моя жизнь тоже как-то потихоньку… перестает быть моей жизнью!
На протяжении всей пламенной речи племянника Оскар внимательно слушал его, изредка бросая взгляды на телохранителя. Выражение лица Гилберта оставалось неизменным. Единственным признаком того, что он слышит, о чем говорит Оз, были красные пятна на скулах и шевелящиеся желваки. Золотисто-карие глаза молодого мужчины оставались бесстрастными.
Оз, тем временем, замолчал и выжидающе уставился на дядю. Оскар кашлянул и веско промолвил:
- Приятно узнать, что уроки ораторского искусства не проходят даром…
Однако, глянув в потемневшие от гнева зеленые глаза племянника, быстро добавил:
- Ну… а в чем проблема, собственно? Отправим Гила к психотерапевту, и все дела.
Впервые с начала разговора человек, являющийся его предметом, проявил заинтересованность. Неописуемый взгляд, которым наградил его Гилберт, воодушевил Безариуса-старшего, и он, уверенный в действенности предложенного метода, радостно закончил:
- С завтрашнего дня Гил пойдет к моему давнему знакомому, Зарксису Брейку. Он опытный специалист; и месяца не пройдет, как Рэйвен* станет чувствительным, как девица на выданье!
После этого эпатажного заявления взгляд Гилберта приобрел откровенно паническое выражение, что, впрочем, мало отразилось на его мимике. Оз, с интересом наблюдавший за ним, с удовольствием заключил:
- Ну, вроде он не безнадежен. А Зарксис – он может, да… Договорились, дядя!
Suspendisse trans**
Он смотрел на луну. Это было, наверное, странно, но он правда любил ее; особенно вот такой, в полнолуние.
Сидя на нависающей над водой веткой ивы, он, покачивая босой ногой, смотрел на отражение луны в озерной глади и ни о чем не думал.
За последние десять лет это был первая такая ночь для него.
Когда-то давно, в прошлой жизни, он любил убегать один на озеро и сидеть вот так же, наблюдая, как золотится луна на рябящей глади, как всплывают и раскрывают свои венчики водяные лилии – озерные звезды, как их называли в его краях.
Это было хорошее время.
И эта ночь была такой – хорошей. Но, как он чувствовал, первой и последней - сейчас.
Эта ночь была затишьем перед бурей.
Он давно уже знал, что ничем хорошим его противостояние не кончится. Понимал, что с его прямолинейностью и способностью говорить правду в лицо он недолго продержится в тех кругах, где вынужден был вращаться. Сейчас ему 35 лет, и это просто чудо – что он до сих пор еще жив.
Это просто чудо, что он тогда сумел удержаться на краю пропасти.
Он улыбнулся и покачал головой.
Что ж, значит время его еще не пришло. Еще не выполнена его миссия в этом мире, раз все так сложилось.
Он одним гибким движением встал в полный рост. Ветка упруго пружинила под ногами, ощутимо покачивалась, но его чувство равновесия было идеальным. Одном легким движением он стащил с себя расшнурованную на груди рубашку, расстегнул и сбросил брюки, белье. И, вытянувшись на мгновение в струнку, спрыгнул вниз.
В воду он вошел практически беззвучно, без плеска и брызг. Его смуглое тело легко разрезало озерную гладь, волосы спутались и еще больше потемнели, а в голове билась одна мысль: «Время пришло. Пора вернуть долги.».
Да. Уже – пора…
__________________________________________________________________________________________________________________
* Рэйвен (англ. raven) – ворон; прозвище Гилберта, полученное… э, нет, дальше поймете, где и почему!
**Suspendisse trans – с латыни, «Взгляд с другой стороны» либо дословно – «На другой стороне».
Глава 1
Глава первая,
короткая,
в которой Гилберт думает об Озе и собирается ликвидировать тело
Утро началось из рук вон плохо. Гилберт, не выспавшийся после ошарашивающих заявлений Оскара Безариуса, и от того еще более мрачный, чем обычно, направлялся к комнате молодого господина, одновременно проверяя плавность хода затвора своего пистолета. Конечно, он не собирался использовать против господина пистолет; по мнению Найтрея, его достаточно было просто придушить…
Правда, на душе было погано. Не сказать, чтобы Гил не любил Оза; скорее, тот его раздражал: постоянными улыбками, чересчур компанейским характером, общей болтливостью и чрезмерно острым языком. Чувствовалась в этом сочетании какая-то нарочитость, от которой ломило зубы, как от слишком холодной воды. Объективно паренек был неплох: обладал безусловно острым, гибким умом, умением сходиться с любыми людьми, в котором немало помогали смазливая породистая мордашка, копна светлых блестящих волос и яркие зеленые глаза – фамильная черта Безариусов… Для Гилберта он был не самым плохим хозяином, но ужасным объектом для охраны. И тут еще… психотерапия – для полного счастья… Найтрей поежился. Да, вот только этого и не хватало…
Тем временем расстояние до комнаты Оза было преодолено. Гил постучался и, выждав пару мгновений, открыл дверь. Безариус уже встал и почти собрался. К его чести, безалаберностью он не страдал. Когда Гилберт вошел, юноша как раз заканчивал застегивать пуговицы форменной рубашки. Слегка наклонив голову, Рэйвен бесстрастно поздоровался:
- Доброе утро, молодой господин.
- Здравствуй, Гилберт, - Оз ловко заправил рубашку в брюки и потянулся за серым жилетом. – Подожди минуту, я почти готов.
Гил кивнул и замер у двери. Оз, мельком глянув на больше обычного мрачное лицо телохранителя (хотя казалось бы – куда уж больше…), поморщился, но ничего не сказал. Ему было немного неудобно за устроенное вчера представление; однако юный Безариус считал, что собственный комфорт оправдывает некоторое моральное неудобство (у кого-то другого это ощущение называлось бы угрызениями совести, но личная совесть Оза была удивительно лояльна к своему владельцу).
Оз накинул серый пиджак с вышитым гербом колледжа и, подхватив сумку, направился к двери. На ходу выровнял узел галстука, немного расслабив его - чрезмерная затянутость не соответствовала создаваемому им образу всеобщего любимца, рубахи-парня, который, однако, находил общий язык и с представителями администрации.
Гил посторонился, пропуская своего хозяина, и пристроился чуть позади, справа – так было удобно, в случае чего, левой рукой задвинуть Оза за спину, убирая с линии огня, а свободной правой – выхватить пистолет. Он сам поразился, как быстро этот навык дошел до автоматизма. Прав был Оскар Безариус, когда говорил о его призвании…
На выходе из дома их перехватил лорд Безариус собственной персоной. Без лишних слов он сунул Гилу в руки визитку, на обратной стороне которой были написаны адрес и время, ободряюще похлопал по плечу и испарился куда-то по своим делам. Найтрей тоскливо осмотрел кусочек плотного картона, на котором золотом было вытеснено: «Зарксис Брейк. Психотерапевт», и внизу, мелко – щегольский номер телефона, состоящий из одних шестерок. Сунув визитку в карман со смутной надеждой выронить ее где-нибудь по дороге, Гил открыл заднюю дверцу машины, пропустил внутрь Оза и сел сам. Шофер мягко тронулся с места и поехал по обычному утреннему маршруту – к элитному Лютвиджскому колледжу, в котором последний год учился молодой господин.
Гилберт нервно переступил с ноги на ногу и, наконец, позвонил. Перед этим он минут пять мялся на крыльце. Но тянуть время – дело бесполезное; и вообще: раньше сядешь – раньше выйдешь, как говорил один его хороший знакомый… который до сих пор сидел, к слову сказать…
Дверь между тем оставалась закрытой. Найтрей уже было обрадовался, решив, что встреча отменяется – мало ли, у хозяина срочные дела какие-то появились? Однако только он повернулся и собрался уходить, как дверь, тихонько скрипнув, отворилась.
Гилберт напрягся. Все его боевые инстинкты мгновенно пришли в состояние полной готовности. Выждав минуту, Рэйвен осторожно толкнул дверь. Она легко распахнулась. Недоумевая, Гилберт вошел внутрь, цепким взглядом окинув просторный холл – Брейк принимал его в собственном доме. Никого поблизости не наблюдалось. Гил сделал шаг, другой… Вдруг за его спиной дверь с громким стуком захлопнулась. Рэйвен резко обернулся, одновременно нащупывая пистолет. Сзади никого не было. Он перевел дух; повернулся обратно, и… подскочил на месте: прямо перед ним стоял человек с молодым лицом и абсолютно белыми волосами.
Гилберт ошеломленно моргнул. Странный визави продолжал сверлить его единственным ярко-красным глазом.
- Э-эээ… добрый день?.. – неуверенно произнес Гил. Даже для него самого фраза показалась чересчур вопросительной. Альбинос неожиданно лучезарно улыбнулся и распевно произнес:
- Дене-ечек добрый! Я Зарксис Брейк. И я вас уже давно-о жду, – после чего бесцеремонно схватил Рэйвена за руку и повлек куда-то в глубины дома.
- Давно? – Гил был абсолютно сбит с толку: он пришел даже раньше срока, и почему его так ожидали здесь, оказалось для него загадкой. Мужчина между тем целеустремленно тащил его куда-то, словно муравей гусеницу, и не прекращал трещать по дороге:
- …и я сразу понял, что без вас ничего не получится. Ведь, ни много, ни мало - условия выживания поставлены под угрозу! Я понимаю, что специалист вашего класса не станет работать на постоянной основе; однако один заказ не станет проблемой, нет? Здесь все очень деликатно, я не могу доверить такой вопрос, кому попало. И главное – на пустом месте, все произошло так внезапно! И в самый пиковый момент, когда я уже приготовился к худшему, я узнаю, что ко мне придете вы! Мой бог, я чуть не расплакался от радости! Вы, совершенно точно - только вы сможете найти решение моей проблемы и устранить… да, не побоюсь этого слова – устранить этих… зловредных узурпаторов!
У Найтрея голова пошла кругом. По всей видимости, этот недо-психотерапевт пристукнул кого-то из своих клиентов – или даже не одного, и сейчас не знает, куда деть тело. Однако… он был знаком с Оскаром Безариусом. Кроме того, когда взывали к его профессиональным навыкам, Рэйвен не мог рассуждать отвлеченно. Он выдернул руку из цепкой хватки Брейка и сурово произнес:
- Главное, не паникуйте. Просто покажите мне, где это.
Брейк всплеснул руками и умиленно уставился на Гилберта:
- Ах! Профессионала видно за версту. Конечно-конечно, я вас и веду. Тут недалеко совсем. На самом деле, уже вот за этой дверью…
С этим словами Брейк распахнул дверь, за которой оказалась ванная комната. Гил похвалил его про себя: оттащить тело в ванную далеко не каждый бы догадался на его месте. Психотерапевт между тем шагнул внутрь и трагическим голосом произнес:
- Вот! И что с этим делать прикажете?
Гилберт зашел следом и осмотрелся. Тела нигде не было.
- Куда вы его положили? – спросил он Зарксиса. Тот как-то странно всхлипнул и махнул рукой в сторону большой чугунной ванны. Рэйвен подошел ближе и наклонился, ожидая увидеть все что угодно… кроме того, что увидел: из ванны на него смотрела большими, абсолютно круглыми от ужаса глазами, малюсенькая собачка на ножках-палочках.
Гилберт медленно повернулся к психотерапевту:
- Что ЭТО?
- Как что?! Это Эмили!
- Какая, к дьяволу, Эмили?! – заорал совершенно сбитый с толку Гил.
- Моя бедная, маленькая Эмили, подвергшаяся нападению оккупантов! Гадкие твари пьют ее кровь, кусают ее нежную кожу!.. Сделайте же что-нибудь!
Гилберт замер, лихорадочно пытаясь сообразить, о чем вообще идет сейчас речь. Наконец до него дошло:
- Так вы… про эту собаку говорили? Это у нее… узурпаторы? Блохи, что ли?
- Ну да!
- О, господи… Вы… вы приняли меня за ветеринара?! - и Гил, неожиданно даже для самого себя, вдруг зашелся в безумном хохоте. Так он не смеялся с самого детства: искренне, открыто, не имея возможности – да и желания – остановиться. Глядя на него, захихикал и Брейк.
Когда молодой человек, наконец, сумел взять себя в руки, Брейк как-то моментально посерьезнел и сказал:
- Добро пожаловать, Гилберт Найтрей. Будем считать, что наша работа по развитию вашей эмоциональности началась успешно.
Suspendisse trans
Он грузно поднялся из-за стола и, раскурив сигару, принялся расхаживать по комнате. Гостиничный номер, пусть и самый шикарный, оставался все же безличным общественным жильем. И хотя за столько лет он уже привык быть мобильным, запросто перемещаясь с места на место, но какая-то часть его души все еще тосковала и хотела своего угла: своей берлоги, куда можно было бы залечь в спячку и отдохнуть – от всего.
Вот только даже возможности такой в ближайшем будущем ему не светило.
Он взглянул в окно на открывающуюся потрясающую панораму Старого города и вздохнул. Иногда, вот как сейчас, он мог позволить себе расслабиться и потосковать немного о несбыточном. Семья, дом, близкие люди… сегодня, когда ему вот-вот должно было стукнуть 55, он начал хорошо понимать, почему для людей эти понятия являются такими ценными. Чувствовать, что ты не один, что ты можешь довериться кому-то, отдохнуть душой – это много значит для человека, оказывается. и многие всю жизнь кладут на то, чтобы остаться с тем, кого любят. А он…
Ну что же. Он давно сделал свой выбор, что толку жалеть сейчас? Зато он смог добиться того, чего до него не удавалось сделать никому – объединить под собой весь «теневой» мир* королевства… ну, почти весь. Естественно, остались недовольные – как могло быть иначе? Ведь и само действо по масштабу превосходило все, что было ранее: стать единым Теневым Главой** и 30 лет удерживать это звание – это не шутка. Естественно, все происходило далеко не бескровно. Естественно, остались недобитые сторонники прочих Глав. Естественно, подняли голову те, кто вопреки всякому здравому смыслу все еще вспоминал «старые добрые времена», которые знали исключительно по рассказам стариков, и хотели вернуться под герцогские Дома. Кто-то мог сказать, что все эти цеховые могли составить для него нешуточную проблему…
Но это не было бы правдой.
Это были исключительно ИХ проблемой. Потому что он положил на алтарь этой цели слишком многое для того, чтобы вот так, за здорово живешь, расстаться со всем, к чему так долго шел.
К тому же, Грэй Беор*** всегда был и сейчас, конечно, оставался крайне прагматичным человеком, не склонным романтизировать прошлое – пусть даже сам происходил из семьи потомственных «теневиков», чьи предки веками служили герцогам вплоть до того самого часа, когда указом тогдашней королевы их распустили, признав незаконным формированием. Уж он-то, наслушавшийся дедовских сказочек выше крыши, был совершенно не готов романтизировать те времена.
Быть вассалом – что за шутка? Вот самому стать сюзереном…
Это совсем другое дело.
И ведь он стал им. Стал!..
Потому и удержать свое теневое герцогство, как он в шутку называл свою вотчину, нужно было во что бы то ни стало.
И потому же стало принципиально важным избавиться от некоторых несознательных цеховых, которые стали в последнее время чересчур активно продвигать среди своих учеников и более-менее близких различные некорректные идеи. Глупо, конечно, было продвигать их среди менее близких… говоря о чем-то более близким, есть хотя бы какая-то надежда на то, что все останется тайной. Но не все это понимали; потому Беор сейчас и думал, как все провернуть, чтобы цеховые не обвинили его в том, что он, презрев все обычаи братства, убирает своих же.
- Ну что ж, - пробормотал мужчина и смял давно забытую сигару, самостоятельно потухшую в его пальцах. – Видимо, теперь пришло время для охоты на лис…
Он усмехнулся и, словно смакуя хорошую шутку, повторил:
- Да, определенно – время охоты на лис пришло.
_______________________________________________________________________________________
* «теневой» мир – самоназвание преступного мира в данном случае. Изначально «теневые» были чем-то вроде негласных помощников действующих герцогов, вершащих правосудие, которое нельзя было осуществить по закону, и формировали собой резервную армию своего сюзерена. Однако в результате искажения понятий и обычаев со временем деградировали и стали обычными преступниками, сохранившими при этом память о «старых добрых временах», обычаи и собственные понятия о чести.
** Теневой Глава (главный, Глава «теневых») – личность, верховная в иерархии «теневых», обычно обладающая какими-либо выдающимися личностными качествами. Обладает правом вето на любое действие; окончательно принятые им решения обсуждению не подлежат.
*** Грэй Беор – (англ. Gray Beor) серый медведь. В данном случае, скорее всего, «серый» подразумевает «седой».
Глава 2
Глава вторая,
в которой Гилберт впадает в детство и знакомится с Озом заново
От Брейка Гилберт вышел через полтора часа - мокрый, как мышь. Зарксис действительно оказался хорошим психотерапевтом; правда, методы работы у него были весьма своеобразными – почти такими же, как и он сам. Помимо выдающейся внешности, Брейк владел навыками чревовещания, которыми активно пользовался от лица своей собачки Эмили, донося таким образом до клиента некоторые нелицеприятные вещи, которые было бы некорректно говорить от собственного имени. Диалог он строил также весьма оригинально, при этом выжимая из собеседника максимум информации. К примеру, Гилберт понял, что рассказал многие моменты о службе у Безариусов только тогда, когда Брейк задал ему какой-то личный и неприятный вопрос по этой теме.
В конце концов, ввиду приближающегося времени окончания занятий в колледже у Оза, Гил был отпущен с выданным на неделю домашним заданием: вести дневник с описанием своих чувств и событий, их породивших, и сделать несколько упражнений, которые нужно было выполнять вместе с Озом. Брейк это пояснил так:
- Видишь ли, Гилберт: Оз, как твой наниматель и человек, созерцающий тебя больше половины всего своего времени, имеет право видеть возле себя личность, соответствующую хотя бы самым основным его психологическим параметрам. Вы же с ним разные, как небо и земля. Поэтому, чтобы найти с ним точки соприкосновения, вам нужно делать большинство упражнений вместе. Для начала возьмем упражнения на доверие – компонент, необходимый в такого рода взаимодействии, как ваше. Здесь же будут активно проявляться и эмоциональные составляющие. Для тебя дополнительным заданием будет угадывать эмоции Оза и перепроверять их у него. Результаты будешь записывать в тот же дневник. На следующей встрече я проверю, что ты выполнил из заданного. Вопросы есть?
Вопросы у Гилберта, конечно же, были: за что ему это, когда это кончится, и зачем он вообще на это подписался. Однако ни на один из них Зарксис, по-хорошему, ответа дать не мог. Поэтому Рэйвен промолчал и максимально быстро ретировался, пока неугомонный Брейк не придумал ему еще какое-нибудь интереснейшее занятие на следующую неделю – в дополнение к уже полученным.
Ожидая Оза возле ворот колледжа, Гилберт спешно прикидывал, как донести до молодого господина необходимость «впадать в детство» практически ежедневно по часу-полтора. Он честно старался, однако ловил себя на том, что какая-то часть его сознания втихаря лелеяла надежду, что юноша откажется выполнять рекомендации Брейка, и на этом затея с психотерапией тихо-мирно умрет своей смертью.
Занятия у Оза закончились уже минут 15 назад, однако среди идущих к воротам учащихся его все еще не было видно. Гил уже начал нервничать, когда увидел молодого господина, выходящего из здания колледжа в окружении толпы молодежи – в центре внимания, как обычно. Золотистые волосы Оза эффектно растрепались, зеленые глазищи задорно искрились и блестели изумрудами высочайшего качества; его звонкий смех притягивал к себе внимание окружающих, как огонь – бабочек. Картинка была настолько продуманной, что у Гила снова заломило зубы, и он невольно скривился.
«Вот интересно, - подумал молодой человек, - о каких упражнениях на доверие может идти речь, если мне смотреть на него тошно бывает? И как он будет играть? Он вообще – будет играть? С таким, как я?.. Это, пожалуй, даже не смешно…».
Оз, тем временем, в сопровождении своей свиты приблизился к воротам и остановился, продолжая щедро рассыпать вокруг себя улыбки, одновременно вещая нечто донельзя банальное. Толпа благоговейно внимала. Гил кашлянул и, поймав взгляд Безариуса, слегка ему поклонился, показывая, что находится на месте и готов приступить к выполнению обязанностей. Почитатели, проследив за направлением взгляда своего кумира, заметно «сбледнули» и начали мало-помалу рассасываться. В считанные минуты пространство вокруг Оза стало девственно чистым. Юноша сокрушенно закатил глаза, ухмыльнулся и подошел к Рэйвену.
- Гилберт, это невыносимо. Стоит тебе появиться в пределах видимости, и народ как ветром сдувает. Ты был сегодня у Брейка?
- Да, молодой господин, - с каменным лицом произнес Гил.
- А по тебе не скажешь… Ладно, поехали домой. Мне надо подготовиться к благотворительному приему, который пройдет завтра в Пандоре. И опять задали огромное количество домашнего задания… положительно, просто некогда продохнуть.
Гил внутренне возликовал: шансы на избавление с каждым словом Безариуса все увеличивались. Подождав, пока Оз, отжаловавшись, умолкнет, он заговорил:
- Господин, могу ли я задать вам вопрос?
Оз, пораженный неожиданной разговорчивостью обычно молчаливого слуги, вздернул брови и кивнул.
- Дело в том, что господин Брейк тоже задал мне своего рода домашнее задание. Но оно не только для меня… и… в общем… его в паре надо делать. С вами, - наконец закончил мысль окончательно смутившийся Гилберт, чувствуя, как на скулах расцветают предательские алые пятна.
Оз изумленно рассматривал смущенную физиономию своего телохранителя. За все полгода, которые знал Гила, он ни разу не видел у него такого выражения. Никогда еще лицо Найтрея не было таким живым и таким… привлекательным. Безариус, чья широта и свобода взглядов не позволяла ему ограничить свой сексуальный опыт исключительно женским полом, умел видеть и ценить мужскую красоту. «А Брейк, и правда, не зря ест свой хлеб», - промелькнуло у него в голове. Вслух же он спросил:
- Что это за задание?
Гилберт молча передал ему листки с описанием упражнений, здраво рассудив, что пересказ своими словами не будет хорошей заменой письменному изложению. Оз некоторое время вникал в написанное, потом хмыкнул, откинулся на спинку сидения и начал обмахиваться листками, как веером, одновременно пристально глядя на Гилберта. Под этим изумрудным взглядом Гил окончательно смешался. Было в нем что-то такое - необычное, еще никогда раньше не виденное им у своего господина…
- Ну, что ж, - медленно сказал Безариус, все так же неотрывно глядя на телохранителя. – Я сам заварил эту кашу; и не в моих правилах идти на попятный. Сегодня в девять вечера я буду ждать тебя в малой гостиной. Прикажешь слугам – пусть разожгут там камин, вечером будет прохладно.
Ровно в девять вечера Гилберт, одетый в удобный полуспортивный костюм, вошел в малую гостиную особняка Безариусов. Малой она, к слову сказать, называлась не за небольшой размер, а просто потому, что была по площади несколько скромнее, чем большая.
В гостиной царил приятный полумрак; у одной из стен уютно горел камин, в углу у дивана мягко мерцал торшер. Остальная часть немаленького зала оставалась практически темной. Верхнее освещение было выключено, и Гил не стал его включать, поддавшись неожиданной атмосфере тепла и интимности. Он опустился на ковер возле камина и замер, глядя, как танцуют на поленьях языки пламени.
Сзади тихонько скрипнула половица. Гилберт молниеносно обернулся и встретился взглядом со своим господином, который сумел подкрасться к нему незамеченным практически вплотную. Безариус был одет в мягкие домашние брюки и пуловер с укороченными рукавами. Оз смотрел на него сверху вниз, и в глазах его вновь было что-то непонятное, необычное. И под этим взглядом Гилберт снова смутился, разозлился на себя за это… и тут же сделал себе пометку в памяти записать это в дневник, как только попадет в свою комнату.
Гил поднялся одним легким, изящным движением и теперь уже сам смотрел на Оза сверху вниз – благодаря тому, что был выше его на полголовы.
- Простите, мой господин, - тихо сказал он. – Я задумался и не заметил, как вы вошли.
- Ничего страшного, - медленно проговорил Оз, отводя взгляд. – Ты не обязан быть начеку в доме, напичканном охранными системами и полном слуг.
Гил молча склонил голову. Оз как-то нервно передернул плечами и без перехода спросил:
- Ты принес те инструкции, которые тебе дал Брейк?
- Да, молодой господин; вот они.
Оз взял уже порядком измятые листы с описанием упражнений и еще раз внимательно прочел все, изложенное на них.
- Брейк рекомендует делать их по порядку, по одному-два за один раз – как пойдет. Между сетами делать перерывы и обсуждать все, что происходило с нами в процессе. Отвечать надо откровенно и честно. Если совсем невыносимо, можно не выполнять, но тогда это надо вынести на обсуждение с участием Брейка… В целом, кажется, ничего сложного нет, - в конце концов резюмировал он.
Гил так не думал, но спорить не стал – зачем? Все равно ему нужно было через это пройти. Раз уж он присягнул на верность дому Безариусов, пути назад для него не было ни при каком раскладе. А раз так, нужно было сделать все для того, чтобы максимально эффективно служить новым господам. И раз Оскар считал, что самое лучшее, что он может сделать – охранять Оза, наследника титула и в будущем - нового лорда, то кто такой Гилберт, чтобы обсуждать это? Хотя - ведь можно, можно было ему найти хорошее применение в системе разведки, в Пандоре или, как и предполагал он с самого начала, в личной охране Оскара; и не нужно было бы тогда впадать в детство и заниматься всякой дребеденью… Рэйвен тоскливо вздохнул и перевел взгляд на Оза, выжидающе глядящего на него. Все это пустое. Выбор давно сделан, и сейчас просто нужно переждать немного. Молодой господин поймет, что все это бесполезно, и откажется от идеи развить эмоциональность Гила; либо перегорит к самой идее, либо ему надоест делать все эти упражнения… и все снова вернется на круги своя.
Оз, как будто почувствовавший, что творится в душе у телохранителя, улыбнулся одними углами рта – так непохоже на свои всегдашние фальшиво сияющие улыбки – и мягко потянул Гила за рукав ближе к центру комнаты.
- Давай, Гилберт. Сделаем это.
- Да, молодой господин.
Совместное выполнение упражнений оказалось и впрямь радикальным средством для упрочения доверия. Пожалуй, даже слишком…
Сначала им нужно было водить друг друга с завязанными глазами – как бы побыть по очереди в роли слепца. Гил первым осторожно завязал шарфом доверчиво закрытые глаза Оза. Как и было сказано в инструкции, он дал ему время освоиться в пространстве самостоятельно. Было странно смотреть, как Оз осторожно и неуверенно, без присущей ему порывистости и размашистости движений, ощупывает воздух вокруг себя. Гил поймал себя на странном ощущении в груди: приятно-ноющее, дергающее, не поддающееся никакому определению вообще. Он нахмурился и сказал себе, что спросит о нем позже у Оза; а если Оз не знает – то у Брейка. Потом он подхватил Безариуса под локоть и, осторожно поддерживая, повел по комнате. Привычный наблюдать за людьми, Гил чувствовал малейшее мускульное напряжение, и без дополнительных знаков поворачивал туда, куда хотел его господин. Юноша исследовал темную часть зала, изучил каминную полку и фигурки, расставленные на ней, ощупал обивку софы и решительно стащил повязку, услышав звон таймера:
- Все, мои 20 минут прошли; теперь твоя очередь.
Рэйвен, несколько нервничая, наклонил голову и закрыл глаза. Тонкие прохладные пальцы ловко повязали ему на лицо шарф, расправили его аккуратно, легко коснувшись щек. Гилберт почувствовал, как по его затылку неожиданно пробежал ручеек мурашек: это оказалось чертовски приятно. Потом тепло тела Оза отдалилось, и он оказался один на один с темнотой и тишиной. Гилберт рефлекторно попытался открыть глаза, но повязка не дала ему сделать этого. «Сосредоточься», - приказал он себе. Стреляя, он мог на слух, без помощи глаз, попадать в цель. Почему он так растерялся, оказавшись с завязанными глазами?..
Гилберт помнил, что стоял лицом к дивану. Решившись, он двинулся вперед, пообещав себе, что дойдет до стены и самостоятельно исследует комнату. Сделал один широкий шаг, второй, зацепился за складку ковра и, слыша крик господина: «Осторожнее!», начал самым неизящным образом валиться на пол. Рэйвен попытался сгруппироваться и, уже понимая, что не успевает, грохнулся прямо на… Оза, который, судя по всему, бросился наперехват. Безариус как-то совсем не аристократично вякнул от веса свалившегося на него мужчины, и Гил судорожно принялся сдирать с лица шарф, чтобы оценить ущерб, нанесенный им здоровью своего господина. Сорвал, проморгался и обомлел: всей своей верхней половиной тела он лежал на Озе, который навзничь распластался на полу. Оз хрипло дышал и как-то совершенно по-сумасшедшему улыбаясь, шептал:
- Я… успел. Я… удержал тебя… сумел… в этот раз…
А потом неожиданно, без какого-либо перехода, разрыдался.
Они сидели возле камина бок о бок и молчали, не зная, с чего начать.
Оз уже успокоился, и теперь только все еще тяжелое дыхание и опухшие, покрасневшие глаза и нос говорили о том, что совсем недавно у него случился нервный срыв. Гил все полчаса, пока тот плакал, – горько, совсем по-детски: в голос, со всхлипами, слюнями и соплями – прижимал его к себе, укачивал, поглаживал по спине и плечам, шептал какую-то успокоительную чушь. Оз казался ему тогда совсем маленьким, растерянным, и при этом – таким настоящим и близким, что дух захватывало от тепла и желания защитить, вдруг заполнивших его сердце до самых краев.
Наконец, поняв, что сам Оз не скажет ничего, Найтрей решился и спросил:
- Вы хотите мне сказать что-нибудь, молодой господин?
Оз дернулся и искоса посмотрел на своего телохранителя.
- Не… не называй меня так сейчас, - хрипло проговорил он наконец.
- А… как же мне называть вас? – растерялся Гил. Безариус криво улыбнулся:
- Ну, учитывая, что ты только что вытирал мне сопли и убеждал, что все прошло и теперь все будет хорошо… может быть, «Оз» будет в самый раз?
Гилберт впал в ступор.
- Н-но… как я могу? Это будет слишком дерзко с моей стороны…
Оз хрипло рассмеялся.
- Да ладно, Гилберт… Гил. Не будь таким занудой. При других людях будешь обращаться ко мне по-прежнему, а в неформальной обстановке станешь звать по имени… делов-то.
Гил задумался, потом чуть улыбнулся и, как-то особенно тепло сверкнув топазами глаз, ответил:
- Договорились… Оз.
Они еще немного помолчали, чувствуя странную легкость. Потом Оз вздохнул и промолвил:
- Ну, ладно. Покончим с этим.
Он снова вздохнул, собрался с духом и начал говорить, глядя прямо перед собой, в камин:
- Все это случилось до того, как дядя привел тебя, Гил. Почти два года назад, наверное. Да, точно; мне 16 исполнялось как раз. Меня в очередной раз попытались похитить и, что самое смешное, успешно. Похитители и сами, наверное, не ожидали, что все получится – так все это было… по-идиотски как-то. И все бы ничего, - они ведь были обычными проходимцами, решившими заработать на выкупе, не состояли ни в одной группировке… вот только я не один был. Со мной они захватили и мою девушку. Алиса… она… нас Ада познакомила, моя сестра младшая – ты ее не видел, она после этого уехала на лечение. Алиса… красивой была. Характер, правда, был… ужасный.
Юноша замолчал; усмехнулся и покачал головой. Глаза его снова постепенно наполнялись слезами. Гил, забыв дышать, смотрел на его тонкий профиль, мягко очерченный золотистым отблеском пламени, и мучительно сопереживал. Сердце рвалось на части от сочувствия – он уже знал, что услышит дальше. В определенных кругах эта история наделала много шороха; только, пересказывая ее, рассказчики не называли имен. А вот для общественности ее пытались всеми способами замолчать…
Оз тем временем взял себя в руки и с усилием продолжил:
- Все вышло совершенно случайно - так потом дядя сказал. Вся эта история – просто дикий набор случайностей… Случайно мы оказались не в том месте и не в то время. Случайно в голову главаря той шайки-лейки стукнуло, что на нас можно подзаработать деньжат – они ведь даже толком не знали, кто мы, просто на одежду богатую повелись... Случайно в это время отсутствовал мой дядя – единственный, пожалуй, человек в Пандоре, который мог бы все нормально спланировать… а так… все случилось, как случилось…
Нам с… Алисой… завязали глаза – чтобы потом не смогли опознать похитителей. Сначала полдня держали в халупе на окраине, потом вывели и повели по какой-то заброшенной стройке. Я шел впереди, она – на каком-то расстоянии, я слышал, как она с охранником препирается. В это время отряд людей из Пандоры напал на похитителей, чтобы отбить нас. Идиоты! Что стоило отдать выкуп – он не такой уж большой был, освободить нас, а потом уже с ними разбираться?..
Гил был полностью согласен со своим господином. С его точки зрения, эту операцию Пандора провалила настолько художественно, что и специально планируя провал, такое не сразу придумаешь.
- …там полный бардак начался: выстрелы, кутерьма; бандиты эти недоделанные нами даже прикрываться не стали – разбегались, как тараканы. Я сумел стащить повязку с глаз, бросился к Алисе, позвал ее. А она… ну почему она не осталась стоять на месте? Почему я не промолчал?!
Она сделала шаг в мою сторону, на звук моего голоса. Только один шаг. Споткнулась и… упала… виском на кусок арматуры…
Оз замолчал и обхватил себя руками, словно ему стало холодно. Пальцы его дрожали. Неожиданно он повернулся к Гилу, и тот едва не отшатнулся от боли, плескавшейся в потемневших зеленых глазах.
- Гил… я, наверное, буду это помнить столько, сколько буду жить. Пробитый висок, кровь толчками, хрип и агонию. Я… ничего не успел сделать. Не смог ее защитить, не смог помочь. Мне было так невыносимо, что я вообще старался не думать об этом. Все это время я… искал способы забыться. А сейчас… сегодня… когда ты начал падать… у меня все это всплыло перед глазами, четко так… Я… не позволю, чтобы кто-то еще из-за меня так по-глупому… погиб.
Оз снова замолчал. Уткнулся подбородком в колени и опять уставился в огонь.
Гил, сидя рядом с ним, разрывался на части. С одной стороны, безумно хотелось снова обнять и утешить; с другой, для слуги и телохранителя это было бы, пожалуй, уже излишней вольностью. Но Гилберт нашел компромисс: протянул руку и ладонью накрыл сцепленные в замок пальцы Безариуса.
- Оз… со мной ничего не случилось бы, правда, - мягко сказал он. – Я умею падать. И здесь ковер. Даже шишки бы не было…
- Я… понимаю, - тихо ответил юноша. И, усмехнувшись, добавил: - Умом. Мои рефлексы, как видишь, думают иначе. Но… в любом случае, Гил, ты – мой слуга, и я в ответе за тебя. Я обязан тебя защищать – настолько, насколько в силах это сделать.
От этих слов у Гила перехватило дыхание. Уже довольно длительное время он не слышал ничего, более соответствующего понятию «забота».
- Спасибо вам, мой господин, - тихо проговорил он и легонько сжал пальцы Безариуса.
Оз недоуменно взглянул на Найтрея.
- За что?
- Мне… не часто в жизни доводилось слышать что-то подобное..
Безариус печально посмотрел на Гила.
- Что же у тебя за жизнь была, что ты благодаришь за такую малость?
Гилберт отпустил пальцы Оза и отвел глаза.
- Я… расскажу вам, господин. Но… только не сейчас, пожалуйста.
- Это так больно? – шепотом спросил Оз. Гил только кивнул, не в силах выдавить из себя ни слова. – Хорошо. Ты расскажешь тогда, когда сам захочешь.
- Благодарю вас, мой господин.
- Оз, - резко сказал Безариус. – Не «господин», Гил – Оз.
Гилберт с благодарной улыбкой склонил голову.
- Прости… Оз. Я просто еще не привык.
- Ну, так привыкай поскорее, - Оз шутливо ткнул Найтрея в плечо. – И… давай разбегаться уже. Поздно совсем.
Он поднялся и, уже идя к двери, добавил, оборачиваясь:
- И еще: завтра мы продолжим. После приема жди меня здесь же, понял?
- Вы… ты уверен, Оз? – осторожно поинтересовался Гил, подходя ближе. Не то, чтобы ему все еще хотелось прикрыть перспективу совместных занятий; совсем наоборот, сейчас он их даже жаждал. Но вот насколько это будет безболезненно для господина, волновало Гилберта не на шутку.
- Конечно, уверен. Я – Безариус, ничто не заставит меня отступиться от принятого решения, - Оз горделиво вскинул голову, что в сочетании со все еще опухшими глазами и носом смотрелось… забавно. Гилберт подавил улыбку и ответил:
- Конечно, молодой господин… Оз. Завтра после приема в Пандоре я буду здесь.
Suspendisse trans
Она проскользнула в свою комнату, усилием воли сдерживая вопль ярости. Схватив подвернувшуюся под руку вазу, она с силой швырнула ее в стену. Раздался грохот, звон, осколки брызнули во все стороны.
Это было просто невыносимо.
Смотреть на Оза, видеть его рядом с собой каждый день, чувствовать его прикосновения, ощущать аромат кожи и парфюма – и понимать, что шансов на что-то иное, кроме милой болтовни на перемене или светском рауте, у нее просто нет. Она уже дошла до того, что готова была просто опоить его и затащить в постель, чтобы потом разыграть сцену оскорбленной невинности и таким образом надавить на его чувство долга – хотя еще полтора года назад и думать не хотела ни о чем подобном. Тогда она была максималисткой. Сейчас она была готова согласиться просто на право обладания его телом - раз уж не получалось получить все и сразу. Однако присутствие этого чертова телохранителя рубило все планы на корню. Мало того, что он постоянно маячил неподалеку, сверля мрачным взглядом любого, кто приближался к хозяину ближе, чем на два метра, так и Оз в его присутствии вел себя гораздо более сдержанно, чем раньше.
А ведь как все хорошо складывалось…
Она вынула шпильки из прически, и белоснежная грива волос – ее особая гордость - рассыпалась по плечам и спине.
Дэйн был очень хорош, но к нему она относилась скорее как к брату – доброму, сильному, всегда готовому помочь и защитить. Оз – другое дело: его она хотела до спазмов в желудке.
Оз всегда казался ей блестящим и недостижимым, как звезда.
Она как сейчас помнила свое поступление в Лютвидж, когда увидела его впервые: огромный двор; расставленные стулья, на которых сидели родители; они, первокурсники-одиннадцатилетки, робко жмущиеся друг к другу. Ее выталкивают вперед – она самая невысокая из всех, и это был знак внимания в общем-то, но в тот момент это было просто ужасно. И тут она увидела ЕГО. Он выступил от лица второкурсников: яркий, стройный, красивый, веселый. Это было, конечно, совпадением, но, стоило ему выйти вперед, из-за облаков выглянуло солнце, и залило его фигуру со спины ясным, ослепительным светом. А ей казалось, что это не солнце – это от него исходит невероятное сияние…
С тех пор она захотела сделать его своим.
И то, что дура-сестра на четвертом курсе познакомила его с Алисой, стало ужасающим ударом.
Она не дружила с Адой – та не нравилась ей из-за своей восторженности и глупости. Да и не так легко быть подругой племянницы своего сюзерена – после всего… И, как оказалось, зря. Дружить с Адой было стратегически выгодно – что так ясно доказала ей Алиса. Блэк была из богатой семьи, но и только; она не была даже слишком знатной, а также не отличалась особой красотой или покладистостью. Увлечение Оза ею вообще ничем нельзя было объяснить. И она в конце концов решила для себя, что он прислушался к мнению своей сестрички, которой очевидно для всех дорожил.
Однако в любом случае зло свершилось. Алиса встречалась с Озом, а поскольку все девушки учились на одной параллели, Оз стал частым гостем в их аудиториях. Она с болью наблюдала, как Блэк высокомерно и как-то по хозяйски относилась к юноше, и готова была убить сучку.
Растерзать на месте.
Она никогда не была такой примерной девочкой, какой ее видели окружающие. Улыбаться и быть милой стало некоей профессией, и она оттачивала свое мастерство, прекрасно понимая, что после той ужасной ошибки, допущенной родителями, ей нужно быть особенно располагающей, добиться как можно большей поддержки от самых разных людей – ибо, хоть никто их и не обвинил напрямую, но потерять самое дорогое, что им могли доверить сюзерены, было непростительно для их семьи, всегда являвшейся верными вассалами Безариусов. Это стремление заручиться всяческой поддержкой во всех возможных кругах в один прекрасный момент привело ее в компанию подростков, отличающихся от ее однокурсников, как земля от неба.
Дети подворотен.
Они часто впоследствии становились «теневыми». Так говорил ей ее «друг», кухонный мальчик Эзра, с которым она втихую бегала сначала купаться на озеро, а потом – и в такие вот необычные для ее статуса и воспитания компании. Эзра держал себя ее покровителем и выглядел очень забавно, раздуваясь, как лягушка от гордости за свое особое положение.
Впрочем, продолжалось это недолго. Дети подворотен быстро поняли, что странная беловолосая девочка далеко не такой беззащитный цветочек, каким может показаться с первого взгляда. Ее мозги стоили многого – она не раз помогала им провернуть их мелкие делишки, спланировав все так, что не оставалось даже намека на их участие. И прагматичные ребята, привыкшие оценивать человека по его умениям и пользе, а не по внешности и полу, вскоре приняли ее на равных.
Однажды она просто не сдержалась.
Алиса в тот день вела себя особенно отвратительно: гоняла Оза в столовой за дополнительной порцией мясного рагу для себя, капризничала, повышала на него голос… И она, придя в компанию детей подворотен, принялась рассказывать о скверной девчонке из богатой семьи, которую хорошо было бы проучить.
Она в самом деле не имела в виду ничего плохого. Ее устроило бы, если бы Блэк напугали до потери связной речи или оттаскали за космы. Но ребята подошли к делу гораздо серьезнее.
Она узнала о похищении уже потом, по факту. Ее компания не стала влазить в это самостоятельно, а привлекла к делу соседнюю шайку, как бы ненароком слив им информацию. Но придурки похитили не только Алису – они прихватили с собой и Оза. Естественно, ничем хорошим для них это не закончилось. А то, что Алиса в итоге погибла, привело девушку в ужас. Она правда не хотела ничего такого… Однако, успокоившись, она решила, что все к лучшему: Оз сейчас свободен, хоть и горюет, и внимание, уделяемое ему, будет проще простого перевести в романтическое русло.
Но, как оказалось, далеко не все было подвержено планированию.
И в первую очередь - сам ее обожаемый Оз.
Он вел себя, как ни в чем не бывало – даже после того, как Ада уехала на континент, недвусмысленно дав ему понять, что считает его виноватым в происшедшем. Даже более того – он стал непонятно компанейским, неприятно публичным и при этом – совершенно недоступным. Если раньше с ним можно было поговорить на личные темы и спросить совета, то сейчас все сводилось к совершенно формальным фразам. Ни о какой близости не могло и речи идти.
Она утешала себя тем, что ему нужно время – конечно же, это просто реакция на произошедшее. Кто-то плачет и горюет, а кто-то наоборот, смеется и ведет себя вызывающе. Она терпеливо ждала: сцепив зубы, сносила слухи, в которых фигурировал Безариус и многие девушки, которых он затащил в постель… а потом это были и не только девушки… она ждала, оказывая ему ненавязчивые знаки внимания, говоря время от времени слова поддержки. Она так хотела получить его сердце. И ей уже казалось, что Оз стал немного по-другому на нее смотреть…
И тут, с появлением этого нового телохранителя, все рухнуло.
С Озом вообще стало невозможно находиться рядом. В колледже он, заканчивающий последний курс, был совершенно недоступен: подготовительные курсы, дополнительные занятия по математике и аналитической логике, бывшей его любимым предметом, да и просто текущие занятия, ставшие еще более информативными и требующие глубокого подхода и внимания, отнимали все его внимание. Вне колледжа к нему стало невозможно подступиться из-за этого мрачного человека, который вызывал в ней такой иррациональный страх, что даже желая больше жизни находиться рядом с любимым, она не могла себя пересилить и остаться под взглядом вечно прищуренных, как бы прицеливающихся, желтых глаз. Эти глаза волновали ее еще по какой-то, неосознаваемой ею причине. Почему-то казалось, что она видела их уже когда-то… но когда?.. На этот вопрос у нее не было ответа.
Она изнемогала от безысходности и ярости.
И сегодняшний день стал просто последней каплей.
Она откинулась на высокую спинку кресла, протягивая через пальцы свои тяжелые пряди – это всегда ее успокаивало, позволяло сосредоточиться.
«Спокойно, Ив, спокойно, - повторяла она сама себе. – ты сможешь что-нибудь придумать. У тебя всегда это получалось – думать. Недаром твой дед-священник стал доверенным лицом Безариусов и принес твоему роду особое расположение сюзеренов. И здесь ничего не меняет даже промах твоих родителей. Просто пришло твое время внести свой вклад в славу родового имени. И пусть Оз пока этого не понимает – он будет счастлив с тобой, только с тобой. И ты найдешь способ доказать ему это.».
Обязательно. Во что бы то ни стало…
Хватит ждать. Пришло ее время.
Проводив Оза до его комнаты, Гил немного постоял в коридоре, прислонившись лбом к косяку. «Этот день трудно будет забыть, даже если очень захочется», - подумалось ему. Столько эмоций и чувств, которые он считал потерянными для себя навсегда… И, конечно же, Оз – новый Оз, не тот, которого он знал все эти полгода. Этот Оз был совсем иным. Он умел искренне улыбаться, по-настоящему плакать, испытывать чувство вины, горевать, потеряв любимого человека, принимать на себя ответственность, велеть слуге называть себя по имени… С этим Озом хотелось быть мягким и открытым; хотелось сделать все, что угодно, лишь бы чаще видеть его улыбку - такую теплую и добрую, оказывается; его хотелось поддержать, обнять, провести еще раз рукой по золотистым волосам, мягким, как шелк… Тут Найтрей мысленно дал себе подзатыльник – эк его занесло! Что за мысли в отношении своего господина?! Нечего расслабляться… хоть и очень хочется…
И, чтобы отвлечься, Гилберт начал вспоминать знакомство с Озом и время, прошедшее с тех пор.
______________________________________________________________________________________
* Пандора (англ. «Pandora»):
- в аниме – организация, контролирующая распространение цепей из Бездны по стране;
- здесь – организация, выполняющая функцию, частично аналогичную полиции: поддержание правопорядка, криминалистика, охрана и т.п.; в том числе - вопросы национальной безопасности;
- в древнегреческой мифологии – дамочка, из любопытства выпустившая в мир людей кучу бед и несчастий, заключенных богами в специальный ящик, который ее вообще-то обязали охранять.
В шапочке тоже есть изменения - зачитайте, будьте ласкавы, чтобы не возникло потом недоумений... И КАРТИНКИ, КАК ВСЕГДА, У МЕНЯ В ДНЕВНИКЕ!
Название: Время собирать камни*
Автор: terra inc
Бета: misaki – по большей части; кое-где – сама себе бета.
Фендом: Сердца Пандоры
Рейтинг: R, местами – NC-17
Пейринг: Гил/Оз, Брейк/Шэрон, Оскар Безариус – основные. Второстепенные – куча ОЖП и ОМП, а кроме них кто еще… а – сюрпри-из! :Р
Жанр: romance, humour, аngst, приключения… может, и еще что-то кто-то усмотрит…
Размер: макси (!!?? – сама в шоке…)
Статус: хе-хе… процесс пошел, и не мне его останавливать…
Саммари: Оз в отчаянии: его телохранитель – мрачная личность, не дающая ему жить так, как хочется. Выход он видит только в направлении телохранителя к психотерапевту – для развития эмоциональности. Однако... результаты этого невинного в общем-то действа превосходят все ожидания. А параллельно вокруг Дома Безариусов происходит множество мелких происшествий, имеющих лишь одно общее – время для них пришло...
Приквел: «Приманка для убийцы»
Права на размещение и публикацию: ну, какие у меня могут быть права? Одни обязанности…
Предупреждения:
* Прежде всего – СЛЭШ!!! Гил – гомосексуалист, Оз – бисексуал. Неприемлющим… ну, и далее по тексту.
* Ненормативная лексика – чем дальше, тем больше…
прочие предупреждения - читайте, ибо если нет, я не виновата!
* Махровое АУ!!! Мир можно воспринимать, как альтернативную реальность с уклоном в наше время. Никаких цепей, магии и прочего-разного сверхъестественного.
* Можно обнаружить временные или логические нестыковки – поскольку я сейчас вписываю многие части просто на ходу. Пишите, буду исправлять.
* Много околонаучных диалогов и просто мыслей с уклоном в психологию и самокопание!
* Оз младше Гила на 6 лет с хвостиком: на начало повествования им - почти 18 и 24 года ровно, соответственно. Оскару - 29, Брейку примерно 32 – ибо разве он признается?..
* А вот характеры я постаралась передать во всей их характерности… 8)) Однако… по ходу они совершенно самостоятельно эволюционируют в разные стороны!..
От автора: это моя проба пера, primum est. Я ничего не сочиняла – все написанное само захотело появиться.
посвящение и благодарности
А произошло это благодаря RishaVStrangе, рассказывая которой о мире Пандоры я настолько погрузилась в него, что уже он завладел мной – полностью, без остатка… Поэтому Ри этот фик, собственно, и посвящается. Солнышко, спасибо тебе за долгие беседы по переписке и твою восторженность, которая и стала, видимо, катализатором моего необычного порыва...
Отдельная благодарность моей бете misaki, которая, будучи чрезвычайно занятым и творческим при этом человеком, нашла время и желание для того, чтобы привести мои словесные излияния в вид, оптимальный для восприятия. Благодаря твоей скрупулезности и убедительности у меня стало гораздо меньше запятых, дорогая…
Хотя знаки препинания местами остаются все равно чертовски авторскими…ПРОШУ ОБРАТИТЬ ВАШЕ ВНИМАНИЕ! Так случилось, что, разместив первую часть, в результате общения с читателями и бетой я практически полностью пересмотрела концепцию своего произведения. И, хоть по выражению моей беты, я «что вижу, то пою», но пришла к выводу, что и в этом случае хочу не моно-мелодию, а полноценный симфонический оркестр, так сказать. Уж простите за «скромность»…
В этой связи благодарю также Эссель, которая не пожалела своего времени и глубоких знаний о мире Пандоры. Именно благодаря ей в большой степени, вы видите все те части, которые обозначены как Suspendisse trans (которые, к слову сказать, воздействию беты не подверглись; так что, если что, она не виновата…).
Ну, с богами! Поехали…
*ОБЩАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ТЕМА К ФИКУ:
Пролог
Пролог,
в котором все только начинается
- Это невыносимо!
Молодой человек еще раз пробежался по кабинету, и остановился напротив подоконника, на котором боком восседал его курящий дядя. Оскар Безариус вопросительно приподнял бровь и оббил столбик пепла о край стеклянной пепельницы.
- Что именно невыносимо, Оз?
- Это! – палец племянника ткнул в сторону двери, где стоял темноволосый мужчина с донельзя мрачным лицом. Выразительные брови дяди Оскара изобразили конструкцию «домик».
- Как… информативно. И что же в «этом» невыносимого? – он критично осмотрел обманчиво тонкую фигуру объекта разговора. – А по-моему, Гила вполне себе можно вынести… хотя бы и в соседнюю комнату. Если, конечно, уцелеешь в процессе.
Оз хмуро уставился на остроумца. Вообще-то для него подобное настроение не было характерным. Но повод был серьезным, и он не собирался проводить разговор в русле очередного состязания «кто кого переострит».
- Дядя. Побудь серьезным следующие 15 минут, хорошо? Я говорю не о габаритах Гилберта, а о его характере! Ты настаиваешь на том, чтобы он сопровождал меня везде и всюду – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Но я не в силах постоянно находиться с человеком, эмоциональный спектр которого аналогичен платяному шкафу! Я не сомневаюсь в его профессиональных компетенциях: за полгода уже успел убедиться, что - соответствует… черт возьми… Но иметь рядом с собой охранника, выражение лица которого распугивает всех людей в радиусе полукилометра – совсем не то, что мне нужно, чтобы прожить беззаботно свою юность, которой ты периодически поешь прочувствованные дифирамбы! Ко мне перестали ходить друзья! Более того, в ночном клубе вокруг меня образуется вакуум еще до конца первой композиции, и это не удивительно – Гилберт ведь отказывается сидеть где-то в уголочке, а стоит столбом возле меня. У меня уже не раз возникало искушение использовать его по назначению, по правде говоря – станцевать вокруг него стриптиз, например… только зрителей бы все равно не было, кроме него самого. Не могу не признать – на меня перестали совершать покушения. Но, увы, я не могу это оценить по достоинству, поскольку вся моя жизнь тоже как-то потихоньку… перестает быть моей жизнью!
На протяжении всей пламенной речи племянника Оскар внимательно слушал его, изредка бросая взгляды на телохранителя. Выражение лица Гилберта оставалось неизменным. Единственным признаком того, что он слышит, о чем говорит Оз, были красные пятна на скулах и шевелящиеся желваки. Золотисто-карие глаза молодого мужчины оставались бесстрастными.
Оз, тем временем, замолчал и выжидающе уставился на дядю. Оскар кашлянул и веско промолвил:
- Приятно узнать, что уроки ораторского искусства не проходят даром…
Однако, глянув в потемневшие от гнева зеленые глаза племянника, быстро добавил:
- Ну… а в чем проблема, собственно? Отправим Гила к психотерапевту, и все дела.
Впервые с начала разговора человек, являющийся его предметом, проявил заинтересованность. Неописуемый взгляд, которым наградил его Гилберт, воодушевил Безариуса-старшего, и он, уверенный в действенности предложенного метода, радостно закончил:
- С завтрашнего дня Гил пойдет к моему давнему знакомому, Зарксису Брейку. Он опытный специалист; и месяца не пройдет, как Рэйвен* станет чувствительным, как девица на выданье!
После этого эпатажного заявления взгляд Гилберта приобрел откровенно паническое выражение, что, впрочем, мало отразилось на его мимике. Оз, с интересом наблюдавший за ним, с удовольствием заключил:
- Ну, вроде он не безнадежен. А Зарксис – он может, да… Договорились, дядя!
Suspendisse trans**
Он смотрел на луну. Это было, наверное, странно, но он правда любил ее; особенно вот такой, в полнолуние.
Сидя на нависающей над водой веткой ивы, он, покачивая босой ногой, смотрел на отражение луны в озерной глади и ни о чем не думал.
За последние десять лет это был первая такая ночь для него.
Когда-то давно, в прошлой жизни, он любил убегать один на озеро и сидеть вот так же, наблюдая, как золотится луна на рябящей глади, как всплывают и раскрывают свои венчики водяные лилии – озерные звезды, как их называли в его краях.
Это было хорошее время.
И эта ночь была такой – хорошей. Но, как он чувствовал, первой и последней - сейчас.
Эта ночь была затишьем перед бурей.
Он давно уже знал, что ничем хорошим его противостояние не кончится. Понимал, что с его прямолинейностью и способностью говорить правду в лицо он недолго продержится в тех кругах, где вынужден был вращаться. Сейчас ему 35 лет, и это просто чудо – что он до сих пор еще жив.
Это просто чудо, что он тогда сумел удержаться на краю пропасти.
Он улыбнулся и покачал головой.
Что ж, значит время его еще не пришло. Еще не выполнена его миссия в этом мире, раз все так сложилось.
Он одним гибким движением встал в полный рост. Ветка упруго пружинила под ногами, ощутимо покачивалась, но его чувство равновесия было идеальным. Одном легким движением он стащил с себя расшнурованную на груди рубашку, расстегнул и сбросил брюки, белье. И, вытянувшись на мгновение в струнку, спрыгнул вниз.
В воду он вошел практически беззвучно, без плеска и брызг. Его смуглое тело легко разрезало озерную гладь, волосы спутались и еще больше потемнели, а в голове билась одна мысль: «Время пришло. Пора вернуть долги.».
Да. Уже – пора…
__________________________________________________________________________________________________________________
* Рэйвен (англ. raven) – ворон; прозвище Гилберта, полученное… э, нет, дальше поймете, где и почему!
**Suspendisse trans – с латыни, «Взгляд с другой стороны» либо дословно – «На другой стороне».
Глава 1
Глава первая,
короткая,
в которой Гилберт думает об Озе и собирается ликвидировать тело
Утро началось из рук вон плохо. Гилберт, не выспавшийся после ошарашивающих заявлений Оскара Безариуса, и от того еще более мрачный, чем обычно, направлялся к комнате молодого господина, одновременно проверяя плавность хода затвора своего пистолета. Конечно, он не собирался использовать против господина пистолет; по мнению Найтрея, его достаточно было просто придушить…
Правда, на душе было погано. Не сказать, чтобы Гил не любил Оза; скорее, тот его раздражал: постоянными улыбками, чересчур компанейским характером, общей болтливостью и чрезмерно острым языком. Чувствовалась в этом сочетании какая-то нарочитость, от которой ломило зубы, как от слишком холодной воды. Объективно паренек был неплох: обладал безусловно острым, гибким умом, умением сходиться с любыми людьми, в котором немало помогали смазливая породистая мордашка, копна светлых блестящих волос и яркие зеленые глаза – фамильная черта Безариусов… Для Гилберта он был не самым плохим хозяином, но ужасным объектом для охраны. И тут еще… психотерапия – для полного счастья… Найтрей поежился. Да, вот только этого и не хватало…
Тем временем расстояние до комнаты Оза было преодолено. Гил постучался и, выждав пару мгновений, открыл дверь. Безариус уже встал и почти собрался. К его чести, безалаберностью он не страдал. Когда Гилберт вошел, юноша как раз заканчивал застегивать пуговицы форменной рубашки. Слегка наклонив голову, Рэйвен бесстрастно поздоровался:
- Доброе утро, молодой господин.
- Здравствуй, Гилберт, - Оз ловко заправил рубашку в брюки и потянулся за серым жилетом. – Подожди минуту, я почти готов.
Гил кивнул и замер у двери. Оз, мельком глянув на больше обычного мрачное лицо телохранителя (хотя казалось бы – куда уж больше…), поморщился, но ничего не сказал. Ему было немного неудобно за устроенное вчера представление; однако юный Безариус считал, что собственный комфорт оправдывает некоторое моральное неудобство (у кого-то другого это ощущение называлось бы угрызениями совести, но личная совесть Оза была удивительно лояльна к своему владельцу).
Оз накинул серый пиджак с вышитым гербом колледжа и, подхватив сумку, направился к двери. На ходу выровнял узел галстука, немного расслабив его - чрезмерная затянутость не соответствовала создаваемому им образу всеобщего любимца, рубахи-парня, который, однако, находил общий язык и с представителями администрации.
Гил посторонился, пропуская своего хозяина, и пристроился чуть позади, справа – так было удобно, в случае чего, левой рукой задвинуть Оза за спину, убирая с линии огня, а свободной правой – выхватить пистолет. Он сам поразился, как быстро этот навык дошел до автоматизма. Прав был Оскар Безариус, когда говорил о его призвании…
На выходе из дома их перехватил лорд Безариус собственной персоной. Без лишних слов он сунул Гилу в руки визитку, на обратной стороне которой были написаны адрес и время, ободряюще похлопал по плечу и испарился куда-то по своим делам. Найтрей тоскливо осмотрел кусочек плотного картона, на котором золотом было вытеснено: «Зарксис Брейк. Психотерапевт», и внизу, мелко – щегольский номер телефона, состоящий из одних шестерок. Сунув визитку в карман со смутной надеждой выронить ее где-нибудь по дороге, Гил открыл заднюю дверцу машины, пропустил внутрь Оза и сел сам. Шофер мягко тронулся с места и поехал по обычному утреннему маршруту – к элитному Лютвиджскому колледжу, в котором последний год учился молодой господин.
Гилберт нервно переступил с ноги на ногу и, наконец, позвонил. Перед этим он минут пять мялся на крыльце. Но тянуть время – дело бесполезное; и вообще: раньше сядешь – раньше выйдешь, как говорил один его хороший знакомый… который до сих пор сидел, к слову сказать…
Дверь между тем оставалась закрытой. Найтрей уже было обрадовался, решив, что встреча отменяется – мало ли, у хозяина срочные дела какие-то появились? Однако только он повернулся и собрался уходить, как дверь, тихонько скрипнув, отворилась.
Гилберт напрягся. Все его боевые инстинкты мгновенно пришли в состояние полной готовности. Выждав минуту, Рэйвен осторожно толкнул дверь. Она легко распахнулась. Недоумевая, Гилберт вошел внутрь, цепким взглядом окинув просторный холл – Брейк принимал его в собственном доме. Никого поблизости не наблюдалось. Гил сделал шаг, другой… Вдруг за его спиной дверь с громким стуком захлопнулась. Рэйвен резко обернулся, одновременно нащупывая пистолет. Сзади никого не было. Он перевел дух; повернулся обратно, и… подскочил на месте: прямо перед ним стоял человек с молодым лицом и абсолютно белыми волосами.
Гилберт ошеломленно моргнул. Странный визави продолжал сверлить его единственным ярко-красным глазом.
- Э-эээ… добрый день?.. – неуверенно произнес Гил. Даже для него самого фраза показалась чересчур вопросительной. Альбинос неожиданно лучезарно улыбнулся и распевно произнес:
- Дене-ечек добрый! Я Зарксис Брейк. И я вас уже давно-о жду, – после чего бесцеремонно схватил Рэйвена за руку и повлек куда-то в глубины дома.
- Давно? – Гил был абсолютно сбит с толку: он пришел даже раньше срока, и почему его так ожидали здесь, оказалось для него загадкой. Мужчина между тем целеустремленно тащил его куда-то, словно муравей гусеницу, и не прекращал трещать по дороге:
- …и я сразу понял, что без вас ничего не получится. Ведь, ни много, ни мало - условия выживания поставлены под угрозу! Я понимаю, что специалист вашего класса не станет работать на постоянной основе; однако один заказ не станет проблемой, нет? Здесь все очень деликатно, я не могу доверить такой вопрос, кому попало. И главное – на пустом месте, все произошло так внезапно! И в самый пиковый момент, когда я уже приготовился к худшему, я узнаю, что ко мне придете вы! Мой бог, я чуть не расплакался от радости! Вы, совершенно точно - только вы сможете найти решение моей проблемы и устранить… да, не побоюсь этого слова – устранить этих… зловредных узурпаторов!
У Найтрея голова пошла кругом. По всей видимости, этот недо-психотерапевт пристукнул кого-то из своих клиентов – или даже не одного, и сейчас не знает, куда деть тело. Однако… он был знаком с Оскаром Безариусом. Кроме того, когда взывали к его профессиональным навыкам, Рэйвен не мог рассуждать отвлеченно. Он выдернул руку из цепкой хватки Брейка и сурово произнес:
- Главное, не паникуйте. Просто покажите мне, где это.
Брейк всплеснул руками и умиленно уставился на Гилберта:
- Ах! Профессионала видно за версту. Конечно-конечно, я вас и веду. Тут недалеко совсем. На самом деле, уже вот за этой дверью…
С этим словами Брейк распахнул дверь, за которой оказалась ванная комната. Гил похвалил его про себя: оттащить тело в ванную далеко не каждый бы догадался на его месте. Психотерапевт между тем шагнул внутрь и трагическим голосом произнес:
- Вот! И что с этим делать прикажете?
Гилберт зашел следом и осмотрелся. Тела нигде не было.
- Куда вы его положили? – спросил он Зарксиса. Тот как-то странно всхлипнул и махнул рукой в сторону большой чугунной ванны. Рэйвен подошел ближе и наклонился, ожидая увидеть все что угодно… кроме того, что увидел: из ванны на него смотрела большими, абсолютно круглыми от ужаса глазами, малюсенькая собачка на ножках-палочках.
Гилберт медленно повернулся к психотерапевту:
- Что ЭТО?
- Как что?! Это Эмили!
- Какая, к дьяволу, Эмили?! – заорал совершенно сбитый с толку Гил.
- Моя бедная, маленькая Эмили, подвергшаяся нападению оккупантов! Гадкие твари пьют ее кровь, кусают ее нежную кожу!.. Сделайте же что-нибудь!
Гилберт замер, лихорадочно пытаясь сообразить, о чем вообще идет сейчас речь. Наконец до него дошло:
- Так вы… про эту собаку говорили? Это у нее… узурпаторы? Блохи, что ли?
- Ну да!
- О, господи… Вы… вы приняли меня за ветеринара?! - и Гил, неожиданно даже для самого себя, вдруг зашелся в безумном хохоте. Так он не смеялся с самого детства: искренне, открыто, не имея возможности – да и желания – остановиться. Глядя на него, захихикал и Брейк.
Когда молодой человек, наконец, сумел взять себя в руки, Брейк как-то моментально посерьезнел и сказал:
- Добро пожаловать, Гилберт Найтрей. Будем считать, что наша работа по развитию вашей эмоциональности началась успешно.
Suspendisse trans
Он грузно поднялся из-за стола и, раскурив сигару, принялся расхаживать по комнате. Гостиничный номер, пусть и самый шикарный, оставался все же безличным общественным жильем. И хотя за столько лет он уже привык быть мобильным, запросто перемещаясь с места на место, но какая-то часть его души все еще тосковала и хотела своего угла: своей берлоги, куда можно было бы залечь в спячку и отдохнуть – от всего.
Вот только даже возможности такой в ближайшем будущем ему не светило.
Он взглянул в окно на открывающуюся потрясающую панораму Старого города и вздохнул. Иногда, вот как сейчас, он мог позволить себе расслабиться и потосковать немного о несбыточном. Семья, дом, близкие люди… сегодня, когда ему вот-вот должно было стукнуть 55, он начал хорошо понимать, почему для людей эти понятия являются такими ценными. Чувствовать, что ты не один, что ты можешь довериться кому-то, отдохнуть душой – это много значит для человека, оказывается. и многие всю жизнь кладут на то, чтобы остаться с тем, кого любят. А он…
Ну что же. Он давно сделал свой выбор, что толку жалеть сейчас? Зато он смог добиться того, чего до него не удавалось сделать никому – объединить под собой весь «теневой» мир* королевства… ну, почти весь. Естественно, остались недовольные – как могло быть иначе? Ведь и само действо по масштабу превосходило все, что было ранее: стать единым Теневым Главой** и 30 лет удерживать это звание – это не шутка. Естественно, все происходило далеко не бескровно. Естественно, остались недобитые сторонники прочих Глав. Естественно, подняли голову те, кто вопреки всякому здравому смыслу все еще вспоминал «старые добрые времена», которые знали исключительно по рассказам стариков, и хотели вернуться под герцогские Дома. Кто-то мог сказать, что все эти цеховые могли составить для него нешуточную проблему…
Но это не было бы правдой.
Это были исключительно ИХ проблемой. Потому что он положил на алтарь этой цели слишком многое для того, чтобы вот так, за здорово живешь, расстаться со всем, к чему так долго шел.
К тому же, Грэй Беор*** всегда был и сейчас, конечно, оставался крайне прагматичным человеком, не склонным романтизировать прошлое – пусть даже сам происходил из семьи потомственных «теневиков», чьи предки веками служили герцогам вплоть до того самого часа, когда указом тогдашней королевы их распустили, признав незаконным формированием. Уж он-то, наслушавшийся дедовских сказочек выше крыши, был совершенно не готов романтизировать те времена.
Быть вассалом – что за шутка? Вот самому стать сюзереном…
Это совсем другое дело.
И ведь он стал им. Стал!..
Потому и удержать свое теневое герцогство, как он в шутку называл свою вотчину, нужно было во что бы то ни стало.
И потому же стало принципиально важным избавиться от некоторых несознательных цеховых, которые стали в последнее время чересчур активно продвигать среди своих учеников и более-менее близких различные некорректные идеи. Глупо, конечно, было продвигать их среди менее близких… говоря о чем-то более близким, есть хотя бы какая-то надежда на то, что все останется тайной. Но не все это понимали; потому Беор сейчас и думал, как все провернуть, чтобы цеховые не обвинили его в том, что он, презрев все обычаи братства, убирает своих же.
- Ну что ж, - пробормотал мужчина и смял давно забытую сигару, самостоятельно потухшую в его пальцах. – Видимо, теперь пришло время для охоты на лис…
Он усмехнулся и, словно смакуя хорошую шутку, повторил:
- Да, определенно – время охоты на лис пришло.
_______________________________________________________________________________________
* «теневой» мир – самоназвание преступного мира в данном случае. Изначально «теневые» были чем-то вроде негласных помощников действующих герцогов, вершащих правосудие, которое нельзя было осуществить по закону, и формировали собой резервную армию своего сюзерена. Однако в результате искажения понятий и обычаев со временем деградировали и стали обычными преступниками, сохранившими при этом память о «старых добрых временах», обычаи и собственные понятия о чести.
** Теневой Глава (главный, Глава «теневых») – личность, верховная в иерархии «теневых», обычно обладающая какими-либо выдающимися личностными качествами. Обладает правом вето на любое действие; окончательно принятые им решения обсуждению не подлежат.
*** Грэй Беор – (англ. Gray Beor) серый медведь. В данном случае, скорее всего, «серый» подразумевает «седой».
Глава 2
Глава вторая,
в которой Гилберт впадает в детство и знакомится с Озом заново
От Брейка Гилберт вышел через полтора часа - мокрый, как мышь. Зарксис действительно оказался хорошим психотерапевтом; правда, методы работы у него были весьма своеобразными – почти такими же, как и он сам. Помимо выдающейся внешности, Брейк владел навыками чревовещания, которыми активно пользовался от лица своей собачки Эмили, донося таким образом до клиента некоторые нелицеприятные вещи, которые было бы некорректно говорить от собственного имени. Диалог он строил также весьма оригинально, при этом выжимая из собеседника максимум информации. К примеру, Гилберт понял, что рассказал многие моменты о службе у Безариусов только тогда, когда Брейк задал ему какой-то личный и неприятный вопрос по этой теме.
В конце концов, ввиду приближающегося времени окончания занятий в колледже у Оза, Гил был отпущен с выданным на неделю домашним заданием: вести дневник с описанием своих чувств и событий, их породивших, и сделать несколько упражнений, которые нужно было выполнять вместе с Озом. Брейк это пояснил так:
- Видишь ли, Гилберт: Оз, как твой наниматель и человек, созерцающий тебя больше половины всего своего времени, имеет право видеть возле себя личность, соответствующую хотя бы самым основным его психологическим параметрам. Вы же с ним разные, как небо и земля. Поэтому, чтобы найти с ним точки соприкосновения, вам нужно делать большинство упражнений вместе. Для начала возьмем упражнения на доверие – компонент, необходимый в такого рода взаимодействии, как ваше. Здесь же будут активно проявляться и эмоциональные составляющие. Для тебя дополнительным заданием будет угадывать эмоции Оза и перепроверять их у него. Результаты будешь записывать в тот же дневник. На следующей встрече я проверю, что ты выполнил из заданного. Вопросы есть?
Вопросы у Гилберта, конечно же, были: за что ему это, когда это кончится, и зачем он вообще на это подписался. Однако ни на один из них Зарксис, по-хорошему, ответа дать не мог. Поэтому Рэйвен промолчал и максимально быстро ретировался, пока неугомонный Брейк не придумал ему еще какое-нибудь интереснейшее занятие на следующую неделю – в дополнение к уже полученным.
Ожидая Оза возле ворот колледжа, Гилберт спешно прикидывал, как донести до молодого господина необходимость «впадать в детство» практически ежедневно по часу-полтора. Он честно старался, однако ловил себя на том, что какая-то часть его сознания втихаря лелеяла надежду, что юноша откажется выполнять рекомендации Брейка, и на этом затея с психотерапией тихо-мирно умрет своей смертью.
Занятия у Оза закончились уже минут 15 назад, однако среди идущих к воротам учащихся его все еще не было видно. Гил уже начал нервничать, когда увидел молодого господина, выходящего из здания колледжа в окружении толпы молодежи – в центре внимания, как обычно. Золотистые волосы Оза эффектно растрепались, зеленые глазищи задорно искрились и блестели изумрудами высочайшего качества; его звонкий смех притягивал к себе внимание окружающих, как огонь – бабочек. Картинка была настолько продуманной, что у Гила снова заломило зубы, и он невольно скривился.
«Вот интересно, - подумал молодой человек, - о каких упражнениях на доверие может идти речь, если мне смотреть на него тошно бывает? И как он будет играть? Он вообще – будет играть? С таким, как я?.. Это, пожалуй, даже не смешно…».
Оз, тем временем, в сопровождении своей свиты приблизился к воротам и остановился, продолжая щедро рассыпать вокруг себя улыбки, одновременно вещая нечто донельзя банальное. Толпа благоговейно внимала. Гил кашлянул и, поймав взгляд Безариуса, слегка ему поклонился, показывая, что находится на месте и готов приступить к выполнению обязанностей. Почитатели, проследив за направлением взгляда своего кумира, заметно «сбледнули» и начали мало-помалу рассасываться. В считанные минуты пространство вокруг Оза стало девственно чистым. Юноша сокрушенно закатил глаза, ухмыльнулся и подошел к Рэйвену.
- Гилберт, это невыносимо. Стоит тебе появиться в пределах видимости, и народ как ветром сдувает. Ты был сегодня у Брейка?
- Да, молодой господин, - с каменным лицом произнес Гил.
- А по тебе не скажешь… Ладно, поехали домой. Мне надо подготовиться к благотворительному приему, который пройдет завтра в Пандоре. И опять задали огромное количество домашнего задания… положительно, просто некогда продохнуть.
Гил внутренне возликовал: шансы на избавление с каждым словом Безариуса все увеличивались. Подождав, пока Оз, отжаловавшись, умолкнет, он заговорил:
- Господин, могу ли я задать вам вопрос?
Оз, пораженный неожиданной разговорчивостью обычно молчаливого слуги, вздернул брови и кивнул.
- Дело в том, что господин Брейк тоже задал мне своего рода домашнее задание. Но оно не только для меня… и… в общем… его в паре надо делать. С вами, - наконец закончил мысль окончательно смутившийся Гилберт, чувствуя, как на скулах расцветают предательские алые пятна.
Оз изумленно рассматривал смущенную физиономию своего телохранителя. За все полгода, которые знал Гила, он ни разу не видел у него такого выражения. Никогда еще лицо Найтрея не было таким живым и таким… привлекательным. Безариус, чья широта и свобода взглядов не позволяла ему ограничить свой сексуальный опыт исключительно женским полом, умел видеть и ценить мужскую красоту. «А Брейк, и правда, не зря ест свой хлеб», - промелькнуло у него в голове. Вслух же он спросил:
- Что это за задание?
Гилберт молча передал ему листки с описанием упражнений, здраво рассудив, что пересказ своими словами не будет хорошей заменой письменному изложению. Оз некоторое время вникал в написанное, потом хмыкнул, откинулся на спинку сидения и начал обмахиваться листками, как веером, одновременно пристально глядя на Гилберта. Под этим изумрудным взглядом Гил окончательно смешался. Было в нем что-то такое - необычное, еще никогда раньше не виденное им у своего господина…
- Ну, что ж, - медленно сказал Безариус, все так же неотрывно глядя на телохранителя. – Я сам заварил эту кашу; и не в моих правилах идти на попятный. Сегодня в девять вечера я буду ждать тебя в малой гостиной. Прикажешь слугам – пусть разожгут там камин, вечером будет прохладно.
Ровно в девять вечера Гилберт, одетый в удобный полуспортивный костюм, вошел в малую гостиную особняка Безариусов. Малой она, к слову сказать, называлась не за небольшой размер, а просто потому, что была по площади несколько скромнее, чем большая.
В гостиной царил приятный полумрак; у одной из стен уютно горел камин, в углу у дивана мягко мерцал торшер. Остальная часть немаленького зала оставалась практически темной. Верхнее освещение было выключено, и Гил не стал его включать, поддавшись неожиданной атмосфере тепла и интимности. Он опустился на ковер возле камина и замер, глядя, как танцуют на поленьях языки пламени.
Сзади тихонько скрипнула половица. Гилберт молниеносно обернулся и встретился взглядом со своим господином, который сумел подкрасться к нему незамеченным практически вплотную. Безариус был одет в мягкие домашние брюки и пуловер с укороченными рукавами. Оз смотрел на него сверху вниз, и в глазах его вновь было что-то непонятное, необычное. И под этим взглядом Гилберт снова смутился, разозлился на себя за это… и тут же сделал себе пометку в памяти записать это в дневник, как только попадет в свою комнату.
Гил поднялся одним легким, изящным движением и теперь уже сам смотрел на Оза сверху вниз – благодаря тому, что был выше его на полголовы.
- Простите, мой господин, - тихо сказал он. – Я задумался и не заметил, как вы вошли.
- Ничего страшного, - медленно проговорил Оз, отводя взгляд. – Ты не обязан быть начеку в доме, напичканном охранными системами и полном слуг.
Гил молча склонил голову. Оз как-то нервно передернул плечами и без перехода спросил:
- Ты принес те инструкции, которые тебе дал Брейк?
- Да, молодой господин; вот они.
Оз взял уже порядком измятые листы с описанием упражнений и еще раз внимательно прочел все, изложенное на них.
- Брейк рекомендует делать их по порядку, по одному-два за один раз – как пойдет. Между сетами делать перерывы и обсуждать все, что происходило с нами в процессе. Отвечать надо откровенно и честно. Если совсем невыносимо, можно не выполнять, но тогда это надо вынести на обсуждение с участием Брейка… В целом, кажется, ничего сложного нет, - в конце концов резюмировал он.
Гил так не думал, но спорить не стал – зачем? Все равно ему нужно было через это пройти. Раз уж он присягнул на верность дому Безариусов, пути назад для него не было ни при каком раскладе. А раз так, нужно было сделать все для того, чтобы максимально эффективно служить новым господам. И раз Оскар считал, что самое лучшее, что он может сделать – охранять Оза, наследника титула и в будущем - нового лорда, то кто такой Гилберт, чтобы обсуждать это? Хотя - ведь можно, можно было ему найти хорошее применение в системе разведки, в Пандоре или, как и предполагал он с самого начала, в личной охране Оскара; и не нужно было бы тогда впадать в детство и заниматься всякой дребеденью… Рэйвен тоскливо вздохнул и перевел взгляд на Оза, выжидающе глядящего на него. Все это пустое. Выбор давно сделан, и сейчас просто нужно переждать немного. Молодой господин поймет, что все это бесполезно, и откажется от идеи развить эмоциональность Гила; либо перегорит к самой идее, либо ему надоест делать все эти упражнения… и все снова вернется на круги своя.
Оз, как будто почувствовавший, что творится в душе у телохранителя, улыбнулся одними углами рта – так непохоже на свои всегдашние фальшиво сияющие улыбки – и мягко потянул Гила за рукав ближе к центру комнаты.
- Давай, Гилберт. Сделаем это.
- Да, молодой господин.
Совместное выполнение упражнений оказалось и впрямь радикальным средством для упрочения доверия. Пожалуй, даже слишком…
Сначала им нужно было водить друг друга с завязанными глазами – как бы побыть по очереди в роли слепца. Гил первым осторожно завязал шарфом доверчиво закрытые глаза Оза. Как и было сказано в инструкции, он дал ему время освоиться в пространстве самостоятельно. Было странно смотреть, как Оз осторожно и неуверенно, без присущей ему порывистости и размашистости движений, ощупывает воздух вокруг себя. Гил поймал себя на странном ощущении в груди: приятно-ноющее, дергающее, не поддающееся никакому определению вообще. Он нахмурился и сказал себе, что спросит о нем позже у Оза; а если Оз не знает – то у Брейка. Потом он подхватил Безариуса под локоть и, осторожно поддерживая, повел по комнате. Привычный наблюдать за людьми, Гил чувствовал малейшее мускульное напряжение, и без дополнительных знаков поворачивал туда, куда хотел его господин. Юноша исследовал темную часть зала, изучил каминную полку и фигурки, расставленные на ней, ощупал обивку софы и решительно стащил повязку, услышав звон таймера:
- Все, мои 20 минут прошли; теперь твоя очередь.
Рэйвен, несколько нервничая, наклонил голову и закрыл глаза. Тонкие прохладные пальцы ловко повязали ему на лицо шарф, расправили его аккуратно, легко коснувшись щек. Гилберт почувствовал, как по его затылку неожиданно пробежал ручеек мурашек: это оказалось чертовски приятно. Потом тепло тела Оза отдалилось, и он оказался один на один с темнотой и тишиной. Гилберт рефлекторно попытался открыть глаза, но повязка не дала ему сделать этого. «Сосредоточься», - приказал он себе. Стреляя, он мог на слух, без помощи глаз, попадать в цель. Почему он так растерялся, оказавшись с завязанными глазами?..
Гилберт помнил, что стоял лицом к дивану. Решившись, он двинулся вперед, пообещав себе, что дойдет до стены и самостоятельно исследует комнату. Сделал один широкий шаг, второй, зацепился за складку ковра и, слыша крик господина: «Осторожнее!», начал самым неизящным образом валиться на пол. Рэйвен попытался сгруппироваться и, уже понимая, что не успевает, грохнулся прямо на… Оза, который, судя по всему, бросился наперехват. Безариус как-то совсем не аристократично вякнул от веса свалившегося на него мужчины, и Гил судорожно принялся сдирать с лица шарф, чтобы оценить ущерб, нанесенный им здоровью своего господина. Сорвал, проморгался и обомлел: всей своей верхней половиной тела он лежал на Озе, который навзничь распластался на полу. Оз хрипло дышал и как-то совершенно по-сумасшедшему улыбаясь, шептал:
- Я… успел. Я… удержал тебя… сумел… в этот раз…
А потом неожиданно, без какого-либо перехода, разрыдался.
Они сидели возле камина бок о бок и молчали, не зная, с чего начать.
Оз уже успокоился, и теперь только все еще тяжелое дыхание и опухшие, покрасневшие глаза и нос говорили о том, что совсем недавно у него случился нервный срыв. Гил все полчаса, пока тот плакал, – горько, совсем по-детски: в голос, со всхлипами, слюнями и соплями – прижимал его к себе, укачивал, поглаживал по спине и плечам, шептал какую-то успокоительную чушь. Оз казался ему тогда совсем маленьким, растерянным, и при этом – таким настоящим и близким, что дух захватывало от тепла и желания защитить, вдруг заполнивших его сердце до самых краев.
Наконец, поняв, что сам Оз не скажет ничего, Найтрей решился и спросил:
- Вы хотите мне сказать что-нибудь, молодой господин?
Оз дернулся и искоса посмотрел на своего телохранителя.
- Не… не называй меня так сейчас, - хрипло проговорил он наконец.
- А… как же мне называть вас? – растерялся Гил. Безариус криво улыбнулся:
- Ну, учитывая, что ты только что вытирал мне сопли и убеждал, что все прошло и теперь все будет хорошо… может быть, «Оз» будет в самый раз?
Гилберт впал в ступор.
- Н-но… как я могу? Это будет слишком дерзко с моей стороны…
Оз хрипло рассмеялся.
- Да ладно, Гилберт… Гил. Не будь таким занудой. При других людях будешь обращаться ко мне по-прежнему, а в неформальной обстановке станешь звать по имени… делов-то.
Гил задумался, потом чуть улыбнулся и, как-то особенно тепло сверкнув топазами глаз, ответил:
- Договорились… Оз.
Они еще немного помолчали, чувствуя странную легкость. Потом Оз вздохнул и промолвил:
- Ну, ладно. Покончим с этим.
Он снова вздохнул, собрался с духом и начал говорить, глядя прямо перед собой, в камин:
- Все это случилось до того, как дядя привел тебя, Гил. Почти два года назад, наверное. Да, точно; мне 16 исполнялось как раз. Меня в очередной раз попытались похитить и, что самое смешное, успешно. Похитители и сами, наверное, не ожидали, что все получится – так все это было… по-идиотски как-то. И все бы ничего, - они ведь были обычными проходимцами, решившими заработать на выкупе, не состояли ни в одной группировке… вот только я не один был. Со мной они захватили и мою девушку. Алиса… она… нас Ада познакомила, моя сестра младшая – ты ее не видел, она после этого уехала на лечение. Алиса… красивой была. Характер, правда, был… ужасный.
Юноша замолчал; усмехнулся и покачал головой. Глаза его снова постепенно наполнялись слезами. Гил, забыв дышать, смотрел на его тонкий профиль, мягко очерченный золотистым отблеском пламени, и мучительно сопереживал. Сердце рвалось на части от сочувствия – он уже знал, что услышит дальше. В определенных кругах эта история наделала много шороха; только, пересказывая ее, рассказчики не называли имен. А вот для общественности ее пытались всеми способами замолчать…
Оз тем временем взял себя в руки и с усилием продолжил:
- Все вышло совершенно случайно - так потом дядя сказал. Вся эта история – просто дикий набор случайностей… Случайно мы оказались не в том месте и не в то время. Случайно в голову главаря той шайки-лейки стукнуло, что на нас можно подзаработать деньжат – они ведь даже толком не знали, кто мы, просто на одежду богатую повелись... Случайно в это время отсутствовал мой дядя – единственный, пожалуй, человек в Пандоре, который мог бы все нормально спланировать… а так… все случилось, как случилось…
Нам с… Алисой… завязали глаза – чтобы потом не смогли опознать похитителей. Сначала полдня держали в халупе на окраине, потом вывели и повели по какой-то заброшенной стройке. Я шел впереди, она – на каком-то расстоянии, я слышал, как она с охранником препирается. В это время отряд людей из Пандоры напал на похитителей, чтобы отбить нас. Идиоты! Что стоило отдать выкуп – он не такой уж большой был, освободить нас, а потом уже с ними разбираться?..
Гил был полностью согласен со своим господином. С его точки зрения, эту операцию Пандора провалила настолько художественно, что и специально планируя провал, такое не сразу придумаешь.
- …там полный бардак начался: выстрелы, кутерьма; бандиты эти недоделанные нами даже прикрываться не стали – разбегались, как тараканы. Я сумел стащить повязку с глаз, бросился к Алисе, позвал ее. А она… ну почему она не осталась стоять на месте? Почему я не промолчал?!
Она сделала шаг в мою сторону, на звук моего голоса. Только один шаг. Споткнулась и… упала… виском на кусок арматуры…
Оз замолчал и обхватил себя руками, словно ему стало холодно. Пальцы его дрожали. Неожиданно он повернулся к Гилу, и тот едва не отшатнулся от боли, плескавшейся в потемневших зеленых глазах.
- Гил… я, наверное, буду это помнить столько, сколько буду жить. Пробитый висок, кровь толчками, хрип и агонию. Я… ничего не успел сделать. Не смог ее защитить, не смог помочь. Мне было так невыносимо, что я вообще старался не думать об этом. Все это время я… искал способы забыться. А сейчас… сегодня… когда ты начал падать… у меня все это всплыло перед глазами, четко так… Я… не позволю, чтобы кто-то еще из-за меня так по-глупому… погиб.
Оз снова замолчал. Уткнулся подбородком в колени и опять уставился в огонь.
Гил, сидя рядом с ним, разрывался на части. С одной стороны, безумно хотелось снова обнять и утешить; с другой, для слуги и телохранителя это было бы, пожалуй, уже излишней вольностью. Но Гилберт нашел компромисс: протянул руку и ладонью накрыл сцепленные в замок пальцы Безариуса.
- Оз… со мной ничего не случилось бы, правда, - мягко сказал он. – Я умею падать. И здесь ковер. Даже шишки бы не было…
- Я… понимаю, - тихо ответил юноша. И, усмехнувшись, добавил: - Умом. Мои рефлексы, как видишь, думают иначе. Но… в любом случае, Гил, ты – мой слуга, и я в ответе за тебя. Я обязан тебя защищать – настолько, насколько в силах это сделать.
От этих слов у Гила перехватило дыхание. Уже довольно длительное время он не слышал ничего, более соответствующего понятию «забота».
- Спасибо вам, мой господин, - тихо проговорил он и легонько сжал пальцы Безариуса.
Оз недоуменно взглянул на Найтрея.
- За что?
- Мне… не часто в жизни доводилось слышать что-то подобное..
Безариус печально посмотрел на Гила.
- Что же у тебя за жизнь была, что ты благодаришь за такую малость?
Гилберт отпустил пальцы Оза и отвел глаза.
- Я… расскажу вам, господин. Но… только не сейчас, пожалуйста.
- Это так больно? – шепотом спросил Оз. Гил только кивнул, не в силах выдавить из себя ни слова. – Хорошо. Ты расскажешь тогда, когда сам захочешь.
- Благодарю вас, мой господин.
- Оз, - резко сказал Безариус. – Не «господин», Гил – Оз.
Гилберт с благодарной улыбкой склонил голову.
- Прости… Оз. Я просто еще не привык.
- Ну, так привыкай поскорее, - Оз шутливо ткнул Найтрея в плечо. – И… давай разбегаться уже. Поздно совсем.
Он поднялся и, уже идя к двери, добавил, оборачиваясь:
- И еще: завтра мы продолжим. После приема жди меня здесь же, понял?
- Вы… ты уверен, Оз? – осторожно поинтересовался Гил, подходя ближе. Не то, чтобы ему все еще хотелось прикрыть перспективу совместных занятий; совсем наоборот, сейчас он их даже жаждал. Но вот насколько это будет безболезненно для господина, волновало Гилберта не на шутку.
- Конечно, уверен. Я – Безариус, ничто не заставит меня отступиться от принятого решения, - Оз горделиво вскинул голову, что в сочетании со все еще опухшими глазами и носом смотрелось… забавно. Гилберт подавил улыбку и ответил:
- Конечно, молодой господин… Оз. Завтра после приема в Пандоре я буду здесь.
Suspendisse trans
Она проскользнула в свою комнату, усилием воли сдерживая вопль ярости. Схватив подвернувшуюся под руку вазу, она с силой швырнула ее в стену. Раздался грохот, звон, осколки брызнули во все стороны.
Это было просто невыносимо.
Смотреть на Оза, видеть его рядом с собой каждый день, чувствовать его прикосновения, ощущать аромат кожи и парфюма – и понимать, что шансов на что-то иное, кроме милой болтовни на перемене или светском рауте, у нее просто нет. Она уже дошла до того, что готова была просто опоить его и затащить в постель, чтобы потом разыграть сцену оскорбленной невинности и таким образом надавить на его чувство долга – хотя еще полтора года назад и думать не хотела ни о чем подобном. Тогда она была максималисткой. Сейчас она была готова согласиться просто на право обладания его телом - раз уж не получалось получить все и сразу. Однако присутствие этого чертова телохранителя рубило все планы на корню. Мало того, что он постоянно маячил неподалеку, сверля мрачным взглядом любого, кто приближался к хозяину ближе, чем на два метра, так и Оз в его присутствии вел себя гораздо более сдержанно, чем раньше.
А ведь как все хорошо складывалось…
Она вынула шпильки из прически, и белоснежная грива волос – ее особая гордость - рассыпалась по плечам и спине.
Дэйн был очень хорош, но к нему она относилась скорее как к брату – доброму, сильному, всегда готовому помочь и защитить. Оз – другое дело: его она хотела до спазмов в желудке.
Оз всегда казался ей блестящим и недостижимым, как звезда.
Она как сейчас помнила свое поступление в Лютвидж, когда увидела его впервые: огромный двор; расставленные стулья, на которых сидели родители; они, первокурсники-одиннадцатилетки, робко жмущиеся друг к другу. Ее выталкивают вперед – она самая невысокая из всех, и это был знак внимания в общем-то, но в тот момент это было просто ужасно. И тут она увидела ЕГО. Он выступил от лица второкурсников: яркий, стройный, красивый, веселый. Это было, конечно, совпадением, но, стоило ему выйти вперед, из-за облаков выглянуло солнце, и залило его фигуру со спины ясным, ослепительным светом. А ей казалось, что это не солнце – это от него исходит невероятное сияние…
С тех пор она захотела сделать его своим.
И то, что дура-сестра на четвертом курсе познакомила его с Алисой, стало ужасающим ударом.
Она не дружила с Адой – та не нравилась ей из-за своей восторженности и глупости. Да и не так легко быть подругой племянницы своего сюзерена – после всего… И, как оказалось, зря. Дружить с Адой было стратегически выгодно – что так ясно доказала ей Алиса. Блэк была из богатой семьи, но и только; она не была даже слишком знатной, а также не отличалась особой красотой или покладистостью. Увлечение Оза ею вообще ничем нельзя было объяснить. И она в конце концов решила для себя, что он прислушался к мнению своей сестрички, которой очевидно для всех дорожил.
Однако в любом случае зло свершилось. Алиса встречалась с Озом, а поскольку все девушки учились на одной параллели, Оз стал частым гостем в их аудиториях. Она с болью наблюдала, как Блэк высокомерно и как-то по хозяйски относилась к юноше, и готова была убить сучку.
Растерзать на месте.
Она никогда не была такой примерной девочкой, какой ее видели окружающие. Улыбаться и быть милой стало некоей профессией, и она оттачивала свое мастерство, прекрасно понимая, что после той ужасной ошибки, допущенной родителями, ей нужно быть особенно располагающей, добиться как можно большей поддержки от самых разных людей – ибо, хоть никто их и не обвинил напрямую, но потерять самое дорогое, что им могли доверить сюзерены, было непростительно для их семьи, всегда являвшейся верными вассалами Безариусов. Это стремление заручиться всяческой поддержкой во всех возможных кругах в один прекрасный момент привело ее в компанию подростков, отличающихся от ее однокурсников, как земля от неба.
Дети подворотен.
Они часто впоследствии становились «теневыми». Так говорил ей ее «друг», кухонный мальчик Эзра, с которым она втихую бегала сначала купаться на озеро, а потом – и в такие вот необычные для ее статуса и воспитания компании. Эзра держал себя ее покровителем и выглядел очень забавно, раздуваясь, как лягушка от гордости за свое особое положение.
Впрочем, продолжалось это недолго. Дети подворотен быстро поняли, что странная беловолосая девочка далеко не такой беззащитный цветочек, каким может показаться с первого взгляда. Ее мозги стоили многого – она не раз помогала им провернуть их мелкие делишки, спланировав все так, что не оставалось даже намека на их участие. И прагматичные ребята, привыкшие оценивать человека по его умениям и пользе, а не по внешности и полу, вскоре приняли ее на равных.
Однажды она просто не сдержалась.
Алиса в тот день вела себя особенно отвратительно: гоняла Оза в столовой за дополнительной порцией мясного рагу для себя, капризничала, повышала на него голос… И она, придя в компанию детей подворотен, принялась рассказывать о скверной девчонке из богатой семьи, которую хорошо было бы проучить.
Она в самом деле не имела в виду ничего плохого. Ее устроило бы, если бы Блэк напугали до потери связной речи или оттаскали за космы. Но ребята подошли к делу гораздо серьезнее.
Она узнала о похищении уже потом, по факту. Ее компания не стала влазить в это самостоятельно, а привлекла к делу соседнюю шайку, как бы ненароком слив им информацию. Но придурки похитили не только Алису – они прихватили с собой и Оза. Естественно, ничем хорошим для них это не закончилось. А то, что Алиса в итоге погибла, привело девушку в ужас. Она правда не хотела ничего такого… Однако, успокоившись, она решила, что все к лучшему: Оз сейчас свободен, хоть и горюет, и внимание, уделяемое ему, будет проще простого перевести в романтическое русло.
Но, как оказалось, далеко не все было подвержено планированию.
И в первую очередь - сам ее обожаемый Оз.
Он вел себя, как ни в чем не бывало – даже после того, как Ада уехала на континент, недвусмысленно дав ему понять, что считает его виноватым в происшедшем. Даже более того – он стал непонятно компанейским, неприятно публичным и при этом – совершенно недоступным. Если раньше с ним можно было поговорить на личные темы и спросить совета, то сейчас все сводилось к совершенно формальным фразам. Ни о какой близости не могло и речи идти.
Она утешала себя тем, что ему нужно время – конечно же, это просто реакция на произошедшее. Кто-то плачет и горюет, а кто-то наоборот, смеется и ведет себя вызывающе. Она терпеливо ждала: сцепив зубы, сносила слухи, в которых фигурировал Безариус и многие девушки, которых он затащил в постель… а потом это были и не только девушки… она ждала, оказывая ему ненавязчивые знаки внимания, говоря время от времени слова поддержки. Она так хотела получить его сердце. И ей уже казалось, что Оз стал немного по-другому на нее смотреть…
И тут, с появлением этого нового телохранителя, все рухнуло.
С Озом вообще стало невозможно находиться рядом. В колледже он, заканчивающий последний курс, был совершенно недоступен: подготовительные курсы, дополнительные занятия по математике и аналитической логике, бывшей его любимым предметом, да и просто текущие занятия, ставшие еще более информативными и требующие глубокого подхода и внимания, отнимали все его внимание. Вне колледжа к нему стало невозможно подступиться из-за этого мрачного человека, который вызывал в ней такой иррациональный страх, что даже желая больше жизни находиться рядом с любимым, она не могла себя пересилить и остаться под взглядом вечно прищуренных, как бы прицеливающихся, желтых глаз. Эти глаза волновали ее еще по какой-то, неосознаваемой ею причине. Почему-то казалось, что она видела их уже когда-то… но когда?.. На этот вопрос у нее не было ответа.
Она изнемогала от безысходности и ярости.
И сегодняшний день стал просто последней каплей.
Она откинулась на высокую спинку кресла, протягивая через пальцы свои тяжелые пряди – это всегда ее успокаивало, позволяло сосредоточиться.
«Спокойно, Ив, спокойно, - повторяла она сама себе. – ты сможешь что-нибудь придумать. У тебя всегда это получалось – думать. Недаром твой дед-священник стал доверенным лицом Безариусов и принес твоему роду особое расположение сюзеренов. И здесь ничего не меняет даже промах твоих родителей. Просто пришло твое время внести свой вклад в славу родового имени. И пусть Оз пока этого не понимает – он будет счастлив с тобой, только с тобой. И ты найдешь способ доказать ему это.».
Обязательно. Во что бы то ни стало…
Хватит ждать. Пришло ее время.
Проводив Оза до его комнаты, Гил немного постоял в коридоре, прислонившись лбом к косяку. «Этот день трудно будет забыть, даже если очень захочется», - подумалось ему. Столько эмоций и чувств, которые он считал потерянными для себя навсегда… И, конечно же, Оз – новый Оз, не тот, которого он знал все эти полгода. Этот Оз был совсем иным. Он умел искренне улыбаться, по-настоящему плакать, испытывать чувство вины, горевать, потеряв любимого человека, принимать на себя ответственность, велеть слуге называть себя по имени… С этим Озом хотелось быть мягким и открытым; хотелось сделать все, что угодно, лишь бы чаще видеть его улыбку - такую теплую и добрую, оказывается; его хотелось поддержать, обнять, провести еще раз рукой по золотистым волосам, мягким, как шелк… Тут Найтрей мысленно дал себе подзатыльник – эк его занесло! Что за мысли в отношении своего господина?! Нечего расслабляться… хоть и очень хочется…
И, чтобы отвлечься, Гилберт начал вспоминать знакомство с Озом и время, прошедшее с тех пор.
______________________________________________________________________________________
* Пандора (англ. «Pandora»):
- в аниме – организация, контролирующая распространение цепей из Бездны по стране;
- здесь – организация, выполняющая функцию, частично аналогичную полиции: поддержание правопорядка, криминалистика, охрана и т.п.; в том числе - вопросы национальной безопасности;
- в древнегреческой мифологии – дамочка, из любопытства выпустившая в мир людей кучу бед и несчастий, заключенных богами в специальный ящик, который ее вообще-то обязали охранять.
@музыка: Лигалайз - Время собирать камни
@темы: слэш, Оз Безариус, Сердца Пандоры, Зарксис Брейк, Оскар Безариус, фанфики, Гил Найтрей
-
-
22.05.2012 в 04:03Автор-сан не закидывайте проект.
-
-
22.05.2012 в 09:24Интересно.Действительно интересно.
Спасибо за то, что не поленились написать эти строчки. Мне приятно.
Автор-сан не закидывайте проект.
Даже в мыслях не держу. Это дело принципа, черт возьми!